Элементарно, Ватсон! - Лори Кинг

— Ну так о чем же рассказ?

— Там вся штука была в том, что некоего мистера Уилсона регулярно выманивали из места, где он занимался своей законной деятельностью, на определенный период времени. А в его отсутствие проворачивались тонко продуманные нелегальные делишки.

— Очень хорошо, — отметил я. — Но что этот рассказ говорит нам?

— А ничего, — сказал Роуз. — Вообще ничего. Меня еще ни разу не выманивали с моего законного места работы. Тот труп — мое законное место работы. Где трупы — там и я.

— И что же?

— Да то, что если бы меня даже пытались выманить откуда-нибудь, то вряд ли оставляли бы всякие следы и намеки, верно? Зачем меня заранее о чем-то таком предупреждать? Какой в этом может быть смысл?

— Смысл вполне может быть, — сказал я.

— И какой же?

— Скажем, некоего иностранца убивают на Бейкер-стрит, — что вы будете делать дальше?

— Да не особо чего, по правде говоря.

— Именно. Убили и убили. Но в нашем случае — что вы будете делать дальше?

— Попытаюсь выяснить, кто и зачем затеял со мной эту игру. Вернусь к месту преступления, чтобы убедиться, что мы ничего не упустили.

— Quod erat demonstrandum[42], — сказал я.

— А это что?

— Латынь.

— И что оно значит?

— Это значит, что вас выманивают. Это значит, что их игра удалась.

— Выманивают меня откуда? В своем офисе я ничем таким уж важным не занимаюсь.

Он настаивал на том, чтобы ехать, и мы снова отправились на Бейкер-стрит. Палатки до сих пор торчали на прежнем месте. Ограждающая полицейская лента все так же колыхалась на ветру. Мы не нашли ни новых следов, ни новых вещдоков. Тогда мы стали изучать дело в его контексте: какие серьезные преступления могли бы произойти при отвлечении полицейских на манок. Но и здесь мы зашли в тупик. На этом отрезке Бейкер-стрит, кроме официального Музея Шерлока Холмса, экспозиции восковых фигур, нескольких магазинчиков и пары банков, находящихся на грани банкротства, ничего нет. И если бы кто-то задумал взорвать один из этих банков, то сделал бы его владельцам большое одолжение.

Потом Роузу понадобилась книга, где были бы собраны более детальные ссылки на разные дела Холмса, и я отвез его в Британскую библиотеку в Блумсбери. Там он битый час просидел с толстенным аннотированным сборником. Его постоянно сбивали с толку географические ошибки, которые сделал Конан Дойл. Затем он начал подумывать о том, чтобы отнестись к прочитанному им рассказу не впрямую, а как к своего рода коду или шифру.

В общем, остаток недели мы провели за этим занятием. Среда, четверг, пятница — тридцать часов минимум. Но так ни к чему и не пришли. Никакого прогресса. И ничего не произошло. Ни одно из других дел Роуза не распуталось само собой, и преступность в Лондоне не подскочила до небес. Никаких результатов, никаких последствий. Нуль.

Прошло несколько недель, и мы с Роузом забыли об этой шараде. Насколько я знаю, Роуз о ней больше не вспоминал. В отличие от меня. Потому что три месяца спустя стало ясно, что выманивали не Роуза, а меня. Подогрев мой англофильский интерес, заставили развлекаться тридцать часов. Конечно, они знали, что именно так все и будет. И прекрасно все спланировали. Они знали, что меня вызовут на место убийства американца, и представляли, как срежиссировать все, чтобы я завелся, как тот кролик с рекламы батареек «Энерджайзер».

Три дня. Тридцать часов. Выманили из здания, где я должен был проверять заявителей на визы в США, — и я не мог знать, что кое-кто из сотрудников оплачивал обучение своих детей в университетах, проштамповывая визы, которые в иных обстоятельствах не имели бы ни единого шанса быть утвержденными.

Поэтому некие четыре индивида смогли въехать в Штаты, из-за чего в Денвере погибло триста человек. И поэтому я, не в состоянии доказать, что вина моя состояла не в злонамеренности, а в наивности, сижу в одиночке в тюрьме Левенворт в штате Канзас. Где одна из немногих книг в тюремной библиотеке — «Приключения Шерлока Холмса».

Телережиссер, профсоюзный активист, механик в театре, студент юридического факультета — ныне Ли Чайлд известный во всем мире автор серии бестселлеров о Джеке Ричере. Хотя родился он в Англии, но живет поочередно в Нью-Йорке и на юге Франции. Ли отчетливо помнит, что интерес к предмету нашей антологии пробудился у него, когда в бабушкином «Ридерз дайджесте» он прочитал статью о Джозефе Белле, преподавателе Конан Дойла, которого часто считают прообразом великого детектива. С тех пор Чайлд убежден, что это и есть «настоящий» Шерлок Холмс.

