Чувствующий интеллект. Часть II: Интеллект и логос - Хавьер Субири

Во-вторых, «что-концепт» – это не только абстракт: это также конструкт. Я употребляю здесь это слово не в смысле «состояния сконструированности», а как общепринятый термин для обозначения чего-либо сконструированного. Расхожая философия думала прежде всего о том, что концепты представляют собой абстракты, что они суть нечто абстрагированное от реальных вещей. И это верно. Однако верно и то, что большинство понятий, и прежде всего научные понятия, не просто абстрагированы, но и сконструированы самим интеллектом. Мышление концептов есть само по себе мышление конструктивное. «Что-концепт» в действительности конструируется. Уже в фиктуме мы наблюдали первый способ конструирования: переоформление мет в фиктум. Но здесь конструирование имеет также другую сторону, потому что совершается не из разрозненных мет, а лишь из мет «отграниченных», абстрактных. Результатом становится уже не фиктум, а понятие, «что». Разумеется, эти два способа конструирования не обязательно независимы друг от друга. В действительности я могу конструировать некий фиктум на основании уже сконструированного концепта; именно так, например, происходит в физико-математическом конструировании. Я сейчас лишь обозначаю проблему, не задерживаясь на ней.

Движение ретракции, в котором реальное редуцируется до чистого концепта, есть третья форма простого схватывания реальности «как таковой».

Это движение имеет свободный и творческий характер. Мы привыкли иметь дело с организованными концептами, как будто их организация уже логически предустановлена; но это лишь очередное проявление логизации интеллекта. Чтобы это понять, достаточно рассмотреть, например, организацию понятий по родам, видовым отличиям и видам. Ее выражением служит дефиниция. Сказать, что человек есть животное «и» разумное, еще не значит дать дефиницию. Чтобы это высказывание стало дефиницией, нужно, чтобы понятие «животного» было родом, «разумное» – видовым отличием, а «человек» – видом. Но все это – свободное конструирование. Чтобы оно стало возможным, человек, воспринятый в первичном схватывании, отсылает нас к другим вещам, равно воспринятым в первичном схватывании реальности; а мы уже, исходя из этих вещей, формируем родовое понятие. Так вот, эти другие вещи выбираются свободно. Если я выбираю «животное» в качестве вещи, к которой меня отсылает воспринятый в первичном схватывании человек, то «животное», как очевидно, получает возможность выполнять функцию рода. «Животное» будет родом, который разделяется на «неразумное» и «разумное». Но я мог бы выбрать в качестве рода одно лишь «разумное», и тогда «разумное» было бы родом, а «животное» – всего лишь отличительным признаком. «Разумное» делилось бы на «животное» и «духовное». Такова была, по существу, мысль Оригена: человек есть чисто духовная душа, павшая в животную материю. Стало быть, строгая концептуализация воспринятого в первичном схватывании есть результат свободного и творческого движения.

Подведем итоги. Мы задали вопрос о способе постижения реальной вещи в реальности «как таковой», в поле реальности. Такое постижение имеет характер двойственного схватывания, а значит, характер, основанный на производимом внутри каждой реальной вещи расщеплении «реальности» и «в реальности». Тогда мы поставили проблему внутренней структуры постижения в расщеплении. И первое, о чем нужно сказать, – это о движении ретракции, в котором мы дистанцируемся от того, что есть в реальности воспринятая в первичном схватывании вещь. В такой ретракции мы постигаем в простом схватывании, чем эта вещь могла бы быть. То, чем могла бы быть реальная вещь, выступающая термином реальности «как таковой», оказывается поэтому схватыванием реального в ирреальности. Такое дистанцирование актуализирует и эксплицирует три измерения всякой реальной вещи: ее «это», «как» и «что». Эти три измерения, в которых реальная вещь редуцируется до термина простого схватывания, обусловливают три формы простого схватывания: перцепт, фиктум и концепт. «Это» воспринимается в простом схватывании как «перцепт», «как» воспринимается в простом схватывании как «фиктум», «что» воспринимается в простом схватывании как «концепт». Таковы три формы постижения на уровне простого схватывания в дистанцировании, три формы вталкивающей актуализации, совершаемой в дифференциальном постижении реального.

