Зоя (СИ) - Ларосса Юлия

Он резко дернул головой в мою сторону и впился острым взглядом.

— Это вовсе не так! — фыркнул он. — Это мой худший кошмар, который воплотился в реальность. Благодаря тебе.

Я ощутила, как моя совесть проснулась и вызвала во мне трогательность. Я накрыла двумя ладошками его руки, держащие рычаг, для поворота кабинки.

— Не бойся, Себастьян! — удивленная собственной храбростью и нежностью в голосе, попросила я, глядя в медовые глаза. — Жизнь тайно готовит нам испытания, гораздо тяжелее этих. А так мы намеренно закаляем себя, готовясь к ударам, которые нам неподвластны. Вот именно сейчас ты делаешь себя сильнее и выносливей!

Он выглядел ошарашенным. Его взгляд впился в мое лицо, словно он пытался удостовериться, что именно я произнесла эти слова.

— Господи, сколько же тебе лет?.. — выдохнул он.

— Полных двадцать, — ответила я, сбитая с толку его реакцией. — Ты уже спрашивал…

Он молча взирал на меня, будто пытался заглянуть в самые скрытые глубины моего сознания. И, видимо, ему это удавалось без особого труда.

Смутившись, я попыталась отнять свои ладони от его рук, но он обхватил их, крепче сжал и положил к себе на колени.

— Мне так легче. Закаляться.

Я робко улыбнулась и отвела взгляд.

— О боже! — восхитилась я невероятной красотой, представшей перед нами. — Ты только посмотри на нее!..

Бескрайняя, величественная, многогранная и великолепная красавица Барселона открылась нам. Ее древние, уходившие вглубь веков постройки, возвышались, поражая своей мощностью и внушая мудрость. Рядом, словно затерявшиеся среди будущего и прошлого, поблескивали стеклами современные небоскребы. Дома, возвышенности, церкви, леса и озера уходили в гладь моря, в горизонт, который уже начал поглощать красноватый закат солнца.

— Какая же она красивая!.. — прошептала я, сраженная этим пейзажем.

— Согласен. Невероятная! — услышала я протяжный баритон Себастьяна.

С трудом оторвав взгляд, я посмотрела на него, желая увидеть выражение его лица. Ведь он только что забыл о собственном страхе и восхищался видами своего родного города. В освещении закатных лучей испанского солнца он выглядел словно олицетворение божественной красоты и силы, в самых завидных и исключительных пропорциях. Блестящие волосы шевелил легкий ветерок, который доносил до меня чувственный аромат его парфюма.

Я встретилась с золотистыми глазами, неотрывно глядящими на меня, и моя улыбка медленно угасла.

Себастьян не смотрел на город. Он смотрел на меня. Неужели его слова адресованы мне?!

— Должно быть, родиться и взрослеть в таком городе… волшебно? — пробормотала я, не в силах первой отвести от него взгляд.

— Должно быть, волшебно целовать твои губы.

Мое дыхание остановилось. Безумно, сверхсильно волнующий меня Себастьян крепче сжал мои руки. Мне не верилось в реальность его слов. Но ощущение его прикосновений удерживало меня в этом мире. Я почувствовала уже знакомый импульс, который накатывал на меня снова и снова. Он мешал мне дышать, говорить и шевелиться…

Чары разрушила шумная компания, ожидавшая внизу нашу кабинку, чтобы увидеть Барселону с наивысшей точки обзора.

Мы опустились вниз и вернулись в реальность. Себастьян быстро поднялся на ноги и помог мне сойти с движущей поверхности. После отпустил руку и молча шел рядом.

С каждой минутой нашего обоюдного молчания я наполнялась уверенностью, что его слова — это плод моего воспаленного воображения.

Зазвонил его мобильный, и он ответил на звонок.

Увлеченная собственными раздумьями, я не особо вслушивалась в его слова. И лишь когда он закончил разговор и что-то сказал, глядя в мою сторону, я мысленно настроила слух на его волну.

— Виктор звонил, — чуть грубовато изрек он. — Эти интриганы задерживаются у доктора.

Я тряхнула головой:

— Со Златой и малышом все в порядке?

