Виагра для дракона - Доктор Хаус

    Продолжая с невозмутимым видом заниматься завтраком, я кивнул: - Присоединяйся, чего сидишь, как отмороженная, тосты пожарь. Пока готовить будем и поговорим. – То, что беседа приобрела деловой тон, поможет Кате собраться, а мне будет проще контролировать свои инстинкты.

    Инстинкты тем временем оживились. Голод навалился с новой силой и я, не дожидаясь яичницу, сунул в рот раскупоренный шоколадный батончик. Надо отметить, что, кроме людоедско-сексуальной мании, у меня есть еще одно тайное пристрастие. Я безумно люблю шоколад и, особенно, простые дешевые батончики. Подсел на них в тот приснопамятный день, когда впервые проснулся драконом, или дракон проснулся во мне, – тут еще разобраться надо. Прошло девять лет, но я прекрасно помню свою панику, и то, как быстро среагировала бабуля.

   Бабушка у меня вообще существо замечательное. Повзрослеть ей пришлось рано, и далеко не в самой спокойной атмосфере. Прибавив себе три года возраста, вчерашняя школьница в 1943-ом сбежала на фронт. Она прошла  санитаркой от Курска до Берлина. В четырнадцать лет под пулями выносила раненных на Курской дуге. Полученную в годы ВОВ закалку старушка сохранила на всю жизнь,  и маленький пожар в квартире не застал ее врасплох. 

    Справившись с огнем с помощью воды и мокрых полотенец, через минуту бабушка уже держала меня на коленях, пытаясь успокоить судорожные рыдания, рвавшиеся из груди непутевого внука. И тут на меня обрушилась новая напасть. После первого ошеломления и испуга пришел Голод. Я  совершенно  не понимал, что со мной происходит, а многократно усилившийся обмен стремительно пожирал тщедушное тельце.

    У бабушки  со мной всегда было две основных задачи:  первая, – как сделать так, чтоб я не болел, а болел я постоянно и всеми возможными детскими болезнями.

     Вторая, – как меня накормить.  Несмотря на чудовищную худобу, я упорно отказывался от пищи, особенно мясной. Теперь ситуация резко переменилась: - Драконья кровь не только сделала меня невосприимчивым к простудам и  инфекциям, она постоянно требовала еды. Сожрамши все, что старушка приготовила для нас двоих, и присовокупив к этому пол-кило творога с вареньем, я попросил добавки. Вот тут-то в дело пошла пачка шоколадных батончиков, которыми бабуля торговала с лотка. Она помогла мне продержаться этот день,  не залезая в мусорный контейнер в поисках объедков и не побираясь.

    День в школе пролетел пулей, мне было удивительно весело и легко – я смеялся и бегал на переменах, первым тянул руку на уроках, заигрывал с девочками. Мое поведение столь отличалось от обычного, что всегдашние обидчики обходили меня стороной. Но счастье всегда скоротечно, впоследствии я не раз убеждался в непреложности этого факта.

    Выйдя из дверей школы, я увидел четверку подростков, поджидающую меня для обычных издевательств. Мои мучители не были сильно старше меня, но были заметно крупнее  и сильнее духом. Мало того, что они отнимали всю мою небогатую наличность, их изобретательности в области унижения ближних не было конца. Пытливый ум малолетних садистов постоянно изобретал все новые способы унижений «жиденыша», и поедание сырой земли было не самой злобной из их шуток.

     Я обреченно шел судьбе на встречу и чувствовал, как живот опять сводит  голодной судорогой. Подонки отнимут мою еду, - эта мысль вдруг показалась настолько обидной, что терпеть ее не было сил. Горячий поток хлынул мне в глаза и их заволокло багровым туманом. Я зашатался и сорвал очки – казалось, стекла внезапно запотели. Но это уже было неважным, - весь мир сосредоточился на жажде немедленного отмщения покусившимся на МОЮ ЕДУ.

     Не обращая внимания на внезапно прояснившееся зрение, я начал разбег. Через несколько секунд бывшая жертва уже неслась к оторопевшим охотникам, как живая торпеда. Во мне проснулся Зверь, и он знал, добыча – обречена, поле зрения сузилось до туннельного, время замедлилось.

     Зверь видел, как большой человек преградил ему путь, но свернуть уже не успел, - слишком велики были скорость и инерция движения. Я врезался в мягкий живот школьного физрука, и мы вместе кувырком полетели на землю.

    Сергей Владимирович Татарский обладал комплекцией борца Сумо, в прошлой, дошкольной, жизни Татарский собственно и был борцов-вольником, но это его не спасло. Скорость нашего столкновения была такова, что физрук рухнул, как подкошенный. Держась за бок, он тяжело приподнялся и повернулся ко мне: - Эх, Платон, Платон - твою бы энергию, да в мирных целях.

    В голосе Большого Человека не было страха и злости, а вот укоризны и молчаливого страдания хватало с избытком. Поверженный физрук никак не походил ни на жертву, ни на агрессора. Зверь потерял из виду добычу и, поняв, что его участие более не требуется, нырнул в глубину.

    Я сидел и ошеломленно смотрел, как единственный близкий мне в школе человек оседает на траву. Из его рта вытекла струйка крови, он уронил голову и затих. Сервелат, как прозвали в школе физрука, шел защитить меня, он уже не раз преграждал дорогу распоясавшимся хулиганам.

    В глазах у меня потемнело, я уже не помнил своих обидчиков, отчаянно бежал к школе и кричал, звал на помощь. Потом, когда Сервелата увезла скорая, я второй раз за этот день просил Бога. Не помню точно, о чем говорил тогда, как обращался к Нему, помню одно – я предложил сделку.

    Хорошо, – Ты не любишь меня, не надо мне помогать, справлюсь сам, но помоги Сервелату, я не хочу, чтоб он умирал! Помоги Господи, спаси его, и я сделаю все, чтоб держать себя в руках. Обещаю: ни один невинный больше не пострадает от моей ярости!

    Сергей Владимирович выжил: - ему удалили селезенку, зашили разорванную печень и пробитое сломанным ребром легкое. Через полгода он вернулся в школу, а я, с его подачи, пошел заниматься рукопашным боем.  Регулярный мордобой в дружеской обстановке и изнурительная общефизическая подготовка несколько лет позволяли мне сдерживать своего Зверя.

    И сегодня Господь Бог в очередной раз милостиво предлагал мне проверить, чего я смог добиться.  Катя – это посыльный от Него, отсюда и эта нелепая, петушиная раскраска и ее внезапное появление, так удачно совпавшее с моим срывом. Все складывалось  в стройную картину - это магический вызов,[40]- выкристаллизовалась в моей голове.

   Уплетая яичницу из десятка яиц, обильно сдобренную беконом, луком и помидорами, я внимательно слушал сидевшего напротив меня ангела[41].

    Дела обстояли хуже, чем я ожидал: - все началось месяц назад, когда у Катерины похитили мачеху, точнее не у Кати, а у ее любимого папочки. Катин Папаша был человеком весьма обеспеченным, даже по московским стандартам, и, что странно, не связанным с преступностью или ФСБ. Выпускник МФТУ всего добился сам, сочетая природный ум, чудовищную работоспособность и немалую отвагу. Все вышеперечисленное помогло ему не только выстоять в беспредельные девяностые, но и удачно вписаться в новую, «Питерскую» эпоху развития российского бизнеса.