Бухгалтер Его Величества (СИ) - Иконникова Ольга

Сюзанна сияет и бросает в мою сторону подбадривающий взгляд. Это момент и ее триумфа. Правда, я не уверена, что она будет гордиться мною и после танца.

Я опускаю свою руку на руку его величества, и мы отправляемся на исходную позицию. Судорожно вспоминаю все наставления месье Шарля. Рядом с нами выстраиваются другие дамы и кавалеры.

Его величество кланяется мне, я отвечаю реверансом (кажется, я делаю успехи, и он выходит почти элегантным). Танцуем мы в четыре пары. Я помню те движения, что составляют кадриль, но практики у меня нет вовсе. С одним учителем танцев трудно освоить те фигуры, которые предполагают участие нескольких пар.

Когда мы с его величеством беремся за руки и так проходим первый круг, он говорит тихонько:

– Надеюсь, вам нравится у нас, ваша светлость?

– О, да, ваше величество! – лепечу я.

Как поучала меня графиня, во время танца положено обмениваться фразами поочередно. Теперь мне надлежит сказать что-то королю.

– Надеюсь, ваша дочь не пострадала на площади?

Я спрашиваю и сразу же понимаю, что говорить об этом как раз не следовало – слишком это похоже на желание напомнить о своем героическом поступке.

– Да, благодарю вас. Эмили чувствует себя прекрасно. Между прочим, вы понравились ей, и она взяла с меня обещание непременно пригласить вас к нам на вечернее чаепитие. Надеюсь, вы не откажете ребенку?

Он смотрит на меня с улыбкой, и я киваю, прежде, чем понимаю суть вопроса.

– Я пришлю завтра за вами карету. Мы пьем чай со сладостями в шесть часов вечера, а потом гуляем по парку.

В следующей фигуре дамы оставляют кавалеров и сходятся посредине, встречаясь правыми руками. Я касаюсь чьих-то почти ледяных пальцев и вздрагиваю, замечая полный ненависти взгляд герцогини Жуанвиль. Мы не обмениваемся ни словом, но я понимаю, что, будь мы наедине, она нашла бы, что мне сказать.

К счастью, уже через секунду я возвращаюсь к его величеству.

– Да, ваша светлость, совсем забыл вам сказать – я решил дать вам самые широкие полномочия в части надзора за нашими финансами. Я издам соответствующий указ в самое ближайшее время. С ним будут ознакомлены все члены государственного совета, и если кто-то из них попытается оказывать вам противодействие, сразу же сообщайте мне.

Наверно, на моем лице написана растерянность, потому что Рейнар спрашивает:

– Надеюсь, вы не передумали заниматься этим, ваша светлость?

Я торопливо отвечаю:

– Нет! Конечно, нет!

– Ну, вот и славно, – одобрительно кивает его величество. – Я уже говорил с его сиятельством графом Помпиду – он выделит вам карету и кучера, чтобы вы могли свободно передвигаться по Тодории. Да, вам наверняка потребуется личный секретарь. Не беспокойтесь, мы изыщем средства на покрытие этих расходов. Уверен, что вы будете экономны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍29. Месье Алан Дюбуа

– Итак, сударь, – я стараюсь придать голосу побольше металла, – я, возможно, возьму вас на работу, если вы честно расскажете мне, за что вас увольняли (или правильнее сказать – выгоняли?) с предыдущих мест.

Мы сидим в небольшой комнате, которую граф Помпиду любезно согласился предоставить мне в качестве кабинета. Здесь есть письменный стол, несколько шкафов и удобные кресла. Признаться, мне не хватает компьютера или хотя бы печатной машинки (как выяснилось, даже она еще не изобретена). Я не изучала в школе чистописание и щедро разбрасываю кляксы по всем листам бумаги, на которых пытаюсь писать.

– О, ваша светлость! – месье Дюбуа подается вперед, отчего край его манишки едва не попадает в чернильницу. – Стоит ли говорить о прошлом? Я осознал свои ошибки, раскаялся в них и теперь решительно настроен быть честным человеком.

