Вакуумные цветы - Майкл Суэнвик

Какое-то время Ребел и Хайсен стояли не шелохнувшись. Потом Ребел убрала аппарат. Корпус его нагрелся от выделившейся энергии, до прибора было больно дотронуться. Хайсен опустил глаза. Осторожно, с озадаченным видом он протянул левую руку и коснулся правой.

Рука раскололась, как стеклянная.

Нож и сжимавшие его пальцы упали на пол и разлетелись на мелкие кусочки, осталась культя, начинающаяся чуть повыше запястья. Пальцы Ребел вдруг ослабели, и она уронила аппарат на пол. Ребел потрясение уставилась на отвалившуюся руку; культя словно сияла и разрасталась, заполняя все поле зрения. Сзади слышался топот быстро бегущих ног.

И тут Хайсен пришел в себя. Не обращая внимания на боль, он опустил уцелевшую руку в карман накидки и вытащил маленький черный шарик.

– Посторонись! – крикнул он и метнул шарик в противоположную стену.

Самураи были совсем близко. И тут стена взорвалась, и из нее забил мощный фонтан аквариумной воды. Ближайший охранник схватил Ребел и оттащил ее в сторону, а другой попытался дотянуться копьем до Хайсена. Но врач уже проскочил в открывшийся ход. Он в мгновение ока исчез в непроглядной тьме. Взвыл ветер. В воздухе стоял запах соли, везде валялись мокрые водоросли. По обеим сторонам прохода захлопнулись тяжелые аварийные люки.

Прежде чем Хайсена поглотила тьма, Ребел увидела, как он в бешено развевающейся накидке кувырком летит вниз.

– Какой бардак! – пробормотал один из самураев и отшвырнул носком ноги бьющуюся на полу рыбу. Ветер трепал его волосы.

Когда самурай уводил Ребел, та изо всех сил старалась удержаться от слез.

Громадное плавающее в вакууме кольцо, сплошь составленное из каких-то сверкающих механизмов. Сотни комбинов, копошащихся на его поверхности, устанавливали и регулировали маленькие ракетные двигатели, работающие на сжатом газе. При помощи тысячи крошечных струек комбины старательно направляли движение кольца, пока стальная сфера не зависла неподвижно в самом его центре. Только теперь Ребел осознала, насколько велики размеры кольца – много миль в диаметре, оно было такое огромное, что дальний край терялся из глаз.

– Этого недостаточно, – говорил Уайет. – Я хочу, чтобы всем этим помещениям была обеспечена охрана, и сейчас же. Поняли?

Когда Ребел вошла в вестибюль, он поднял глаза и подмигнул ей. Потом, подобрав другой тембр голоса, продолжал:

– Вы вытащили метлы? Ветер утихает, пора приниматься за работу.

Холл кишел самураями, во все концы спешили патрули.

– Меня чуть не убили, – сказала Ребел. – Только что.

– Да, я знаю. Когда ты пропала из виду, я послал несколько камер на осмотр шератона снаружи. Засекли последние минуты выяснения ваших отношений. Этого не должно было случиться. Как только я разберусь здесь с делами, полетят головы. Для такого прокола не может быть извинений.

По всей длине транспортного кольца замигали красные сигнальные огни. Комбины все, как один, вылезли из-под механизмов и с акробатической слаженностью прыгнули внутрь кольца, точно в калейдоскопе замелькал букет оранжевых цветов. Они сцеплялись в гирлянды по десять – двадцать человек, затем эти цепочки подхватывали и уносили с собой подлетающие катера.

– Какая прелесть! – сказала появившаяся неизвестно откуда Констанция. – Похоже на танец.

– Не такая уж прелесть, – ответил, не поднимая головы, Уайет, – если принять во внимание, почему они действуют настолько дружно.

Констанция недоуменно моргнула:

– Да нет же, как раз наоборот. Если подумать, какую сложную форму принимают их мысли, подумать о ментальных структурах, слишком обширных для одного мозга… Есть от чего проникнуться почтительным благоговением, не правда ли? – И когда Уайет промолчал, она продолжила:

– С точки зрения биологии, комбины стоят в эволюции на одну ступень выше нас. Это как.., пчелиный улей, понимаете? Вроде «португальской галеры», физалии – сотни мельчайших существ образуют единое крупное животное, организованное на несколько порядков выше, чем входящие в него компоненты.

– А я бы сказал, что они стоят в эволюции на ступень ниже. На одно человеческое тело приходится по крайней мере одна личность, а комбины суммировали свои личности в одну. На Земле принесено в жертву около четырех миллиардов индивидуумов, чтобы создать один огромный рассредоточенный разум. Это их не обогатило, а обеднило. Это самое разрушительное деяние в человеческой истории.

