Второй раунд - Александр Тараданкин

— Это меня нисколько не обременит, милая фрейлейн.

Девушка ушла. Фомин еще раз оглядел стены кабинета. Внимание привлекла фотография хозяина. «Здесь ты был куда моложе, — подумал Фомин. — Взгляд твердый, лицо надменное. Так-то вот», — кивнул портрету и прошел на кухню, где Эльза уже перевязывала тесьмой небольшой пакет.

— У меня все готово, вот, пожалуйста.

— Вашему хозяину это действительно не мешает, — заметил Фомин. — Он будет тронут вашей заботой. Всего хорошего, фрейлейн. Да, чуть не забыл: вам привет от Станислава.

— Какого Станислава? — недоуменно спросила Эльза.

— Станислава из автомастерской.

— Я не знаю никакого Станислава, господин…

— Может быть. Может быть… — улыбнулся ей Фомин. — Тогда, значит, он имел в виду не вас, а другую Эльзу. Будьте здоровы.

— До свидания. Передайте господину Клюге, что дома все в порядке. Почты не было, и никто не заходил. Счета за починку костюма и брюк я оплатила, и у меня еще есть деньги…

— Хорошо, непременно все передам, — кивнул Фомин и закрыл за собой дверь.

Кажется, все сошло хорошо. Теперь быстрее домой.

Уже в машине Фомин подумал, что, пожалуй, имеет право заехать в комендатуру и, как говорил Кторов, потолкаться там, посмотреть, что к чему: с господином Старком и его людьми еще придется встречаться, поэтому совсем неплохо увидеть кое-что самому.

Без труда нашел комендатуру. Увидел часового в белой металлической каске, перепоясанного белым же широким ремнем, с короткоствольной винтовкой за спиной. У дома стояли военные джипы, легковые машины различных марок. У дверей толпились люди.

Спрятав бювар под коврик на полу автомобиля, Фомин запер дверцы и не спеша направился к входу. Часовой скользнул по нему рассеянным взглядом.

Поднимаясь по лестнице, Фомин не оставлял без внимания деталей помещения, присматривался к людям, военным и штатским — последних было даже больше. На четвертом этаже потолкался среди посетителей, прочел таблички на дверях, потом спустился на второй этаж и свернул налево в широкий коридор. Людей тут было меньше. Несколько человек сидело за журнальными столиками; двое что-то сосредоточенно писали. Прошелся в конец коридора, вернулся обратно. Постоял перед дверью с табличкой. Пунктуальные англичане хорошо знали характер не менее пунктуальных и дисциплинированных немцев, беспрекословно выполняющих команду коротенького слова «Ферботен»[16]. «Меня это не касается, поэтому зайдем», — решил Фомин.

Слегка постучав в дверь, сразу нажал ручку. В комнате у широко раскрытого венецианского окна стоял большой письменный стол, напротив — другой, поменьше. Рыжеволосая женщина перебирала бумаги. Глаза цепко ловили все, что было вокруг: дверца сейфа в стене, толстый ковер, на полу, надписи на дверях, налево вход к Старку, направо — к Брауну. Пахло крепким табаком и духами.

— Добрый день, — поклонился он. — Могу я видеть господина Старка?

Женщина подняла голову. И тут же раздался отрывистый звонок. Указав Фомину на кресло, она скрылась в кабинете Брауна.

«Тут, за маленьким столиком, наверное, сидит переводчица», — отметил он. Рыжеволосая — за письменным. Обратил внимание на выдвижной ящик с машинкой. На приставном столике — три телефонных аппарата, сифон с водой. Широко раскрытая красная дамская сумка.

Рыжеволосая вернулась. Заправила в машинку какой-то документ, несколько раз стукнула по клавишам, что-то подтерла резинкой и снова зашла к Брауну, плотно притворив за собой дверь.

Мгновенно оказавшись у стола, Фомин взглянул на копию документа, лежащего рядом с машинкой. «Британская разведывательная служба. Совершенно секретно», — прочел он в углу листа. И, не раздумывая, схватил копирку и сунул в карман.

Когда секретарша появилась снова, он уже сидел в кресле и безмятежно курил.

— Что вам угодно? — наконец обратилась она к нему приятным мелодичным голосом. Мягкий выговор выдавал в ней скорее саксонку, нежели англичанку.

Фомин повторил свой вопрос о Старке.

— Вам повезло, — она улыбнулась. Ей импонировал белозубый молодой человек, его спортивный вид. Оно старалась быть любезной. — Господин Старк звонил, он скоро должен быть. Зайдите через час.

«Эта встреча мне ни к чему», — подумал Фомин.

