Русь, собака, RU - Дмитрий Губин

Управляющая компания была выбрана из самых известных, а фонд акций — из самых рискованных. В октябре 2003-го я купил пай тысячи на три долларов: удивило, что оформляли покупку в каком-то чуланчике в Замоскворечье, арендованном у, прямо скажем, банка не из первой сотни. Но я обменял деньги на пачку бумаг с печатями и стал инвестором, рассчитывавшим срубить 20 — 25 процентов годовых (с банками можно было рассчитывать на 12 процентов).

Через неделю посадили Ходорковского; рынок рухнул в секунду, и я потерял треть от вложенного. Мне хватило ума не продать обесценившиеся паи; но не хватило смелости их докупить. У среднего класса интересы сплошь меркантильные.

Доходы растаяли в морозном воздухе Краснокаменска; я долго с тоской контролировал отрицательную стоимость паев через интернет. Потом она как-то выравнялась, потом вошла даже в плюс — я распечатывал графики изменения стоимости, вверх-вниз, пытаясь предугадать подъем (ни разу не угадал: эх, Делягин…). Как только средняя прибыль перевалила за 12 процентов, прикупил еще паев, потом еще. Всего в них было под 10 тысяч; я копил на квартиру, основные средства держа в банках, но с этими играл.

Во второй половине 2005-го рынок вдруг понесло. Получалось уже 15 процентов среднего дохода, 20, 25, 30… Я посоветовался с первым консультантом. Тот рекомендовал закрыться.

Я продал паи, собрал деньги воедино, взял кредит, купил квартиру. Кто ж знал, что через чуть-чуть паи принесли бы мне 85 процентов! Так что тут я недоиграл. Но никто и не знал, что купленная квартира подорожает за год на 100 процентов. Так что тут я переиграл.

А потому, на правах безответственного консультанта, могу предсказать откат цен на недвижимость и бесперспективность вложений в нее. Насчет ПИФов и акций — следите за рынком.

С широко закрытыми глазами

Чем меньше мы спорим, тем меньше понимаем мир

Есть в Москве, в кишечнике переулков близ Мясницкой, клуб «Билингва», с пивом и музыкой — из числа, что называется, неформальных. Главной его особенностью являются политдебаты, на которые раз или два в месяц специально собираются жижисты, авторы страничек в ЖЖ, «Живом Журнале».

Ради дебатов в «Билингву» имеет смысл идти; нигде больше такого не увидишь. Там сходятся в драке и алогубые, нежнолицые блондины, исповедующие арийского типа нацизм; и низколобые, из подмосковных районов скины; и холеные европеизированные либералы. Там по ходу могут пройтись матюжком, там плевать хотели, что в качестве гостей приглашены оппозиционный политик Рыжков, модный писатель Минаев или главный враг нелегальных иммигрантов Белов. Страсти кипят нешуточные и непроплаченные; ощущение — будто в трюме «Титаника» близ топки.

Так вот, помню я схватку по русскому вопросу. Бились как раз Сергей Минаев и Константин Крылов (это, если кто не знает, главный идеолог русского национализма в ЖЖ). На стороне Крылова выступила одна вполне себе милая девушка, вынужденная, по ее словам, 10 лет назад сбежать из Узбекистана. Судя по недурному брючному костюму, смелому мейк-апу и обильным украшениям — побег удался. И вот, позвякивая цепочками и кольцами, дико волнуясь, ломая, что называется, пальцы, девушка заговорила. О том, что, если ее ровесница носит хиджаб, ее это страшно пугает. Что непозволительно, нельзя, живя в России, пять раз в день становиться на коврик лицом к востоку и творить намаз, что это оскорбляет верования и уклад коренных жителей. Что вот ей же в Эмиратах не дадут ходить в мини-юбке, а что ж они у нас ведут себя как дома?! Нет, пусть снимают хиджаб! (Дался ей этот платок!)

Ах, если бы это могла видеть ее бабушка в далеких 1960-х! Представляете, что бы сказала о ней честная комсомолка? Агент капитализма. Ни чести, ни совести, срам.

Но ничего — всего два поколения сменилось, и мы вполне принимаем агентессу империализма в свои ряды и даже позволяем говорить о морали.

Банальная мысль о том, что страхи с развитием общества меняются, но не исчезают, не стоит пафоса предыдущих абзацев хотя бы потому, что неверна. Страх — это материализация неизвестности; неизвестность можно и устранить.