Моя идея нанять этого прохвоста в качестве секретаря привела графа в ужас, и весь вчерашний вечер он пытался этому воспрепятствовать. Сюзанна тоже предостерегала меня от такого помощника: «Дорогая Элен, зачем вам этот аферист? Мне казалось, вы настроены сберегать финансы Тодории, а вовсе не наоборот».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Послушайте, месье Дюбуа, – я начинаю сердиться, – если вы не расположены быть со мной откровенным, то, боюсь, ни о каком сотрудничестве не может быть и речи. Ваша репутация очень хорошо известна в Аларе, и она отнюдь не блестяща. Я слишком многим рискую, принимая вас на работу.

– О, ваша светлость, можно ли верить всем слухам? – патетически восклицает он. – Но если вы настаиваете…

Он делает паузу, но так как я молчу, то продолжает:

– Что именно вы желаете знать?

– За что вас уволили из горнорудной компании? Насколько я знаю, вы проработали там пять лет.

Его послужной список любезно надиктован мне месье Амбуазом.

– Завистники, сударыня! – вздыхает Дюбуа. – Я стал продвигаться по службе и претендовал на хорошую должность. Меня оговорили перед начальством.

Я поднимаюсь из-за стола.

– Разговор окончен, сударь!

Он тоже вскакивает, но всем своим видом показывает, что жаждет продолжения беседы. Сомнения отражаются на его лице.

– Я продавал фальшивые алмазы! – наконец, признается он. – Поверьте – это было не трудно. Анри Седьмой тогда дневал и ночевал в рудниках. Все ждали, что месторождение вот-вот найдут. И кто, как не работник горнорудной компании, мог бы узнать об этом одним из первых? И не только узнать, но и получить несколько камушков в свое распоряжение.

Да, так мне и сказал месье Амбуаз.

– Вас судили за это?

Но он качает головой.

– Как такое возможно?

На его губах мелькает улыбка:

– Никто из потерпевших, ваша светлость, не пожелал выступать в суде. Ведь закон нарушил не только я, но и они. Все знали, что покупать не ограненные камни у частных лиц запрещено.

Я наклоняю голову, показывая, что приняла его ответ, и продолжаю допрос:

– А как вы лишились должности в министерстве финансов?

Еще один тяжкий вздох:

– Там я тоже пытался кое-что продавать. Должности, ваша светлость! Должности в том самом министерстве. В столице, знаете ли, полно людей, которые хотели бы заниматься непыльной и доходной работой. И что, как ни министерство финансов, подходит для этого лучше всего?

Мне становится смешно:

– И что? Опять не нашлось никого, кто захотел бы свидетельствовать против вас?

– Именно так, сударыня! – он явно гордится собой. – Ведь эти люди пытались купить должности, уже занятые кем-то. А кто же захочет признаться, что хотел подвинуть с насиженного места какого-нибудь важного чиновника?

– И как же после таких проделок, – удивляюсь я, – вас взяли на работу в министерство королевского двора?

Он разводит руками:

– По знакомству, ваша светлость. Без связей в нашем деле никуда.

– И чем же вы проштрафились в ведомстве графа Помпиду?

– О, ваша светлость! – жалобно тянет он. – В тот раз я всего лишь делал то, что вы пытаетесь сделать сейчас. Я экономил государственные средства.

Эту историю я уже тоже знаю от месье Амбуаза. Классическая, в общем-то, история, часто встречающаяся и в двадцать первом веке. Он мошенничал с закупками!

– Вы хотите сказать, что когда вы закупали испорченный фураж для королевской конюшни, вы заботились о государственной казне, а не о собственном кармане? Разве поставщики не платили вам за то, что вы выдавали плохой товар за хороший?

Месье Дюбуа нервно мнет в руках платок (шелковый, между прочим, с кружевами).

– Да, не буду скрывать, немного перепадало и мне, но для бюджета это тоже была экономия. И если бы та лошадь не отравилась…

Нет, граф прав – такой секретарь мне ни к чему. У нас с ним совершенно разные цели.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Месье Амбуаз догадывается о моем решении мгновенно и так же быстро говорит:

– Между прочим, сударыня, если вы не оставили намерения вывести директрису детского приюта на чистую воду, то советую вам полюбопытствовать, у кого не далее, как три дня назад, она закупила целую партию детской одежды. А еще лучше – подержать эту самую одежду в руках.