Так вот: то, что мы последовательно называем «быть в реальности», формально и отграниченно представляет собой единство измерений «это», «как» и «что». Эти три измерения образуют то, что вещь есть «в реальности»; вернее сказать, чем она «была бы» в реальности. Реальное схватывается в первичном схватывании. То, чем могла бы быть реальность, есть эта же самая реальность, постигнутая в виде «это, как, что». Такое постижение возможно как чистая ретракция, как то, что выражается в формуле: «была бы».

Но в этом дистанцировании, с этим инструментарием перцептов, фиктумов и концептов, исполненный чаяния интеллект обращается от своего свободного творчества к реальным вещам, по отношению к которым он занял дистанцию, и пытается помыслить их не как чистые термины схватывания, то есть не как чистые термины того, чем «была бы» реальная вещь, а как то, что она «есть» в реальности. В таком случае intentum оказывается чем-то отличным от простого схватывания. Он оказывается уже не творением, но утверждением. Обходным путем, идущим через простое схватывание, чаяние приводит нас в дистанцировании к утверждению, то есть к постижению того, что реальная вещь есть в реальности: к дистанциальному постижению. Отныне intentum'ом становится утвердительное постижение.

Глава пятая

Дистанцированное постижение того, что реальная вещь есть в реальности

Движение постижения, как я сказал, имеет две фазы. Первая фаза – движение вталкивания реальной вещи в поле: в поле реальности, где то, что эта вещь есть в реальности, оказывается дистанцированным посредством де-реализующей ретракции. Это такое движение, мысля которое мы постигаем в простом схватывании, чем реальная вещь «была бы» в реальности (перцепт, фиктум, концепт). Вторая фаза движения постижения – та, на которой реальная вещь толкает нас от самой себя к полевой реальности «как таковой» и удерживает нас в ней в состоянии напряжения. Это фаза обращения к реальной вещи, фаза intentum’а. Его цель – постигнуть из поля, что эта вещь «есть» в реальности, если исходить при этом из универсума того, что «было бы». Стало быть, такое постижение оказывается, на данном этапе, различением, κρίνειν, суждением. К постижению того, что реальная вещь есть в реальности, двойственное схватывание привело нас в движении ретракции к тому, чем эта вещь «была бы» в реальности и в движении обращения. Таким образом, это движение приводит нас – в дистанцировании и различении – к постижению того, что же на самом деле вещь «есть» в реальности: к суждению. Вот то, что мы теперь должны рассмотреть: суждение.

Суждение есть «утверждение». В движении из поля intentum принимает характер утвердительной интенции в отношении того, что эта вещь есть или не есть в реальности. Это «в реальности» представляет собой единство «это», «как» и «что», которое часто (хотя не всегда и не преимущественно) выражается в «есть». Поэтому нашей задачей будет исследование структуры утверждения как такового.

Утверждение, как я говорил, – это постижение в обращенности, дистанцированное от того, что реальная вещь есть в реальности. Это не просто обращенность к вещи, как если бы она прежде была оставлена; эта обращенность есть не-оставление реального, и потому речь идет об интеллектуальной обращенности, которая совершается внутри самого реального. «Внутри» означает здесь не только материальное «внутри», если можно так выразиться. Речь идет не о том, что мы фактически пребываем внутри реального, а о «внутри», которое формально таково. Другими словами, такое постижение явно и формально постигает реальное в движении интеллектуальной обращенности к тому, чем реальное является в реальности; то есть оно постигает реальное в формальном движении реальности. Простое схватывание есть ретрактивное постижение, постижение того, чем вещь «была бы». Теперь же мы говорим, напротив, о постижении, которое формально обращено от того, чем «было бы» реальное, к тому, что оно «есть» в реальности, – но всегда «в реальности».

Что представляет собой такое постижение? Вопрос сложнее, чем кажется, потому что это постижение способно облекаться в разные формы. Более того, в каждой из этих форм утверждение может совершаться в разных модусах. Поэтому мы должны поставить три группы вопросов:

Конец ознакомительного фрагмента.