Смертноземельская война - Алексей Абвов

Очередное нападение случилось тогда, когда его меньше всего ждал, под самое утро, и застало меня практически со спущенными штанами. После посещения гарема снова всю ночь работал в мастерской, постепенно копируя основной управляющий блок амулетной конструкции, проверяя свою очередную идею. Потому на мне была надета только одна кольчуга с накинутым поверх неё плащом, и больше никакого оружия, даже ремня с кинжалом. Уже стал постепенно привыкать к наличию в особняке постоянно бдящей охраны, которая может вовремя подать сигнал тревоги, если не нейтрализует опасность своими силами. Но под утро дежурство нёс только молодой Валон, Ведьма и Задница крепко спали. Да и сама опасность пожаловала, откуда её давно не ждали — выпрыгнув из‑под земли всего‑то в трёх метрах от меня из угла мастерской, где скрывался заваленный всяким хламом люк, ведущий в отравленные городские подземелья. Специально там большую кучу барахла наложили, дабы никто снизу вылезть не смог. Но эта куча прямо на моих глазах резко подпрыгнула вверх и бросилась в сторону, разлетаясь по всей мастерской, выпуская из‑под себя стремительно несущийся в мою сторону вихрь. Тело среагировало быстрее сознания, вслед за ним переходящее на сверхскорость. Прыжок вперёд через амулетную установку, сильнейший удар в спину, несмотря на мгновенно поднятый щит силы. Меня отбрасывает в сторону, крепко прикладывая головой о борт стоящего тут грузовика. Сверху проносится тусклый блик, разрезающий металл борта как тонкую бумагу в месте, где мгновение назад находилась моя голова. Рефлексы и сверхскорость реакции позволили уйти от следующего разящего удара, толкнув тело под машину и дальше наружу из мастерской, несмотря на прикрытую дверь. На открытом пространстве ворвавшийся наружу вихрь снова попытался достать в длинном перекате по земле, но удалось опять выскользнуть из‑под его удара. Резкая боль ударила по кисти правой руки, не обратив на неё должного внимания, снизу вверх бью со всех сил двумя ногами по чуть–чуть притормозившему передо мной субъекту, снова взмахивающему длинным мечом, стремясь перерубить им мою голову. Отчаянный удар перекидывает его весьма лёгкое тело через второй забор, где оно попадает под незамедлительное действие боевых амулетов защитной системы. Но даже ей не сразу удалось совладать с таинственным незнакомцем, тому удалось выскользнуть из‑под действия двух излучателей, но третьему всё же удалось крепко прижать его к земле.

Только тут обратил внимание на свою правую руку, с внутренним содроганием замечая немного кровоточащий обрубок. На месте отрезанной кисти тускло светилась лишь энергетическая структура по форме повторяющая её. Сама кисть лежала рядом на земле. Сильной боли или какого‑либо страха потери совсем не ощущалось, лишь такая горькая досада стать инвалидом в самый неподходящий момент. Терять было уже нечего, оставалось лишь проверять одну давнюю догадку. Приложил отрубленную кисть к положенному месту, точно совмещая перебитые каналы жизненной силы. Команда сознания устранить повреждения, лёгкая вспышка боли и шевеление пальцами, показывающее — всё в полном порядке. Надо же, какие чудеса, было бы не со мной — сразу б и не поверил. Поднявшись на ноги, скинув с себя изрядно извозившийся в грязи плащ. На месте спины зиял длинный разрез — золотистая кольчуга выдержала мощнейший удар меча, легко преодолевший мой прочный щит силы, способный удержать даже арбалетный болт, выпущенный в упор. Иначе уже там, в мастерской, меня развалили бы на две отдельные половинки. И вообще остался относительно целым не иначе как чудом, всё решали считанные миллисекунды, которых не хватило моему таинственному убийце, чтобы добиться успеха.

Впрочем, не такой он уж и таинственный, теперь его уже можно спокойно рассмотреть. Видел я его, правда, он был не один. Тогда со своим молодым спутником в течение считанных секунд покрошил весьма приличную городскую банду, несмотря на то, что те начали своё нападение с дружного арбалетного залпа. Теперь же этот странный «дедушка» почему‑то сильно хотел достать меня. Вроде бы ничего плохого ему ещё не успел сделать.

— Отпусти меня, — с большим трудом сказал несостоявшийся убийца, когда подошел к нему ближе, — больше не буду пытаться причинить тебе вред.

Амулеты крепко держали злодея у земли, и всех его странных способностей не хватало для преодоления их действия. С огромным трудом запихнув внутрь чудовищную вспышку ярости, требовавшую немедленно покарать обидчика, поднял оброненный им длинный меч, оказавшийся братом–близнецом доставшегося мне в подарок от дерева–стража произведения древних мастеров. Чувствовалось явное непринятие меня со стороны древнего оружия, но и прямого противодействия пока не ощущалось. При желании его можно было легко подчинить своей воле, уже откуда‑то точно знал, как это делается. Но у меня был свой подобный меч, а с хозяином этого ещё предстоит разобраться.

— Почему должен тебе поверить? — тихим голосом спросил его, опустившись перед ним на корточки и держа его меч в своей приросшей обратно руке. — Возможно, мне стоит сначала отрубить тебе лишние выступающие части тела, чтобы ты случайно не пытался повторить свою попытку?

— Даже так ты всё равно не сможешь причинить мне особого ущерба, молодой собрат, — несмотря на продолжающееся действие прижимающего амулета, ему удалось приподняться над землёй и нормально сесть по–турецки, скрестив ноги под собой. — Извини за неожиданное нападение, подло нарушающее все наши традиции проведения поединков, меня намеренно ввели в большое заблуждение на твой счёт, и поставили в совершенно безвыходное положение, — он попытался кивнуть головой, обозначив лёгкий поклон, но прижимающая сила опять ковырнула его к земле.

Поднялся на ноги, пребывая под большим впечатлением, и всё же снял подавляющее действие по отношению к ночному гостю со стороны охранной системы. Он сейчас находится на защищённой территории, его меч в моей руке, и если попытается предпринять что‑либо агрессивное — себе же сделает только хуже. Сказанные им слова весьма странны. Назвал меня «молодым собратом», хотя совершенно непонятно с какого бока. И ещё эта, по его словам — вынужденность действий выглядит как‑то подозрительно.

— Если тебе хочется получить удовлетворение за нарушение традиции, готов добровольно склониться перед любым твоим ударом, — «дедушка» поднялся с земли и скрестил руки на животе, опустив при этом голову, ожидая действий с моей стороны.

— Кто послал тебя за моей головой? — спросил его, легко догадавшись о явной посторонней инициативе этого ночного нападения.