Вот в центре Лондоне в 1970-х возник Чайна-таун — с сотней китайских ресторанов и китайских же аптек. Там даже дорожные указатели писаны иероглифами. Можете себе представить, какие крики о гибели России (да и действия, пожалуй) вызвало бы подобное где-нибудь в Хабаровске? А вот лондонцы — ничего, приняли. Почитают за туристическую достопримечательность. А уж то, что дамы в хиджабах с сумочками от Gucci заполоняют и Оксфорд-стрит, и Гайд-парк, — это давно общепринятая реальность, которая пугает и возмущает, по моим наблюдениям, исключительно русских туристов. Во всяком случае, полиция документы не проверяет, и эти два факта — русское возмущение и британская невозмутимость в отношении одного и того же явления достойны внимания.

Дело в том, что лондонцы куда лучше знакомы с тем, что такое инаковость в ее теории и практике; они даже о причинах, скажем, исламского экстремизма неплохо осведомлены, причем — что для россиянина, безусловно, шок — из первых уст. В Лондоне, например, довольно долго читал проповеди имам Абу Хамза Аль-Масри, прозванный Имам Ненависть. Он призывал к созданию мирового халифата, утверждал, что Гитлер был послан для наказания евреев и даже призывал к убийствам немусульман. Его в итоге судили и осудили, но, покуда суд не вынес вердикт, он проповедовал, реализуя свое право на точку зрения; а лондонские газеты его цитировали, реализуя право читателя знать иную точку зрения.

Правда, это для нашего уха звучит чудовищно? Правда, мы не хотим такого в России? Абсолютная правда.

Вот меня на Би-би-си когда-то резануло, что в сообщениях о терактах не используется слово «теракт». Но мне объяснили, что его заменяют нейтральными, потому что не имеют стопроцентной уверенности, что это теракт, а не, скажем, провокация спецслужб. И пока доказательств нет (выяснять истину — дело суда), они не имеют права.

Если ясна логика врага — есть шанс научиться ему противостоять. Если логику врага запрещено понимать, значит, появится фантом врага, наделенный нашей логикой, и мы будем биться не с врагом, а с собственными стереотипами. 

Тревожно, что российская элита по знанию мира становится все безграмотнее. Мой знакомый уже верит в заговор против России. Вот он ездит по заграницам, а там все его спрашивают про Политковскую и Марш несогласных: вестимо дело, Береза проплатил. Он уже не верит, что людей просто так, без денег, может интересовать гибель журналиста или избиение мирных граждан, да еще и в другой стране. Хотя бы потому, что давно ничего не делает за бесплатно сам и ничем не интересуется за границей, кроме недвижимости и шопинга. А ведь было время, и он, абсолютно бесплатно, ужасался бойне на Тяньаньмэнь. Было время, перепечатывал самиздат и жаждал знать правду, а теперь кривится на замечание, что устав Би-би-си не позволяет ей заниматься пропагандой («Ну, поговори еще со мной о преимуществах демократии!» — предполагается, умные люди знают, что у демократии нет преимуществ и что в Европе демократии нет).

Он судит мир по себе, а его последний опыт жизни таков, что в закон верят только лохи.

Он нашел себе идеал; он определил врагов идеала.

Пока он не начал с врагами серьезную полномасштабную войну. Но даже за стрельбу по картонным мишеням все заплатят хорошую цену. Абсолютно все — тут уж без деления на погонщиков и стадо. И абсолютно все — и погонщики, и стадо — будут виноваты.

Впрочем, это я убежал далеко, а пока есть еще шанс насладиться жизнью (кажется, в наслаждении состоит новейшая российская идея). Чему, конечно, мешает известный страх, у каждого всякий: одни трясутся при виде хиджаба, другие — налысо стриженых подростков, третьи (те, которые в хиджабах или налысо стриженые) — милиции или ОМОНа.

Как они там внутри устроены? Что чувствуют? Про ваххабитов я все же знаю больше, чем про ОМОН.

А потому у меня есть идея, которую пока еще трудно признать подрывной и антигосударственной. Ради уменьшения страхов нужны книги типа «Милиция для чайников», «Нацболы для чайников», «Ислам для чайников», «Быдло для чайников», «Коррупция для чайников». Ну, пусть они выходят в разных издательствах и конкурируют. И мы тогда, зная, сплачивались бы не только кнутом страха, но и пряником радости. То есть враги у нас существовали бы в теории, а хорошие отношения — на практике.

На чемпионате мира по хоккею бывшие там иностранные журналисты рассказали, что снабжались на родине инструкцией по поведению в России. Где, в частности, им настоятельно рекомендовалось избегать контактов со стражами порядка. Коллеги походили по Москве, повосхищались храмом Василия Блаженного, поужасались состоянию ВВЦ и подивились существованию возле нее торговых рядов, где в открытую торгуют ворованными телефонами. Затем они взяли такси, договорились о цене и поехали в гостиницу. Когда же приехали, таксист затребовал с них в 10 раз больше. Они попробовали возмутиться, но он пригрозил милицией.