Просто жизнь. Одна из миллионов - Юрий Кондратьев

- Ну, что здесь за отделение? Приемная? Посмотрим, а то я еще ни разу ее не видел…

А интересно, ОН что-нибудь кроме своего кабинета в этом здании видел, возник у меня коварный вопрос?

После небольшой экскурсии по отделению в сопровождении все так же склоненного полковника, ОН соизволил обратить внимание на меня. Собственно, я был там единственным, кто не вскочил с поклоном.

- Так это тот упрямый грозненец, который заставил меня оторваться от работы? Зовите его в кабинет.

В кабинете он сидел в кресле полковника, а тот застыл возле него как часовой.

- Полковник рассказал мне твой случай. Конечно мы могли бы тоже быть упрямыми, но все же в виде исключения решили пойти навстречу. Вы хотите уехать?

- У нас нет другого выхода.

- Ну что-ж. Скатертью дорога. Подождите в приемной, сейчас Вам напишут бумагу для ОВИРа. Можете идти.

- Спасибо.

Уже выходя из кабинета, я обернулся:

- А Вам не жаль, что два высококвалифицированных специалиста вынуждены покинуть свою страну, свою Родину? Может легче вопрос с пропиской решить?

- В России народу много. Мало будет, еще нарожают!

Доходчиво. Статистические винтики беречь не стоит. Всегда можно другими заменить. И до тех пор, пока люди для правителей винтиками будут, до тех пор и будет страдать Россия. Да. Мы здесь лишние.

На одной из станций метро, где у меня была пересадка, увидел большую толпу, обступающую здание, охраняемое цепочкой ОМОНа. Заинтересовался, что же там такое? И буквально с первых шагов по этой толпе понял. Эти несчастные люди влипли с аферой Мавроди из «знаменитого» МММ и теперь пытались выцарапать из лопнувшей с треском компании свои деньги. Оставалось только поражаться, какое количество глупцов попалась в эти сети. Стояли целыми семьями, видимо уже много часов. Особенно жаль было стариков и старушек, надевших свои орденские планки и успокаивавших друг-друга: — «Ну ведь он же понимает, что это единственное, что у нас было? Я, вот к примеру, заложил квартиру и принес сюда эти деньги. Он же не может отнестись к нам, ветеранам, как ко всем остальным? Они-то люди молодые, свою жизнь еще устроют. А мы? Ведь на одну пенсию же мы не выживем! Надо ждать. Дождемся. Не может быть, чтобы не вернули деньги…»

До слез было жалко этих одураченных ветеранов. Не знали они, сражаясь за свою страну, что сражались за будущий зверинный капитализм, который опутал их Родину. Сколько их теперь, обреченных на голодную смерть, в какой-то подворотне, в каком-то грязном подвале?

Вообще, все смотрелось как какой-то страшный сон. Куда делись эти прекрасные и чистые улицы, радостные лица, которые встречали меня, когда я выходил с вокзала, приезжая иногда в Москву? Сразу от дверей вокзала начинаются бесконечные ряды торгашей, среди которых и дети, и старики, и вполне молодые и работоспособные люди. Везде утыкано бесчисленными коммерческими ларьками с каким-то цветастым импортным барахлом, купленным за гроши в очередной Польше или Турции. В переходах нельзя шагу ступить, чтобы не наткнуться на нищих, каких-то молодых жучков, предлагающих тебе из под полы какое-то очередное дерьмо. Столики, засыпанные порнографией и скандальными газетенками. Впечатление такое, что все население Москвы бросило работу и вышло торговать. Что же это стряслось с Москвой???

Разумом понимаю, что это пришел капитализм. Но никогда не представлял, что он может принять такие уродливые формы. Как несбыточная мечта теперь вспоминается наша прошлая жизнь в нормальной, мирной стране. Не все в ней было радужно, но сравнить с этим?… Страна и люди сошли с ума. Сумеют ли выздороветь? Ответа нет…

Так же нет ответа и на наши раздумья. А не делаем ли мы непоправимую ошибку? Может стоит переломить себя и остаться? Ведь кончится же когда-нибудь этот хаос? Может стоит потерпеть и все наладится? Но тут же какой-то злорадный голос спрашивает изнутри: — «А вы уверены, что доживете до этого момента? Мало вас, идиотов, пинали? Еще хотите?» Возразить ему нечего. Ведь и впрямь на последних нервах держимся. Сколько же лет можно держаться? Считай с 90-го года несчастья как из рога изобилия… Голод, открытый геноцид, необъявленная война. Из Чечни удалось вырваться живыми, повезло. Ну а сейчас? Полуголодное существование. Ни прописки, ни крыши над головой. Отовсюду шипение и ненависть. В любой конторе открытое издевательство. И оставаться, чтобы это продолжалось еще неизвестно сколько? Чтобы в итоге сойти с ума или открыть стрельбу?