— Иначе не может быть, — раздраженно бросил он. — Я пойду избавлюсь от этой чертовой сумки. Жди меня здесь, пожалуйста.

— Хорошо, — кивнула я, глядя ему вслед.

Размашистым шагом Себастьян направился к своей припаркованной машине. Всем своим видом он убеждал окружающий мир, что обладатель такой походки — очень уверенный в себе человек.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я тяжело вздохнула, все еще слушая в голове его слова: «Должно быть, волшебно целовать твои губы».

Какой же он странный. Порой я почти уверена, что мое присутствие его утомляет и раздражает. А потом бах! И я слышу чувственное признание о желании меня поцеловать.

Совсем запуталась. Нельзя с таким уровнем наивности, как у меня, заводить знакомства с подобными мужчинами. Именно это он и твердит мне неустанно. Благородный Себастьян.

Глава 14

Ценность мечты

Пытаясь отвлечься, я обхватила себя руками и огляделась. Мимо проходили люди, останавливались, болтали, смеялись и фотографировались. Аниматоры развлекали зрителей, работники аттракционов зазывали посетителей, а продавцы — от сладостей до сувениров и одежды — рекламировали свой товар.

Мой взгляд зацепился за нечто подобное тиру. Небольшая палатка камуфляжного окраса, пневматическое оружие нескольких видов, мишени в виде быстро проплывающих механических уточек и призы для победителей. Мое внимание мгновенно приковалось к большому плюшевому медведю, и я направилась в сторону этого тира.

Молодой парень с длинными волосами цвета мокрого песка в компании девушек уже делал попытки выиграть один из призов, среди которых и был мишка.

На моем пути стояла маленькая девочка лет восьми, которая также смотрела в сторону не особо меткого стрелка. Я машинально загляделась на девчушку, и мое сердце сжалось от трогательности. Сильно поношенное платьице и потрепанная обувь выдавали ее небогатое детство. Девочка стояла рядом с небольшим торговым павильоном с яркой надписью «Сладкая вата». Там, видимо, работала ее мама — молодая женщина с зачесанными в хвост темными волосами и усталыми глазами.

Девочка тоскливо смотрела на ряды призов, которые служили наградой метким стрелкам. Среди них «жила» ее мечта.

Я закусила губу от сочувствия к этой малышке, и мне отчаянно захотелось стать волшебницей, чтобы исполнить хотя бы одно детское желание…

— Какого черта, Зоя?! — услышала я за спиной раздраженный голос Себастьяна и обернулась. — Я же сказал ждать меня там, где я тебя оставил! Неужели это так сложно для тебя?

Я подняла голову к сердитому мужчине, чувствуя новый приступ обиды и унижения:

— Неужели десять метров стоят того, чтобы попинать меня в очередной раз, Себастьян?

Он сжал челюсти и теперь будто сердился уже на себя.

— Нет. Извини.

С трудом поборов в себе сильное желание убедить его поехать по своим делам и оставить меня одну, я снова посмотрела на горе-стрелка, который уже складывал оружие.

— Ты хочешь пострелять? — произнес Себастьяна примирительным тоном, хотя его голос не отличался особым радушием.

— Я не умею, — передернула я плечами и сунула руки в карманы шорт.

— Научить тебя?

— Не думаю, что мне это нужно, — поджала я губы, ощущая неприятный осадок от его резкости и непонятной вспыльчивости.

Глубоко вдохнув теплый, насыщенный ароматом карамели и сладкой ваты воздух, я проговорила:

— В детстве я грезила вот таким плюшевым медведем. Мечтала засыпать с ним в обнимку, как в добром американском кино.

Он встал рядом со мной и скрестил руки на груди:

— Почему же твоя мечта не исполнилась?

Этот вопрос я задавала себе очень и очень часто. Особенно по ночам. Конечно, я больше не предавалась мечтам о плюшевом медведе. Я представляла живых и здоровых родителей, свою жизнь в родном доме и беззаботные встречи с верными и надежными друзьями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Наверное, я себя плохо вела, — горько усмехнулась я и опять посмотрела на грустную маленькую девочку.

— Пойдем, — Себастьян опять нарушил мои тягостные раздумья и подтолкнул к тиру. — Начнем исполнять твои мечты.