– Но разве вы не видите красоты этого разума? Исполинский, чрезвычайно сложный, почти богоподобный!

– Я вижу, что все население родной планеты людей низведено до уровня роя пчел. Очень большого роя пчел, но насекомые есть насекомые.

– Я не согласна.

– Вижу, – холодно произнес Уайет. – И хорошо это запомню.

Ходовые огни транспортного кольца быстро и слаженно мигали. Уайет обратился к Ребел:

– Видишь? Они поставили заряды на боевой взвод.

Констанция пришла в замешательство:

– Заряды? Взрывчатка? Зачем?

Катера медленно собирались у геодезика. Рядом бригада астронавтов готовила шлюз. Они взрезали металлическую обшивку, установили камеру и распахнули внешний люк как раз к появлению первого транспорта. Потом они сняли двигатель катера и заменили его другим, работающим на сжатом воздухе.

– Сейчас они проникнут в геодезик, сэр, – сказал самурай.

– Если по пути в шератон недосчитаемся хоть одного комбина, пеняйте на себя, – угрожающе заметил Уайет. И обратился к Констанции:

– Комбины не хотят знакомить нас со своей техникой, мисс Мурфилдз. Поэтому они, конечно, запрограммировали, чтобы при малейшей нашей попытке это сделать кольцо взорвалось. Мы это знаем, к тому же содержащийся в кольце гелий взят в долг, так что бояться им нечего.

Катер вошел вовнутрь оболочки. Комбинов в оранжевых скафандрах набилось в него, как сельдей в бочке, к тому же катер облепили в три слоя снаружи. Пилот включил двигатели, и катер двинулся к шератону.

– Не понимаю я этих взаимных подозрений, – сказала Констанция. – Ну и что же, что человечество разделилось на два вида? Дайте срок, их будет десять, сто, тысяча! Вселенная огромна, места хватит для всех, мистер Уайет.

– Вы думаете?

Катер заскользил в направлении стыковочного блока шератона. Буря почти улеглась, остался легкий ветер, вызываемый вращением самого шератона и струями двигателей, поддерживающих это вращение. Однако система управления катера плохо согласовалась с двигателем на сжатом воздухе, пилот перестарался, исправляя отклонение от курса, и суденышко сильно тряхнуло. Теснящиеся комбины уцепились друг за друга мертвой хваткой, но один не удержался и вылетел из машины. Мгновение он спокойно плыл в воздухе, но затем судорожно дернулся. Во все стороны полетели куски шлема. Труп вздрогнул еще раз и еще. К нему приблизились полдесятка самураев на приводимых в действие давлением метлах.

– Видите их оружие? – спросил Уайет. – Это пневматические винтовки. Их сделали в резервуарах, в Кластере такие штуки запрещены, но мне без них никак. Лазерное оружие здесь неприменимо – слишком тонкая оболочка, а холодное годится только для ближнего боя.

– Вы же его убили! – воскликнула Констанция.

– Мы здесь не в игрушки играем. – Самураи уносили труп. – Уверяю вас, у меня были веские основания.

– То же самое сказал бы Хайсен, – пробормотала Ребел.

Уайет бросил на нее острый взгляд, но тут двери лифта раскрылись, и ввели первую группу из двадцати комбинов. Их кожа была выкрашена под цвет оранжевых скафандров, такой не затеряется в толпе. Но Ребел поразил не жуткий цвет их кожи, не общая для всех прическа – длинная косичка, а то, что у них были разные лица. Ребел этого не ожидала. Пусть они жили, думали и двигались одинаково и являлись лишь частью огромного единого разума, но каждое лицо сохранило отпечаток индивидуальности.

И от этого становилось еще страшнее.

Группа двигалась колонной по одному, некоторые шли с закрытыми глазами, другие с интересом глазели по сторонам. Радиокоммуникационные импланты, для надежности вживленные глубоко в тело, были незаметны. Старшая в группе вышла из строя и направилась к Уайету. Справа и слева в ногу с ней шагали два самурая.

Уайет поднял голову и стал ждать.

– Нам понадобятся тренировочные площадки, чтобы поддерживать эти тела в форме, – сказала женщина-комбин. – Кроме того, металл этой конструкции ведет себя как слабая клетка Фарадея. Мы требуем, чтобы через все жилые зоны проложили трехжильный аксиальный кабель с местными отводами. – Уайет кивнул. – Кроме того, мы потеряли одно из наших тел. Его убили ваши силы безопасности.

– И что?

– Земля полагает, что плату за предметы потребления следует сократить на соответствующую долю процента, так как оно больше не сможет ничего потреблять.

– Я позабочусь об этом.