Свет мой (СИ) - Чернякова Наталья

Я очень по нему скучала, вообще не понимала, как жила раньше без него?

Новый 1995 год я встретила со своей семьей. Елена Прекрасная с Игорем ждали прибавления в семействе, чему мы все были очень рады. Как-то спокойно у них все складывается — не ссор, не конфликтов, не обид, во всем компромисс, если точки зрения разнятся. У нас с бывшим мужем было иначе.

Второго января я поехала в Саратов, сначала до Москвы летела самолетом, затем поездом ехала до места назначения. У детей были каникулы, взрослое население страны отдыхало первого, второго и седьмого января, на остальные дни мне пришлось брать отгулы и оформлять личный отпуск, поскольку я планировала поездку на неделю. Широков должен был приехать третьего января, чтобы забрать Софью в Красноярск дней на десять — пятнадцать.

И вот наконец я в Саратове. Шурик — Саша встретил меня на железнодорожном вокзале с веточкой мимозы. Было очень приятно и радостно от такого внимания. Где смог достать цветы, не сезон ведь? Как все же символично! Вспомнил, наверное, то его первое объяснение в любви и подарок на Восьмое Марта.

Жил он в девятиэтажном доме — общежитии, правда, один занимал всю комнату. Как и ожидалось, кроме дивана, стола, трех стульев и старенького подержанного холодильника в помещении ничего не было. Да, окна еще были завешаны портьерами. Аскетично, чистенько, уютно.

Первое утро нашей совместной жизни было замечательным — мы не могли оторваться друг от друга. Как маленькие дети, ходили по квартире, взяв друг друга за руки, и были «прибиты счастьем», по меткому Сашиному выражению. Действительно, такого всепоглощающего упоения другим человеком я еще никогда в жизни не испытывала. Как же хорошо — два выходных проведем вместе!

Однако нужно было готовить обед, от завтрака мы оба отказались, я привыкла еще со школы не завтракать, а Саша уговорил желудок лишь на чай с молоком. Ближе к часу раздался телефонный звонок — дежурный из части сообщил о тревоге. Машина уже вышла. Саша незамедлительно начал одеваться. Я невольно залюбовалась им, ведь в военной форме никогда не видела.

— Когда тебя ждать? — спросила я, понимая, что точного ответа не получу — может, через час, может, через полгода. Это военная служба.

— Не знаю, Свет мой, постараюсь освободиться быстрее. На всякий случай, все телефоны в записной книжке, она в столе.

— Но ты же не поел.

— Ничего, может, поем в части, но обед все равно готовь. — Поцеловав, он поспешил на службу. Ну что ж, тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит. Буду ждать.

Саша вернулся домой поздним вечером, объяснив, что тревога учебная.

— А в какой части ты служишь? — поинтересовалась я.

— В бригаде специального назначения Главного разведывательного управления.

— Ого. Этому ты учился в училище — разведке?

— У меня иногда спрашивают: «Чему ты там учился — в училище?», а услышав в ответ: «Врагов убивать», делают круглые глаза. Враг страны, которую ты защищаешь, такой же человек. Если его не убьёшь ты, то он убьёт тебя. Вот этому в училище и учат, а потом уже — разведке, летному, саперному делу, строительству понтонов и так далее.

— Да знаю я. Просто не так вопрос сформулировала, правильнее: какая твоя военная специальность, — сказала я, насупив брови.

Саша посмотрел на меня сердитую и рассмеялся:

— Ну-ну, не обижайся, специальность у меня «Командир взвода мотострелковых войск и войсковой разведки». А вообще, конечно, быть командиром непросто. Во-первых, тебя напрягает рядовой состав, который призвали, а он служить не хочет. Прыгаешь с ним по стрельбищам, преодолеваешь полосу препятствий — формируешь необходимые навыки. И кто бы знал, как сложно заставить солдат что-то делать, ведь вы, товарищ старший лейтенант, сами захотели в военное училище поступить, а их призвали на службу. Да, еще ненароком могут отправить в горячую точку. В этом разница. Во-вторых, за подчинённых тобою вечно недовольно начальство: то плохая сдача нормативов, то неуставные отношения, то самоволка, в общем, многое что случается. Был у меня один кадр во взводе, склонный к суицидам, однако так в его жизни всё стало здорово получаться, что он надумал жениться. Начальство, помня о его недалеком прошлом, во избежание ЧП, отправило меня сопровождать его домой, отпуск дали товарищу. И такое бывает. Наверное, ко мне неплохо относится и личный состав, и командование потому, что я службу изнутри знаю, ведь не после десятилетки поступал в училище, знал, куда иду и что ждет в дальнейшем. Это осознанный выбор профессии. Вот так. А вообще, мне все нравится, весело у нас, не заскучаешь, — улыбнулся Саша.