На углу у комендатуры долго пришлось ждать, пока пройдет поток автомобилей. А тут еще большой черный лимузин, бесцеремонно нарушив правила, развернулся, преградив дорогу другим. Регулировщик, видимо, знал, чей это автомобиль, и взмахнул жезлом, притормаживая поток. Лимузин пронесся мимо машины Фомина к комендатуре, взвизгнув тормозами, вылез на тротуар, заставив отскочить в сторону часового.

Как же удивился Фомин, когда увидел, что из машины вышла Эльза, а за ней высокий мужчина. Вариант никак не предусмотренный планом. «Сейчас могут начаться осложнения, — подумал Фомин. — В лучшем случае в запасе у меня десять минут».

Машина, словно скакун, которому дали шенкеля, рванулась вперед «Спокойно, дружок, — тут же сказал он себе. — Пока не очень спеши, иначе полиция сцапает тебя за превышение скорости. — Сбросил газ. — Главное — вырваться из города. Кто этот мужчина? Не сам ли Старк? Значит, Эльза сообщила о его визите к ней. Конечно, сообщила — зачем бы тогда привезли ее в комендатуру? Конечно, границу сейчас же закроют. Ну, ничего, выберусь, пока они опомнятся…»

Он стал вспоминать оперативную обстановку на межзональной границе, с которой знакомил его Рощин, перебрал в уме возможные варианты проезда, минуя КПП. Вспомнил и то, что болтал в дороге немец, которого он подвез.

Автострада. Наконец-то! И сравнительно свободна. Он нажал на газ и соседние машины словно остановились. Глаза непроизвольно ловили цифры на километровых столбах, счет шел в обратном порядке, определяя километры до границы. И когда казалось — вот уже можно свободно вздохнуть — он услышал сзади сирену автомобиля военной полиции. Включил компрессор принудительной подачи бензина. «А может, это еще не погоня? Может, не я их цель?»

Крутой подъем. Прежде чем нырнуть с гребня вниз, Фомин обернулся. Теперь рассеялись все сомнения: сзади шла знакомая большая черная машина, а следом — два полицейских джипа. Они-то и подавали тревожные сигналы.

Преследовали, конечно, его. В перерывах между душераздирающими воющими сигналами, мощный громкоговоритель приказывал всем водителям остановить машины и не мешать их движению. И ему тоже приказывали остановиться.

Как бы не так! Дорога впереди, на его счастье, была совершенно свободной, и он все дальше отрывался от преследователей.

Стрелка спидометра, чуть вздрагивая, стояла у цифры 160. Только бы не подвела, выдержала эту гонку машина. Еще семь — восемь минут, и поворот на Кирхгоф. Правда, дорога там пойдет хуже. Мысль работала лихорадочно. А если?.. Если на повороте подбросить им ежей, их собственных ежей, — вспомнил Фомин о сигарной коробке. Он совсем забыл о них. Нет, это в самом деле здорово, что у него есть ежи. И ему стало даже весело. Знал бы Старк, когда снабжал Мевиса этими игрушками, куда они могут пойти!..

Километровые столбы отсчитывали расстояние до поворота «5», «3», «2»… Пора! Выключив компрессор, Фомин стал притормаживать. Разрыв между его машиной и преследователями сразу же заметно сократился. Рука достает коробку: горсть, еще горсть. Он виляет, рассыпая по шоссе ежи…

Все! Опять можно прибавить скорость. Сзади скрежет тормозов, короткие взрывы лопающихся автомобильных шин. Значит, они слишком поздно заметили препятствие. А вот — долгожданный съезд.

«Что и требовалось доказать», — удовлетворенно подумал Фомин, ныряя в густую, тенистую рощу.

Пинком распахнув дверь, в приемную ворвался Старк. Браун, диктовавший стенографистке, обернулся и недоуменно посмотрел на разгневанного начальника.

— Вам не удалось догнать этого типа?

— Это же черт знает что! Русский агент!.. Теперь я не сомневаюсь, что это — русский агент, — кипел Старк. — И так дерзко!..

— Я понимаю ваше состояние, сэр, — радостно сказал Браун, чувствуя, что вставляет шпильку своему патрону. — Обидно, конечно… Ушел, не оставив визитной карточки. Но стоит ли так расстраиваться, Эдвард? В самом деле?..

— Видели бы вы, Браун, как этот парень водит автомобиль — профессиональный гонщик может позавидовать. А у границы, на повороте, подложил нам свинью. — Старк достал из кармана завернутую в платок стальную колючку.

— Не свинью подложил, а ежа, причем нашего производства, — заметил Браун.

— Слава богу, что мы успели сбросить скорость, иначе бы без хлопот могли угодить к праотцам… Ладно, идемте ко мне. Анни, позовите сюда эту курочку. Придется заняться с ней и как следует допросить об этом парне. Хотя бы уточнить приметы. А то лепечет: «Интересный сероглазый блондин». Может быть, его видел еще кто-нибудь из наших?