Нет! Нечего распускаться. Надо идти вперед. Пусть кто-то и скажет, что от трудностей сбежали и Родину продали. Пусть их… Чтобы понять, надо с наше хлебнуть, наш путь пройти. А вот если пройдет, не погибнет, не сломается, не озвереет и сможет дальнейшие издевательства вынести, вот тогда и посмотрим, повернется ли у кого язык. Наша же совесть чистая. Позади десятки лет честного труда. А впереди?… Посмотрим. Бог не выдаст — капитализм не съест! Только вот силы уже на исходе, видимо, у них тоже предел есть.

Прохождение медкомиссии потребовало неделю времени и последних денег. Остается радоваться, что за оформление необходимых бумаг в посольстве с нас не взяли ни копейки, хотя мы и хотели оплатить. Мистер В. категорически потребовал от нас прекратить все разговоры на эту тему. Уж не знаю, как он все это оформил. Но у нас просто нет слов. А еще говорили, что на Западе одни акулы живут. Вот и верь после этого. Он же, наверное, не единственный такой? Значит там тоже люди нормальные есть.

В ОВИРе московской области тоже не сразу захотели принимать наши документы. Даже на эту бумажку от министра смотреть не хотели. Однако, когда я пригрозил, что опять пойду к министру и скажу, что его распоряжение для них не указ, то капитан, беседдовавший со мной, скривился в недовольной гримасе и процедил, чтобы мы пришли за готовыми паспортами через 15 дней.

За паспортами мы шли в прекрасном настроении. Знали, что на этом все наши муки уже закончены. Когда отстояв очередь вошли в кабинет, я вновь увидел этого капитана. Он тоже меня мгновенно узнал. Подошел к одной из двух работниц, что-то шепнул ей на ухо и ушел из кабинета. Не знаю, что он ей сказал, но лицо у нее стало какое-то злое.

- Что встали? Садитесь!

Ее раздраженный голос сразу все объяснил.

Поковырявшись в ящике стола, она вытащила 2 паспорта со вложенными в них бланками. Бланки она выдернула.

- Распишитесь здесь и здесь.

Расписались в этих бумагах и книге выдачи.

- Все. Можете идти… Следующий!

Я схватил со стола оба паспорта, дернул за рукав жену и резко направился к выходу. Мне еще не верилось, что все кончилось. Выйдя в коридор я заметил, что руки у меня дрожат. Отошли подальше от очереди и раскрыли паспорта. ЕСТЬ!!!

Внимательно прочли все написанное. Ошибок нет, правда имена и фамилии написаны на таком диком слэнге, что прочесть их по-английски можно с огромным трудом. Но тут уж ничего не поделаешь. Пролистал весь паспорт до конца. А это что такое??? На последней страницы надпись от руки: «Владелец паспорта в гражданстве Российской Федерации не состоит», подпись, печать. Что за чертовщина? Выхватываю паспорт у жены и распахиваю там же. Один в один… Слова вырываются сами:

- Да что же вы делаете, суки?

Взбешенный, резко разворачиваюсь, чтобы кинуться обратно в кабинет. Жена повисает на плече:

- Не ходи! Они же специально! Это же их последняя провокация, чтобы ты сорвался. Посмотри сам…

Она указывает рукой. На фоне очереди вижу возле кабинета знакомую рожу капитана, расплывшегося в улыбке и еще одного мента с дубинкой в руке. Вот же суки!!! Значит спектакль играете? Хрена вам!

- Что б вы сдохли, твари!

Хватаю жену за руку и быстрым шагом идем к выходу на лестницу. В конце-концов, что это я так взорвался? Не нужны? Так будьте вы все прокляты, с вашим гражданством.

Домой возвращались молча…

Последняя встреча с мистером В. происходила уже в библиотеке. Он поздравил нас с получением паспортов. Видимо заметил, что мы чем-то расстроены. Спросил, что случилось. Я молча открыл заднюю страницу паспорта и показал ему, совсем забыв, что он не знает русского. Он вопросительно посмотрел на мою жену. Она ему перевела. В диком изумлении он воскликнул:

- Как? Этого не может быть? Или вы совершили какое-то преступление?

- Единственное наше преступление, что мы не сдохли в Чечне и еще захотели уехать.

Он долго качал головой. Слов у него не было. Потом все же выдавил:

- Встречаюсь с таким первый раз в жизни. Жестоко с вами обошлась Россия. Но за что? Я даже не могу себе представить такой жестокости. Теперь я вижу, что вы находитесь в большой опасности. Сейчас я распоряжусь, чтобы немедленно оформили все документы и вы могли уехать, как только можно быстрее. А пока их будут оформлять, вы пройдете собеседование с консулом — мадам С. Не волнуйтесь, это больше для формальности. Сумма баллов у вас уже и без того достаточная, а насчет английского…