«Союз рыжих» был впервые опубликован в 1892 году и с тех пор входит в сборник «Приключения Шерлока Холмса».

Поразительные события в городе электрического света

Томас Перри

За все те годы, когда я имел честь знать детектива-консультанта Шерлока Холмса и, смею надеяться, был самым близким его другом, он часто позволял мне описывать события, в которых мы принимали участие, и печатать их в журналах. С моей стороны было бы ложной скромностью отрицать тот факт, что именно эти публикации, первая из которых увидела свет в 1887 году, внесли свой вклад в укрепление его и до того весьма солидной репутации.

С делами к нему стало обращаться все больше людей. Это была реакция на возраставшую — благодаря моей любительской писанине — известность Холмса. Встречались и дела, в которых я также принимал участие, но не сделал бы их достоянием публики при жизни любого из нас. К последним относятся и события, происшедшие в Буффало. Это дело пришло к Холмсу с другой стороны Атлантики, потому что его репутация уже перешагнула границы нашей страны вместе с журналом «Стрэнд». Однако здесь речь ведется о деле такой деликатности и секретности, что, закончив работу над рукописью, я помещу ее в закрытый сейф вместе с несколькими другими расследованиями, не предназначенными для глаз публики — по крайней мере до тех пор, пока время и смерть участников не расставят все точки над i и обнародование этих историй уже никому не сможет причинить вреда.

Все началось 25 августа 1901 года — в год смерти королевы Виктории. В тот день я был с Холмсом в доме по адресу Бейкер-стрит, 221-б, где мы снова поселились вместе со времени его возвращения в 1894 году. Я радовался, что в этот день закрыл свою врачебную приемную пораньше, потому что друг мой выглядел потерянным и погруженным в очередной приступ меланхолии. Диагноз не требовал подтверждения: все это было результатом вынужденного бездействия. За окнами стояла великолепная погода конца лета — особенно чудесная после недели давящих на психику проливных дождей. Мне все-таки удалось уговорить Холмса отложить в сторону трубку и пройтись со мной подышать свежим воздухом. Взяв свои шляпы и трости, мы уже спускались по лестнице, когда вдруг раздался резкий звук дверного звонка.

— Не спешите, миссис Хадсон, — громко произнес Холмс. — Сегодня обязанности привратника выполняю я. Посмотрим, кто к нам пожаловал.

Он быстро сбежал по семнадцати ступенькам, ведшим к двери, и открыл ее. Я услышал мужской голос:

— Меня зовут Фредерик Аллен. Имею ли я честь говорить с мистером Холмсом?

— Входите, сэр, — сказал Холмс. — Вы проделали немалый путь.

— Благодарю вас, — ответил посетитель и проследовал вслед за Холмсом в его гостиную. Там он внимательно осмотрелся, словно изучал хорошо продуманный беспорядок. Его взгляд задержался на бумагах, разбросанных по всему столу, — при этом некоторые наиболее важные документы были приколоты стилетом к доске над камином.

— Это мой добрый друг, доктор Джон Ватсон.

Незнакомец с искренней сердечностью пожал мне руку.

— Я много слышал о вас, доктор, и читал кое-что из написанного вами.

— Прошу прощения, мистер Аллен, — вмешался Холмс. — Но мне хотелось бы немного поэкспериментировать. Что вы скажете, Ватсон, о профессии нашего гостя?

— Я предположил бы, что он военный, — ответил я. — Крепкое телосложение, отменная выправка, усы и волосы аккуратно и коротко подстрижены. Кроме того, я заметил, как он осматривал вашу комнату. Он явно офицер, которому доводилось и раньше инспектировать жилые помещения.

— Великолепно, мой друг. Какие еще догадки у вас есть?

— Он, конечно же, американец. Вероятно, участник войны с Испанией. Значит, американская армия и чин не ниже капитана.

— Поразительно, доктор Ватсон, — сказал мистер Аллен. — Вы ошиблись только в одной детали.

— Да, — сказал Холмс. — Род войск. Мистер Аллен — флотский офицер. Услышав его акцент, я тоже понял, что он американец, и приветствовал его словами: «Вы проделали немалый путь», — имея в виду, что он только что совершил вояж через Атлантику. Он не стал этого отрицать. Мы с вами знаем, что всю прошлую неделю погода стояла пренеприятная. Однако он не счел такую мелочь достойной упоминания, потому что полжизни провел в море. — Мой друг кивнул Аллену. — Простите, что отнял у вас несколько минут, но мы с Ватсоном частенько развлекаемся такого рода играми. Итак, что же привело вас сюда, капитан Аллен?