Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса» - Даниил Тумаркин

Геккелю пришлось изменить место своих полевых исследований. Вместо Мессины он решил отправиться со своими спутниками на Канарские острова, расположенные в субтропической зоне Атлантического океана, недалеко от западного побережья Африки, так как он счел интересным сравнить их морскую фауну с организмами, обитающими в Северном и Средиземном морях.

Когда профессор принимал это решение, оба студента, которых он включил в состав участников экспедиции, уже находились в Швейцарии, на родине Фоля, куда последний пригласил нашего героя, чтобы тот полюбовался местными красотами и пришел в себя после болезни, перенесенной весной. Николаю по-прежнему нездоровилось. «Миклухо еще со мной, — сообщил Фоль Геккелю 29 сентября 1866 года. — Вероятно, он с нами не поедет, хотя его здоровье лучше, чем было при его приезде в Женеву»[124]. Но Николай не захотел упустить свой шанс. Усилием воли он поборол — или перестал замечать — болезненные симптомы. Через три недели, 18 октября, он написал Геккелю: «Я решился отправиться с Вами и Фолем <…> и надеюсь в самом скором времени встретиться с Вами на Мадейре или в Лиссабоне», Николай добавил, что, по наведенным им справкам, сохраняется пароходное сообщение между Лиссабоном и островом Мадейра, откуда недалеко до Канарских островов[125].

В конце октября молодые люди приехали поездом в Бордо, откуда на пароходе перебрались в Лиссабон. Пройдя карантин, Герман и Николай в ожидании Геккеля и Грефа не теряли времени даром. Они знакомились с достопримечательностями португальской столицы, любовались архитектурой средневековых замков и храмов в гористых местностях этой маленькой страны. Благодаря сохранившемуся рисунку Николая, на котором изображен знаменитый замок в Синтре, мы узнаем, что они посетили эту летнюю резиденцию португальских королей.

Геккель и сопровождавший его Греф отправились в Лиссабон через Англию. Такой маршрут они выбрали не только потому, что оттуда легко было добраться морем до Лиссабона: йенский профессор желал лично познакомиться и обсудить научные проблемы со своим английским единомышленником — выдающимся биологом-дарвинистом Томасом Хаксли (Гексли) и навестить самого «даунского отшельника», как нередко называли тогда Чарлза Дарвина, который жил почти безотлучно в своем имении в Дауне. «Дарвин, как и Хаксли, — писал Геккель своим родителям в конце октября 1866 года, — оказались именно такими, какими они представлялись мне по нашей переписке; они были в высшей степени любезны, и я чувствовал себя у них как дома. Особенно много времени провел я с Хаксли»[126]. Рассказывая Хаксли об участниках экспедиции, Геккель похвально отозвался о своем талантливом русском студенте.

Отбыв карантин, обязательный для всех прибывавших в Португалию, Геккель и Греф отправились прогуляться по Лиссабону и почти сразу наткнулись на «господ студентов», уже неделю ожидавших профессора и его спутника. Через два дня, 15 ноября, участники экспедиции отплыли на португальском пароходе на Мадейру.

Геккель предполагал пробыть на этом восхитительном острове пару недель, чтобы ознакомиться с местной пелагической и литторальной фауной, а уже затем отправиться на Канары. Но оказалось, что пассажирское сообщение между португальской Мадейрой и Канарскими островами, принадлежавшими Испании, прекратилось несколько месяцев тому назад в связи с эпидемией холеры. Правда, раз в месяц к их главным гаваням подходил английский почтовый пароход, следовавший из Ливерпуля к африканскому побережью. Но ему запрещено было принимать или высаживать пассажиров; разрешалось лишь доставлять и забирать почту, через которую не передавалась эта грозная болезнь. Геккель и его спутники приуныли, но им помог случай. На рейде Фуншала, главного города Мадейры, стоял прусский парусный фрегат «Ниоба», совершавший учебное плавание по маршруту Мадейра — Канары — острова Зеленого Мыса — Куба. Его капитан — племянник профессора Батша, преподававшего во времена Гете ботанику в Йенском университете, — любезно согласился доставить в Санта-Крус на острове Тенерифе группу зоологов во главе с йенским профессором. Пробыв в Фуншале только два дня, наши путешественники совершили на фрегате переход до Тенерифе и 22 ноября высадились в Санта-Крусе.

Задолго до высадки путешественники увидели главную достопримечательность острова — вулкан Пико де Тейде, гордо возвышавшийся гигантской серебристо-серой пирамидой на фоне темно-синего неба. В 1799 году эту вулканическую гору (3718 метров над уровнем моря) покорил известный немецкий путешественник и естествоиспытатель Александр фон Гумбольдт. Геккель решил последовать его примеру и тем самым, как он писал, исполнить свою давнюю мечту. Но Гумбольдт совершил восхождение в июне, когда весь вулкан был свободен от снега, а теперь, в ноябре, вершина и прилегающие к ней склоны были покрыты снегом и льдом, что делало восхождение более трудным и, главное, опасным. Сведущие люди, включая проводников, не раз водивших путешественников на штурм Пико де Тейде, пытались отговорить Геккеля от этой затеи. Но профессор был непреклонен. Из города Оротава к подножию вулкана отправились все члены экспедиции, но до вершины добрались только Геккель и согласившийся его сопровождать директор местного ботанического сада швейцарец Вильдпрет. Греф и Фоль отказались продолжить восхождение после привала. Что касается Николая, то он, несмотря на недомогание, попытался и далее следовать за профессором, взобрался еще на несколько сотен метров, но, почувствовав полнейший упадок сил, вынужден был вернуться на привал, кляня себя за проявленную слабость.

В следующие дни Геккель и его спутники совершили несколько экскурсий по северному побережью Тенерифе, любуясь его великолепной субтропической растительностью. «Ни одно место на земле не способно так легко изгонять тоску и возвращать покой страждущему сердцу», — писал Гумбольдт об этом острове[127]. Но путешественники недолго пробыли на Тенерифе: французский консул С. Вертело — натуралист, написавший книгу «Естественная история Канарских островов», — сказал йенскому профессору, что задуманные им исследования целесообразнее проводить в гавани Арресифе на Лансароте, самом восточном из Канарских островов.

Участники экспедиции отправились туда на маленьком парусном судне, набитом пассажирами, быками, свиньями и ящиками с фруктами. Обычно плавание до Арресифе занимало около тридцати часов, но из-за встречного ветра и сильного волнения на море оно продолжалось на сей раз четверо суток. Суденышко бросало и раскачивало на волнах, словно на гигантских качелях. По сообщению Геккеля, на протяжении всего перехода Греф и Миклуха жестоко страдали от морской болезни[128]. «Прикачивание» — морское словечко, означающее процесс адаптации организма к постоянной качке. По-видимому, наш герой «прикачивался» плохо; командир корвета «Витязь», доставившего его к берегам Новой Гвинеи, вспоминал, что путешественник мучился от морской болезни на всем протяжении длительного плавания[129].