Гавань измены - Патрик О'Брайан

— Ваш преданный поклонник, мэм, — произнес Стивен, рассеянно целуя ей руку. — Джек, возрадуйся. Прибыл «Дромадер»!

— И что с того? — спросил Джек, уже видевший, как с самого рассвета транспорт с отвесными бортами пытается галсами войти в гавань.

— У него на борту мой водолазный колокол!

— Какой водолазный колокол?

— Мой долгожданный водолазный колокол конструкции Галлея. Я почти потерял надежду его получить. У него окно в верхней части! Жду не дождусь нырнуть. Ты должен немедленно пойти и осмотреть его — дайса ждет меня у берега.

— Доброго вам дня, джентльмены, — сказала миссис Филдинг, не привыкшая к тому, что её может затмить какой-то там водолазный колокол.

Они попросили у неё прощения. Им очень жаль: они и не думали выказывать неуважение, и Стивен, взяв её под руку, сопроводил вниз по лестнице, а Джек и Понто торжественно следовали за ними.

— Это модель Галлея, знаешь ли, — сообщил Стивен, когда длинная, с изогнутыми штевнями дайса отчалила и, подгоняемая обещанием заплатить вдвойне, быстро заскользила по Великой гавани по направлению к «Дромадеру». — Как же ловко эти достойные создания управляются с такой посудиной, и заметил ли ты, что для этого они стоят и обращены лицом вперед, как гондольеры в Венеции? Несомненно, эту похвальную практику следует ввести и на флоте.

Стивен частенько выдвигал идеи по улучшению службы. В свое время он выступал за обеспечение матросов скромным количеством мыла, урезание чудовищных порций рома, снабжение свободной, теплой и удобной одеждой чинов нижней палубы, особенно юнг и новичков, и отмену таких наказаний, как порка по всему флоту. Эти предложения имели успех не больше, чем сделанное только что предположение, что в нарушение всех традиций флот должен видеть, куда направляется. Джек проигнорировал его, с готовность подхватив:

— Галлея? Галлея, королевского астронома?

— Именно так.

— Я знаю, что он командовал пинкой «Парамур», когда работал со звездами южного полушария и картами Атлантического океана, — заметил Джек, — я очень его уважаю, это точно. Такой исследователь! Такой математик! Но я и понятия не имел, что он занимался и водолазными колоколами.

— А я рассказывал тебе о его работе «Искусство жизни под водой» в «Философских трудах Королевского общества», и ты оценил моё желание прогуляться по дну моря. Ты сказал, что это станет лучшим способом поиска потерянных якорей и канатов, чем шарить по дну кошкой.

— Я это прекрасно помню. Но ты не упоминал имя доктора Галлея и говорил о каком-то шлеме с трубками, не более.

— Я, несомненно, упомянул имя доктора Галлея, именно так, и я в какой-то мере упомянул и колокол, но ты не обратил внимания. Вы в это время играли в крикет: ты смотрел, а я подошел и встал рядом.

— Это другой случай, тогда мы играли с джентльменами из Гемпшира: и я хотел, чтобы Баббингтон тебя увел. Никогда не мог до тебя донести, насколько серьезно мы в Англии относимся к этой игре. Тем не менее, расскажи мне еще разок, прошу. Каков принцип работы колокола?

— Он прекрасен в своей простоте! Представь себе, усеченный конус без днища с прочным стеклянным иллюминатором в верхней части. Его днищем вниз аккуратно опускают в море, и пассажир этого удобнейшего колокола с комфортом сидит на скамье, размещенной немного выше нижнего края, наслаждаясь светом, падающим на него из верхнего иллюминатора, и упивается чудесами бездны. Ты можешь возразить, что по мере погружения колокола воздух в нем сжимается, и вода поднимается, — сказал Стивен, подняв руку, — и в обычных обстоятельствах это абсолютно верно, так что на тридцати трех футах колокол бы наполовину заполнился. Но тебе также следует представить утяжеленную бочку с отверстием в днище и с другим — в верхней крышке. И в верхнее отверстие вставлен кожаный шланг, герметичный, водонепроницаемый кожаный шланг, хорошенько промазанный маслом и воском, а нижнее — открыто, чтобы вода могла поступать в бочку, пока та погружается.

— И что же в этой бочке хорошего?

— А ты что, не понимаешь? Она снабжает колокол воздухом.

— Вовсе нет. Воздух уже убежал через твой кожаный шланг.

Это замечание поразило Стивена до немоты. Он открыл рот, потом закрыл его и в течение нескольких минут, пока вытянутая лодка быстро мчалась мимо кораблей и лодочек Великой гавани, с величественной громадой Трех городов впереди, Валлеттой за кормой и высоким голубым небом над головой, он ломал голову над проблемой.

Затем лицо его прояснилось, снова приняв восторженное выражение.

— Ну конечно, конечно, что я за тупица! — воскликнул он. — Я совсем забыл сказать, что кожаный шланг удерживается грузом ниже нижнего отверстия бочки. Он остается внизу во время спуска бочки — вот в чем вся суть — человек в колоколе берет шланг, втягивает внутрь и поднимает. Как только он поднимает его над поверхностью воды в колоколе, сжатый воздух с огромной силой устремляется в колокол, обновляя атмосферу и выдавливая воду из колокола. Затем человек подает сигнал, и эту бочку поднимают, а другую опускают. Доктор Галлей говорил — и это, Джек, его точные слова, — подача воздуха столь быстра, и его столько, что он сам был одним из пятерых, пробывших в колоколе на дне моря на глубине девяти или десяти морских сажень на протяжении свыше полутора часов и без каких-либо негативных последствий.

— Пять человек! — воскликнул Джек. — Бог мой, это наверняка весьма громоздкая штука. Каковы же его размеры?

— Хм, — у меня весьма скромный колокол, скорее даже небольшой колокольчик. Сомневаюсь, что ты в него поместишься.

— Сколько он весит?

— Разумеется, я не помню точную цифру, но очень мало — едва достаточно, чтобы погружаться, и погружаться медленно. Видишь вон ту птицу, почти прямо впереди, на возвышении примерно в тридцать пять градусов? Полагаю, это хэнги. Говорят, что она обитает только на этом острове.

Было ясно, что экипаж «Дромадера» уже привык к доктору Мэтьюрину: они спустили трап, как только дайса поравнялась с кораблем, и когда доктор с трудом карабкался вверх, два крепких моряка подхватили его за руки и перенесли через поручни.

Они явно привязались к нему, поскольку, несмотря на более важные и неотложные задачи, уже подготовили колокол и все принадлежности, и шкипер в сопровождении парочки членов экипажа (все они лыбились), повел гостей вперед, чтобы взглянуть на посылку.

— Вот он, — сказал капитан, кивая на главный люк, — всё готово к погружению.

— Вы видите, сэр, я до буквы следовал инструкциям доктора Галлея: вот шпринт, привязанный к топу мачты, вот поручни, чтобы перенести его через борт, а вот здесь Джо немного натер бронзу, чтобы эта штуковина не выглядела ерундовой.