Все время, проведенное в Саратове, я находилась в Сашиной комнате постоянно, выходили мы из нее только в вечернее время, когда он возвращался со службы. Просто бродили по улицам, разговаривали. Разговаривали обо всем на свете, в том числе и о будущем.

— Саша, а как твоя мама отнесется к нашей женитьбе? — задала я закономерный вопрос. — Я думаю, вряд ли обрадуется этой новости.

— Какая разница, что она скажет, Свет мой. Это для нее не новость. Помнишь вызов к директору? Вот в тот день я и сказал, что рано или поздно женюсь на тебе, а потом повторил это же в день Игорюхиной свадьбы. Не беспокойся об этом, все будет хорошо.

В последнюю нашу ночь я думала о том, что мы никогда не будем ругаться, никогда. Жизнь такая короткая, не хочу тратить ее на ссоры, скандалы, обиды. «Я все сделаю, чтобы моя семья была счастливой», — думала я, засыпая.

— Пожалуйста, не бросай меня, — говорила я в аэропорту перед регистрацией целующему меня Саше, — иначе я умру.

— Не брошу, — отвечал он, как клятву, — и ты меня не бросай, очень прошу.

Мы расставались до мая 1995 года.

Глава 18

Я вернулась из поездки рано утром, когда все спали. Сони еще дома не было — отец привезет её только через неделю. На кухне в вазочке лежали конфеты, оставшиеся с празднования Нового года. Есть некому, это Софья у нас сладкоежка. А вот и Ленкины румяные пирожки. Сестра — мастерица их готовить. Тесто нежное, воздушное, мягкое. Начинка с картошкой, капустой, яйцом…Мм-мм. Вкуснота. Я доедала пирог с картошкой, когда на кухню вошла Лена и, сладко потянувшись, сказала:

— Ой, Светка, как я рада, наконец-то ты приехала.

— Да меня не было только неделю. Думала, соскучиться не успеете. Как вы?

— Ой, да все хорошо. Мама вроде бы нормально себя чувствует, давление, правда, три дня назад было высоковатое, а так ничего. Санька Широков звонил, поздравлял с Рождеством, хвастался, что ждет повышение по службе, немного с Сонечкой поговорили. Сказала, все хорошо, только по маме соскучилась да с дядей Игорем хочет поиграть.

— Я им звонила в Красноярск, знаю все новости. А ты как себя чувствуешь? — спросила я.

— Вполне себе ничего, Светик. Скоро в отпуск. Спать буду днем и ночью.

— Конечно, а то потом не поспишь, сколько захочешь. Родишь — и понеслись новые заботы.

Тут в дверях показался Игорь. Обняв меня, он сказал:

— Так рад видеть тебя, Светлана Владимировна. — Почему-то зять тяжело переходил на родственные отношения: долго учился говорить мне «ты», а просто по имени называть не хотел категорично, сказывалась давняя ученическая привычка.

— Ну, как Шурик поживает? Понравилось тебе в Саратове? — поинтересовался Игорь.

— Да все нормально: город красивый, люди замечательные. Сашу в начале февраля отправляют в командировку на три месяца в Питер. Что-то вроде курсов. Закончит учебу, может, приедет к нам. У него отпуск в мае.

— Что вы решили по поводу переезда в Саратов? — продолжал допрос Игорек.

— Не хочу загадывать, но если все сложится, то в июне мы с Софьей уедем к нему. Если все сложится. — Я замолчала. Некоторое время молчали и молодые, напряженно поглядывая друг на друга.

— Что-то случилось, уж очень вы таинственны. Это так?

— Светик, ты только не расстраивайся, — скороговоркой заговорила сестра, — Антонина Степановна звонила на днях, мама Шурика узнала, что вы вместе, и решила с тобой встретиться, просила адрес. Свекровь не знает, можно ли его давать, наверное, хватит и номера телефона?