«Бежали храбрые грузины». Неприукрашенная история Грузии - Лев Вершинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В общем, весной 1387 года Хромец пришел опять, но на сей раз мстить. Пришел снова не по правилам, в начале марта, когда Тохтамыш еще только собирался в поход, и никакие приготовления не помогли. Несколько крепостей были буквально стерты с лица земли, великолепно подготовленное царское войско тоже, и Баграт собирался было уже бежать в Кутаиси, когда самаркандцы развернулись на восток, потому что Тохтамыш таки пришел, – но не в Грузию, как обещал, а в Азербайджан, целясь на склады, где Тимур разместил на время похода добычу. С этого момента и на долгих семь лет Потрясатель Вселенной в Грузии не появлялся, с головой уйдя в уничтожение Тохтамыша, взятие Багдада и другие мелочи жизни. В Тбилиси такой расклад, естественно, расценили как победу, отслужили благодарственный молебен, а вскоре царь Баграт Победоносный скончался, и на престол взошел Георгий VII, отныне ставший в глазах обиженного гургана ответчиком и за себя, и за покойного отца. Первое свидание на новом этапе отношений состоялось в 1394-м. На этот раз Тимур вел себя непонятно, он сперва пограбил богатую Самцхе, но затем почему-то пошел не на Тбилиси, а в нищее Арагвское ущелье, где всю зиму напролет мучил воинов, то посылая их на голые скалы, где засели горцы, то отзывая, то опять посылая. И так до марта, когда столь же неожиданно развернул войска и перешел на Северный Кавказ, где на берегу Терека состоялось, наконец, решительное сражение со степняками, поставившее точку на величии Золотой Орды. Пал и никогда уже не поднялся Сарай. Бежал навстречу гибели Тохтамыш. Хромец же, пограбив и порезав племена Северного Кавказа, поддержавшие хана, вернулся в Самарканд и начал подготовку к походу на Индию, а Георгий VII, как и покойный папенька считавший себя, в связи с уходом Тимура, победителем, совершил поход в Азербайджан, пограбил тамошних ханов, вассалов Тимура, и, оставив гарнизон в крепости Алинджа, уже дважды победителем, с немалой добычей вернулся в Тбилиси. Откровенно говоря, эти поиски приключений, даже учитывая возможность гибели Хромца в Индии, можно назвать только глупостью. Тем паче что Хромец не погиб, а взял Дели. После чего, в том же 1399-м, даже не дав войску отдыха, вторгся в Грузию и брутально, напоказ разорил и сжег Кахети, однако на Тбилиси опять не пошел, а дал, наконец, армии зимовку, посылая то одну часть, то другую в ущелья без какой-то видимой надобности.
Затем весной 1400 года вновь появился в Грузии, испепелил на сей раз Картли, взял и дотла сжег Тбилиси и всю Самцхе, – потом вновь погнал войска в Арагвское и Ксанское ущелье, вновь заставил воинов бегать по скалам, – и опять ушел. Это уже было больше похоже на издевательство. Однако в 1401-м, традиционно появившись, Хромец, наконец, изволил сообщить, что желает покорности и дани. Сам Георгий, правда, ехать на встречу не рискнул, послав брата Константина, но, как пишут современные грузинские историки, «был заключен почетный мир». Согласно договору Грузия обязывалась платить дань в размере «первой монгольской» и по первому требованию присылать столько войск, сколько Тимур прикажет. Кроме того, мусульманам в царстве предоставлялись особые льготы, а грузины согласились отказаться от соблюдения христианских обычаев при выездах за пределы Сакартвело. Взамен Тимур не стал требовать исламизации Грузии. На целых два года все успокоилось, разве что в 1402-м, уже в ходе сборов в поход против Османов и мамлюков, Хромец почему-то послал 25 000 новобранцев на горную крепость Торгуми, приказав во что бы то ни стало взять ее, но в пределы Грузии не углубляться. Что и было выполнено после шестидневного штурма, после чего победители влились в марширующие в Анатолию главные силы Потрясателя Вселенной.
