Исчезающая в бездне - Астрид Шольте

Ведь она уже меня покинула. И самое страшное, что она даже не знала об этом.

При этом сестра выглядела и пахла так же, как и прежде, и создавалось ощущение, что ничего не изменилось. Мне стало обидно, я бы предпочла, чтобы в ней что-то поменялось, мне было бы проще. Тогда я бы не чувствовала, что мое сердце вот-вот разорвется.

Вспомни, что она тебя обманула. Из-за нее ты осталась совсем одна.

– Скорее бы выйти отсюда, – сказала она со вздохом и пошевелила ногами. – Ты не одна ненавидишь больницы. – Когда я училась погружаться на дно, то частенько оказывалась в больнице на Эквиноксе, а Элизия оставалась там со мной. На Палиндромене здорово постарались, соорудив палату почти точь-в-точь, как на нашем рифе. – Скорее бы вернуться домой! – воскликнула она. – Я хочу пойти сегодня вечером на танцы.

Я не смогла удержаться и представила, как Элизия вернется на Эквинокс и увидит, что жизнь не стоит на месте. Ее лучший друг, Даон, уже нашел другую подружку. Ее комната опустела, а вещи проданы за сущие пустяки. Танцевальный кружок ведет ее помощница, а я… уже не та, что прежде. Не из-за того, что она умерла, а из-за того, что, один раз услышав правду, я уже не смогла ее забыть.

Прошло всего четыре месяца после ее смерти, и Даон поделился со мной секретом, который Элизия хранила до самой смерти. Она вышла в океан в ту ночь, когда погибли родители. И это она виновата в том, что они погибли. После этого я не только по-другому стала воспринимать ее смерть, это бросило тень на все воспоминания о ней. На смену горю пришла ярость, и на протяжении нескольких лет она сжигала меня изнутри, пока там не осталось ничего, кроме пепла.

Когда-то я бы все отдала, чтобы провести еще хоть немного времени с сестрой. А теперь я жаждала лишь одного – узнать правду.

– Где Даон? – спросила она, будто прочтя мои мысли. – Я думала, он тоже здесь.

Я пожала плечами:

– Занят на работе, ты же его знаешь.

Она улыбнулась, и мое сердце дрогнуло. Он был дорог ей, но не в этом смысле. Она никогда не говорила ему о своих чувствах, боясь, что он перестанет с ней дружить.

Мне так хотелось, чтобы она сказала ему все, как есть, но кто я такая, чтобы ей советовать? Я надеялась, что рано или поздно она сама ему признается, но потом она умерла.

Сестра сжала мне руку.

– Спасибо, что навестила меня.

Я с трудом сдерживала смех, понимая всю абсурдность ситуации. Она оказалась здесь только благодаря мне.

Как в такой ситуации себя вели другие люди? Как они могли смотреть на умерших близких, которые внезапно вновь ожили? Как им удавалось двадцать четыре часа притворяться, что они пришли их навестить, а потом придут в другой день, который никогда не наступит?

Они не давали им спать, чтобы не пропустить ни одной секунды? Но ведь тогда пациенты бы все поняли? Или же они смотрели, как их родные спят, надеясь и желая, чтобы каждый упущенный момент каким-то образом продлился в будущем, но этому не суждено было сбыться?

Я поняла, что должна продолжать ее обманывать, чтобы не терять драгоценного времени.

Когда-то Элизия была для меня самым дорогим человеком, и, несмотря на то, что мое сердце очерствело за два года, я не была готова к такому повороту. Я не думала, что мне захочется быть рядом с ней, держать ее за руку, ведь она была прежней. Той самой Элизией, моей старшей сестрой, а в последние несколько лет еще и моим опекуном.

Я взглянула на наши соединенные руки. Моя была темнее, чем ее, после двух дополнительных лет, проведенных в океане. Я тут же отпустила ее руку, а свою спрятала в одеяле, чтобы она ничего не заметила.

– Я чуть не потеряла тебя! – сказала я дрожащим голосом, и здесь мне не пришлось притворяться – я слишком живо помнила тот момент, когда мне сообщили о ее смерти. Ровно две недели я не могла встать с постели. Даон каждый день приносил мне еду, говоря, чтобы я не сдавалась, ведь Элизия хотела, чтобы я была сильной.

– Прости меня, – сказала Элизия печальным голосом. – Не надо было мне выходить в океан, я совсем не помню, что я делала эти два дня. – Мне было жаль, что она ничего не может вспомнить. Оказавшись с ней рядом, я бы хотела узнать, зачем она это сделала. Рискнула отправиться ночью на катере и поплатилась за это жизнью.

– Как мама с папой, – сказала я.

– Что? – Она резко вскинула голову. – Нет, здесь совсем другой случай.

– Как ты можешь так говорить? – Я внимательно изучала ее лицо в поисках ответа. – Ты знаешь, зачем они сели в лодку той ночью, когда погибли? – Я решила остановиться и посмотреть, заглотнет ли она наживку. – А говорила, что не знаешь!

Она отвернулась.

– Я не знаю. – Врунья.

– Ты утверждала, что узнала об их смерти на следующее утро, когда мы проснулись и обнаружили, что их нет, – я перевела дыхание, – но ты меня обманула. Ты была с ними на катере. Не смей это отрицать!

– Что ты такое говоришь? – Ее мягкий нежный голос стал жестким и настороженным. Она походила на маму, когда та сердилась.

– Даон раскрыл мне твой маленький секрет. – Я наклонилась к ней поближе, чтобы высказать ей все, что хотела. – Ты была в ту ночь с ними на катере, а вернулась домой одна.

Обвинение повисло над нами, как сорванная мачта, готовая упасть и убить нас обеих. Меня трясло от гнева, но Элизия оставалась спокойной. И холодной, как смерть.

Я нарушила молчание.

– Это ты виновата в их смерти!

– Нет! – Она решительно покачала головой. – Все было совсем не так.

– Так расскажи мне!

Я думала, что после моих слов она наконец-то даст волю чувствам и поспешит рассказать мне обо всех тайнах, которые она столько лет хранила, чтобы потом забрать их с собой в могилу. Поначалу она не проронила ни слова. А затем в ее глазах появился испуг, и она уставилась прямо на меня. Я поняла, что попалась.

– Почему ты спрашиваешь об этом сейчас? – спросила она, вскинув брови. – Ведь прошло столько лет.

– Даон все мне рассказал, пока ты была… в коме. Он сообщил, что ты виделась с ними в ту ночь и что они погибли из-за тебя.

Было видно, как напряглись ее