Смутное время (СИ) - Увалов Валерий

В этот момент шипы Шайнари завибрировали, создавая шум, который отражался от стен зала множественным эхом. Он склонил голову, и его шипы приподнялись, открывая шею и демонстрируя, что его жизнь в руках Грахема.

— Приказывай, мой император, — с рыком произнес Шайнари.

Грахем остановился спереди Шайнари и поднял руку, раскрыв ладонь.

— Я еще не император, но собираюсь им стать, а для этого ты должен выяснить, что происходит с нашим давним врагом, что или кто его так потревожил. Я чувствую, что в этом ключ к возрождению величия империи и к моему восшествию на место главы семьи.

Шайнари опустил свои шипы обратно и, превозмогая возбуждение, силой воли прекратил их вибрацию, и шум резко прервался. Он сделал шаг вперед, прикоснулся лбом к ладони претендента и с упрямством заявил:

— Я выполню приказ, мой император.

На следующий день, корабль Шайнари был поставлен в док, где ему заменили барахлящие, неработающие системы на практически новые, из имперских запасов. Даже второй родной двигатель нашелся. Спустя десять циклов Шайнари со своим экипажем отправился на поиски причин переполоха у давнего врага.

— Капитан, до выхода из гипера одна минута. — Голос Нэйрана вырвал Шайнари из воспоминаний.

Через оговоренное время перед кораблем появился прокол в обычное пространство, и он тут же в него нырнул. После того как позади закрылась гиперпространственная воронка, корабль окутала чернота космоса. Многочисленные звезды тускло освещали корпус разведчика, но их свет был настолько слаб, что визуально обнаружить корабль можно было, лишь уткнувшись в него носом.

— Здесь была одна из промышленных баз. — Открыв на консоли информацию о звездной системе, Нэйран стал озвучивать прочитанное: — Тройная система с одной планетой. Наш флот несколько раз пытался ее атаковать, но всегда терпел поражение.

— Что-то здесь тишина, — озвучил свои мысли Шайнари. — Никаких патрулей, как в остальных системах.

Кольцеобразный корабль медленно поворачивался, охватывая своими пассивными сенсорами пространство звездной системы. Неожиданно, когда массив антенн и телескопов был обращен в точку предполагаемого нахождения планеты, пискнул предупреждающий сигнал. Шайнари сразу же остановил вращение и более точно навел антенны в сторону события.

— Что это? — задал он вопрос в пустоту.

На консоли было изображено размытое пятно неоднородного цвета. Пассивные антенны не позволяли получить более высокое разрешение, но и этого оказалось достаточно, чтобы увидеть вспышки света, предположительно происходящие на планете. Сначала одну, потом еще, еще и сразу две вспышки.

— Похоже на орбитальную бомбардировку, — отозвался Нэйран.

Почувствовав, что разгадка происходящего близко, шипы Шайнари начали мелко вибрировать, и он решительно заявил:

— Патрулей нет, так что давай подберемся ближе.

— Насколько ближе?

— В упор, чтобы в деталях увидеть, что там происходит.

Пальцы Нэйрана забегали по консоли, вводя координаты прыжка.

— Ввожу выход из гипера в трехстах единицах от объекта, — комментируя свои действия, произнес Нэйран.

Но его тут же одернул Шайнари:

— Триста много, вводи сто.

Нэйран с недоумением посмотрел на Шайнари, но, не дождавшись пояснений, ответил только:

— Да, капитан.

Через минуту перед кораблем открылась воронка, и он лишь на маневровых медленно приблизился к краю и, пересекая невидимую границу, резко нырнул внутрь, чтобы менее чем через двадцать секунд вынырнуть в трехсот тысячах километров от планеты Оршу.

— Ну, с богом. — Произнеся эти слова, переключился на виртуальный интерфейс управления реактором и начал выводить из его заглушенного состояния.

Кардинально решить проблемы с энергией так и не удалось. Вся силовая установка была разрушена, кроме непосредственно реакторов. Традиции изготовления малых реакторов модульного типа берут свое начало из далекого двадцатого века, когда на атомные подводные лодки устанавливали полностью автоматические и изолированные реакторные отсеки. Такой же принцип, но доведенный до совершенства используется и на космических кораблях. Капсульные реакторы имеют большой запас прочности, и в девяноста процентах случаев они остаются целыми при разрушении корабля. Заключенным в бронекапсулы реакторам фрегата также удалось остаться невредимыми, автоматика лишь заглушила их, переведя в режим ожидания, чем я и решил воспользоваться. По сути, ядерный реактор — это большой кипятильник, который греет тепловой носитель, превращая его в пар, который, в свою очередь, вращает крыльчатки турбины, тем самым вращая вал генератора. Но сейчас вся эта система была разрушена, поэтому я перекрыл все входы и выходы теплоносителя, чтобы ничего не текло. В таком режиме реактор способен работать на трех процентах мощности, без риска получить расплавление активной зоны, но мне этого оказалось достаточно, правда, пришлось поработать плазменной горелкой для восстановления герметичности реакторного отсека.

