Осколки миражей - Анна Бессонная

Первый — позволяющий на краткое время сливаться с окружением. Ненадолго, минут на пять-десять, но этого должно было хватить, чтобы пройти мимо слуг, не вызвав их удивления. Она сжала амулет пальцами, на миг зажмурилась и вышла из-за шторы.

— Бриди? — удивленно воскликнула служанка, отчищавшая край гобелена. — Что ты там делала?

— Вытирала пыль, — ответила Элейн и выскочила из гостиной. От покоев короля ее отделяло три этажа.

Узкий темный коридор, следующий — пошире… Она вызвала в памяти примерный план замка-лабиринта в горе. Эти коридоры использовались редко, потому что все обычно пользовались переходами между гостиными. Если гостиные находились перед кабинетом Кервелина и опочивальнями, то коридоры тянулись позади, являя собой изнанку королевского крыла.

Элейн миновала проход к каким-то покосившимся ступеням, круто уходящим вниз. Похоже, на кухню. А может быть, она и переоценила заброшенность этих мест, просто ими пользовались только приближенные слуги короля. Пыли здесь не было, пахло влагой и свежестью, коридор не заканчивался тупиком, а сворачивал куда-то в сторону общего крыла. Как бы то ни было, на лампах здесь экономили.

Она остановилась у толстой кованой двери и некоторое время рассматривала ее, собираясь с силами.

Заперто, конечно, но с этим справится вадрит всепроникновения. Недоумение вызывало другое.

Под потолком по обе стороны от двери в толщу горы уходили трубы. Очень похожие на водосточные. Присмотревшись, Элейн даже увидела капли воды на краю одной из них.

Но что водосток делает здесь, у черного хода в королевскую опочивальню? И кому могло понадобиться проектировать его так, чтобы вода не отводилась прочь, а наоборот, лилась у входа? А трубы явно не простаивали без дела. Элейн взглянула под ноги. Так и есть, влажный пол.

И откуда в таком случае они ведут? Не извне ведь. А хотя… Возможно, и извне. Короля уже видели под пожирающим разум дождем.

Выходит, Кервелин регулярно устраивает себе подобный душ?

Элейн закусила губу. Да, ей будет о чем спросить сегодня Эреола.

Если только оба они не попадутся с поличным: она — в покоях короля, он — на ярмарке.

Она отвернулась от труб и приложила вадрит всепроникновения к замку. Спустя секунду легкий щелчок возвестил о том, что ход открыт.

Хоть бы там не оказалось камердинера…

Элейн встала на пороге, прислушалась. Тихо. Дверь вела в личную спальню короля, и с порога глазам представала боковая стенка огромного камина и пара резных шкафов. Поодаль виднелась целая сеть из ламп, изображающих окно, — в жилых комнатах замка обычно не имелось настоящих окон, потому что страх перед пожирающим разум дождем был слишком велик. Стекло могло треснуть, его могли случайно разбить, и если хоть одна капля попадет на кожу человека…

Кервелин, правда, спокойно купался под дождем. Но опочивальня появилась в этой части замка задолго до его воцарения.

Элейн быстро пересекла комнату, осмотрелась. Ничего ценного. По крайней мере, для нее. Графин янтарно-коричневой жидкости на столе, запонки, небрежно брошенный на пол камзол с золотым шитьем… Нет, ее интересовали не драгоценности, а бумаги. Чем больше, тем лучше.

Наконец она отыскала вторую дверь и осторожно вышла. В спальне искать было нечего. Требовалось попасть в кабинет.

Оказавшись за дверью, Элейн на мгновение испугалась — помещение, куда она попала, выглядело в точности как любая из публичных гостиных. Она осмотрелась и с облегчением выдохнула. Нет, показалось. Просто приемная, к тому же небольшая и обставлена строго, классически безыскусной мебелью без той вычурности, которой отличались гостиные, где доводилось бывать раньше.

И двери, двери… Блестящие, полированные, с резьбой. Из-за одной из них доносились голоса и смех. Стражники. Личная охрана короля. Стерегут покои. Интересно, почему никого не было со стороны черного хода? Может, за ней проследили, а сейчас возьмут с поличным? Ладно, поздно бояться, следовало внимательнее смотреть по сторонам.

Еще одна дверь безропотно открылась, подчиняясь вадриту, и Элейн оказалась в святая святых государства — рабочем кабинете короля.

Она усмехнулась. Когда Кервелин вернется с ярмарки, весь двор ожидает сюрприз и большое потрясение. Вряд ли пропажа всех документов из кабинета пройдет незамеченной. О масштабе потрясения оставалось только догадываться.

А когда часть бумаг обнаружат у Арн-Фальета, а другая часть будет пущена в дело с пользой, взрыв станет делом времени. И будет только началом.

Элейн не знала, найдется ли в этих черновиках приказов и указах для узкого круга министров что-то необычное помимо стандартных задач, обнаружатся ли странности в казначейских отчетах и всплывет ли какая-нибудь правда об эксплуатации народа, которая могла бы вызвать его недовольство. Но Эреол говорил, что за кулисами любого государства найдется немало грязи. Главное — умело донести ее до общества.

Жаль Арн-Фальета, раз он такой хороший министр.

Она быстро перебрала ворох тонких исписанных листов на столе, заглянула в ящики, не забыла прощупать столешницу и обнаружила там небольшой скрытый ящичек. Бросила беглый взгляд — какие-то письма связкой. Отлично, то, что нужно. Все это предстояло разобрать, изучить и использовать.

Элейн свернула бумаги трубочкой и спрятала между нижними юбками, связав шнурками-завязками.

А теперь — быстро на ярмарку.

Подумав, она решила не закрывать дверь черного хода. Никто не видел, как сюда пробиралась служанка, а у Кервелина появится лишний повод беспокоиться и подозревать свое окружение. Она ткнула палкой в змеиное гнездо, оставалось дождаться, пока змеи начнут шипеть и расползаться.

Пестрые флажки, полные украшенных черно-бордовыми вензелями карет улицы, цветы, ленты и перья, смех, разговоры и громкая музыка совсем рядом, льющаяся непонятно откуда, точно рождающаяся прямо из воздуха. И реющие на домах черно-бордовые государственные флаги, и уличные торговцы всех мастей, начавшие промышлять на перекрестках и вдоль стройных рядов зданий довольно далеко от средоточия гуляний. От назойливой музыки, выкриков актеров и калейдоскопа красок начинала кружиться голова.

Элейн пробиралась по людным улицам, пока не вышла к центральной площади. Там не стоило и искать свободного места. Посередине был устроен импровизированный помост, вокруг которого расставили трибуны, а в первом ряду на возвышении восседала королевская семья. На сцене какие-то женщины в гриме картинно заламывали руки. Представление для высочайшей публики…

Она перевела дух. Кажется, успела вовремя.