Триумф
Рискну предположить, что Анатолийский и Ливанский походы Хромца, завершившиеся, как известно, ослепительными успехами, дают объяснение его загадочному поведению в предшествовавшие три года. Это только мое мнение, но, учитывая, как браво и слаженно действовали в горах Малой Азии и Антиливана самаркандские отряды, набранные из, казалось бы, к такой местности непривычных дехкан Мавераннахра, можно допустить, что Тимур, год за годом приходя в Грузию, но не добивая ее до конца, не столько даже мучил кровника Георгия, сколько, планируя поход в гористые страны, обкатывал новобранцев в условиях, максимально близких к боевым. Где, с одной стороны, и гор было в изобилии, и спарринг-партнер отважен, а с другой – опасность понести сколько-нибудь серьезные потери сводилась к минимуму. Впрочем, это, повторюсь, всего лишь гипотеза, на верности которой я не настаиваю, а факт заключается в том, что в 1403-м Хромец, уже Пленитель Баязида и Покоритель Дамаска, вновь в очередной, восьмой раз явился Грузию, с порога отказавшись вести какие бы то ни было переговоры с царем Георгием. Судя по дальнейшим событиям, теперь он намеревался сводить счеты за старое вероломство, – и сводил столь последовательно, что царя не спасло даже такое, казалось бы, универсальное средство, как бегство в Колхиду. Тимур совершил то, на что в свое время не решились ни Джалал-эд-дин, ни монголы: проведя войско через перевалы (к слову о тренинге в ущельях!), он сжег Кутаиси, опустошил Имерети и продвинулся вплотную к побережью. Согласие на мир было им дано лишь тогда, когда царь решился просить об этом лично. Не знаю, чего ждал он, отправляясь в ставку победителя, но рубить голову ему не стали. То ли Тимур к 70 годам, обзаведясь кучей внуков, слегка размяк, то ли еще что, однако Георгий был прощен и собственноручно подписал договор, согласно которому Грузия обязывалась отныне, помимо обычных поставок войска, платить не вассальную дань, а коранические джизью (налог для «неверных») и харадж (земельный налог). То есть юридически теряла независимость, становясь провинцией царства Хромца, правда, с некоторыми признаками автономии в виде собственного царя. Со своей стороны, Тимур позволил грузинам остаться христианами, что, как пишут современные грузинские историки, «было большой победой для Грузии».
Глава IX. Замкнутый круг
Шанс
Всем особо продвинутым патриотам, склонным считать «грузинофобами» даже антарктических пингвинов, поскольку те не ежедневно и недостаточно громко поют осанну прогрессивным преобразованиям, имеющим место в современной Сакартвело, рекомендую почаще вспоминать о Тимуре. Вот он в самом деле ни Грузию, ни грузин не любил. В связи с чем в начале XV века страна пребывала в таком нокауте, что не могла даже воспользоваться вакуумом власти, возникшим после ухода завоевателя к Аллаху. А момент, между тем, был удобнейший. Наследники Тимура передрались между собой тотчас же, не обращая внимания на удаленные районы державы, куда мгновенно хлынули десятки мелких князьков, изгнанных Железным Хромцом и наконец, дождавшихся своего часа. Все ели всех, все всех предавали, комбинации складывались самые причудливые. Короче говоря, вода была мутнее некуда, и в этой мути рыбку, желательно золотую, но, на худой конец, и вяленую, ловили все, по принципу: кто смел, тот и съел. Казалось бы, Грузии пришло самое время повторить то, что веком ранее успешно сделал Георгий Блистательный. Да и вообще необходимо было сосредоточиться, поскольку у рубежей объявился новый враг – туркменский союз Черных Баранов во главе с талантливым вождем Кара-Юсуфом, в свое время кочевавший в Азербайджане и Армении, но не устоявший под ударом Тимура. Впрочем, извести Кара-Юсуфа до конца не удалось даже Хромцу, и вот теперь, вернувшись из эмиграции, Черный Баран предъявил счета его потомкам, выжимая их с территорий, где кочевал ранее, причем настолько удачно, что в одном из боев погиб даже Мираншах, старший сын Потрясателя Мира. Ничего хорошего в таком соседе, конечно, не было, но туркмены были грузинам хорошо известны, с ними не раз сталкивались, их не особо боялись, однако проблема заключалась в том, что сил катастрофически не хватало. Даже на то, чтобы хоть как-то продемонстрировать соседям, что силы есть. А попытки все-таки изобразить хоть что-то кончались плачевно. Георгий VII погиб в 1407-м в мелкой пограничной стычке; спустя пять лет погиб и наследовавший ему брат, Константин I, вместе с союзником, ширван-шахом Ибрагимом, разбитый Кара-Юсуфом и казненный после отказа принять ислам.
Когда в 1412 году на престол пепелища, именуемого Грузией, взошел Александр I, сын Константина, никто, наверное, не думал, что он впоследствии будет назван «Диди Александре», – насколько мне ведомо, став единственным «Великим» в истории страны. Не считая, кажется, Великого Баграта, жившего за пятьсот лет до того, но тот-то правил страной, уверенно идущей в зенит, а вот Александр, прометавшись всю жизнь, в итоге остался у разбитого корыта. И все же, наверное, народ не ошибся. Никому не дано прыгнуть выше головы, да, но если человек работает, выкладываясь на полную катушку и добиваясь хотя бы чего-то там, где добиться в принципе ничего невозможно, этого нельзя не оценить по достоинству.