Показатели работы реактора начали ползти вверх, вместе с температурой защитного кожуха. В самом отсеке атмосферы не было, но это не мешало тепловому излучению распространяться вокруг и греть окружающие предметы. Подождав десять минут, я обвел взглядом кюветы, которые были расставлены вокруг реактора, и проверил одну из них. Кюветы представляли собой наскоро собранные герметичные емкости, в которых находились генетически модернизированные бактерии. Доступные материалы не позволяли сделать кюветы одинаковыми, и они имели различный размер и форму, но это никак не мешало их функционалу. Зрение Волка в инфракрасном диапазоне позволило определить температуру корпуса кюветы от тридцати двух до тридцати пяти градусов.

— Отлично, — потер я стальные ладони, обрадовавшись такому событию.

И было чему радоваться, теперь для всего моего воинства будет питательный раствор, так как соблюдены все условия для роста бактерий в этих кюветах. Осталось только следить за процессом, и вовремя отбирать бактериальный бульон, и досыпать мелкий минеральный порошок. И этим будут заниматься два парня, я заозирался в поисках ответственных и, обнаружив двух тараканов, которые смотрели на меня, как преданные собаки, произнес:

— Ну и чего смотрите, вперед за работу.

Подкрепил свои слова жестом.

Тараканы словно этого и ждали — разбежались в разные стороны и стали ощупывать своими сенсорами каждую емкость. Ничего нового я не придумал и лишь повторил ту же технологию, что разрабатывал для биологической составляющей фрегата, — слегка подправил ДНК, благо сама Королева — генетический завод.

Еще раз осмотрев пространство и не заметив ничего подозрительного, направился к импровизированному шлюзу. Пройдя его, оказался уже снаружи корпуса фрегата, на небольшом балкончике, который для меня сварили пауки. С балкончика под довольно острым углом вниз на облюбованную мной площадку уходила лестница, но я не стал сразу спускаться, а остановился и посмотрел на происходящее с высоты. Системы наблюдения Волка в различных диапазонах длин волн накладывали на изображение неестественные цвета, создавая довольно психоделическую картину, не привычную для человеческого глаза, но позволяли рассмотреть все в деталях. То там, то здесь виднелись редкие островки света от уцелевших осветительных приборов, хотя их и не хватало для освещения всей площади, но это не мешало кипучей деятельности, происходящей внизу. Ближе всего к корпусу фрегата располагалась моя электростанция. Да, я не смог собрать из уцелевших запчастей что-то рабочее, но у меня в распоряжении были несколько десятков поврежденных тараканов и пауков, внутри которых встроен маломощный генератор на мышечной тяге. Часть подобных насекомых я использовал как доноров для более целых, например, те же конечности, сенсоры и прочие электромеханические системы свободно пересаживались на реципиента.

Конечно, в условиях ремонтных мастерских это сделать довольно легко, а вот в моих условиях, когда вместо пальцев у тебя стальные сосиски Волка, не предназначенные для тонкой работы, подобные мероприятия превращаются в ту еще проблему. Например, для отсоединения одной конечности у таракана достаточно активировать Апаптоз клеток, то есть запустить контролируемую их смерть, после чего отвинтить шесть винтов и вытащить целый модуль. И с этим проблем нет, но вот когда эти винты нужно было уже прикрутить на новом месте, оказалось, что Волк просто не способен манипулировать такими мелкими предметами. А казалось бы, пауки, которые занимаются ремонтом и обслуживанием корабля, должны помочь в этом, но системы фрегата построены таким образом, что их можно обслуживать человеку в скафандре, и, соответственно, это накладывает свои ограничения, о чем я раньше не задумывался. Тем не менее мне удалось восстановить до приемлемой функциональности пару десятков тараканов и чуть меньше пауков, а корпуса тех, кого нет смысла восстанавливать, или тех, кто послужил донором, я приспособил в качестве мини-электростанции. И сейчас на сваренных на скорую руку стеллажах лежали тридцать два насекомых, единственная задача которых — выработка электричества. Теперь сердечные мышцы их биомеханического генератора работают в непрерывном режиме, вырабатывая мне от трех до пяти киловатт энергии. Да, это капля в море, но это больше чем ничего, учитывая, что у более удачливых их собратьев свой собственный генератор и они не требуют подзарядки. А на системы управления и контроля, как, например, реакторной зоны, этого достаточно.