Секретный план Элис - Джуди Кёртин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я? Ничем, – невинно ответила Элис. – Это папа. У него был увлекательный вечер.
Вероника вздохнула:
– Только не говори мне, что он смотрел новый телеканал. Или, может быть, купил себе носки? А может, стал болеть за другую футбольную команду?
Голос Элис прозвучал раздраженно:
– Очень смешно, мам. Вот и нет. У него было настоящее свидание. Помнишь, я тебе говорила об этом? С тетей Мэган!
– А, я и забыла, – спокойно ответила Вероника. – Ну и как все прошло?
Мне показалось, что мамаша Элис немного заинтересовалась, но не более. О ревности не могло идти и речи. Но так показалось только мне, потому что Элис тут же принялась во всех красках живописать прошедший вечер.
– Он чудесно провел время. Свидание состоялось в доме Мэган, но только потому, что Линда должна была присматривать за девочками. Иначе бы они точно пошли в какой-нибудь модный ресторан. Мы с Мэг приготовили ужин – три блюда – очень вкусные. Папа был в восторге. Потом они выпили шампанского, это было та-а-а-ак романтично! Правда, Мэг?
Я подпрыгнула:
– Э-э-э… хмм… полагаю.
Элис продолжила:
– А потом папа и Линда…
– Папа и Линда что? – В комнате появился Питер.
Элис даже глазом не моргнула, но я знаю, что она собиралась сказать – какую-нибудь глупость вроде того, что Линда с Питером целовались на протяжении всего оставшегося вечера или что со дня на день они обручатся.
– Ой, папа, – тут же нашлась Элис. – Я рассказывала маме, как чудесно прошло твое свидание.
Питер улыбнулся и многозначительно посмотрел на Элис:
– Могу сказать, что у нас обоих был интересный вечер.
Тут я поняла – пора уходить. Я дружила с Элис с детства и привыкла к странностям, но то, что сейчас разворачивалось на моих глазах, было самым странным из того, что я когда-либо видела. Я стояла и слушала, как ее мама и папа обсуждают несуществующий романтический ужин. Ну не глупо ли? Да это полный идиотизм!
Я схватила Элис за руку и потащила за собой из комнаты.
– Пошли, Эл, – сказала я. – Мне надо с тобой поговорить. Срочно.
Я застала ее врасплох, поэтому она поняла, что происходит, только в холле, где уперлась ногами и отказалась идти за мной куда бы то ни было. Поскольку она выше меня ростом и сильнее, я ничего не могла поделать.
– О чем это таком срочном ты хочешь со мной поговорить? – спросила Элис.
Я вздохнула:
– О чем угодно. Мне все равно. Просто давай оставим их одних. Пошли ко мне домой, может, у Линды еще остались шоколадки?
Элис помотала головой:
– Извини, Мэг. Но я никуда не пойду. Мне надо остаться и послушать, о чем будут говорить родители. Я должна знать, что происходит.
Пока Элис произносила это, она шаг за шагом подходила к двери гостиной, утягивая и меня за собой.
Мама миллион раз говорила мне, что подслушивать чужие разговоры плохо, и я, в общем-то, согласна с ней. Но сейчас у меня не было выбора. И что хуже всего, я не чувствовала ни малейшего укора совести. Поэтому я приблизилась к двери и замерла.
– …а затем я вернулся домой, – говорил Питер.
Вероника мягко заметила:
– Кажется, у тебя был чудный вечер. Я искренне рада за тебя. Честное слово.
Я посмотрела на Элис. Вероника не ревновала ни капли. Может быть, теперь Элис, наконец, признает, что ее план провалился?
Не на ту нарвалась!
– Мама не это имеет в виду, – прошептала Элис. – Спорим, она жутко ревнует, просто не хочет показывать.
Затем Питер снова заговорил:
– Ты знаешь, прошлый вечер заставил меня кое-что понять.
– И что? – поинтересовалась Вероника.
– Я просто боялся осознать, что наш брак рухнул, и все время надеялся, что ты одумаешься и вернешься ко мне.
Голос Вероники стал очень нежным и тихим, так что я практически ничего не могла услышать.
– Я не собираюсь менять свое решение, Питер. Для нас все кончено. Извини.
Питер вздохнул:
– Теперь я это понял. И после того, как провел вечер с Линдой, осознал, что могу двигаться дальше.
Вероника подала признаки заинтересованности:
– Значит, между вами действительно что-то было?
Питер покачал головой:
– Нет, определенно, нет. Линда хорошая, но она не мой тип. Мы неплохо провели время в компании друг друга, и я понял, что просто глупо вечно торчать дома, надеясь вернуть прошлое. Думаю, теперь я осознал, что нашему браку пришел конец.
Я судорожно сглотнула. Пожалуй, это было самое грустное, что я когда-либо слышала. Я посмотрела на Элис. Она не произносила ни звука, а слезы текли у нее по щекам, капая на кофту. Это было слишком. Я так хотела ей помочь, но не знала, как. Это не та проблема, которую можно решить с помощью чашки горячего шоколада и печенья. На этот раз Элис могли помочь только одни люди на свете – ее родители.
– Иди! – прошептала я, подталкивая ее в гостиную. – Поговори с ними!
Впервые в жизни Элис не стала со мной спорить. Она побежала к родителям и плюхнулась между ними на диван, а они принялись обнимать ее и вытирать слезы.
Я вышла из дома и села на качели. Сейчас я не нужна Элис, но очень скоро я ей снова понадоблюсь, и когда придет это время, я буду рядом. Ведь разве не так поступают лучшие друзья?
Глава двадцать третья
Прошло много времени, прежде чем Элис вышла в сад. Ее лицо было бледным, а глаза красными и опухшими от слез. Она села рядом на качели и попыталась улыбнуться, но улыбка вышла жалкой.
– Спасибо, что осталась.
Я улыбнулась в ответ:
– Не за что!
Несколько минут мы просто молчали, а затем начали раскачиваться, каждая старалась первой достать до ветвей старой яблони, росшей неподалеку. Все, что я слышала, – это скрип цепей качелей и шелест листьев, когда одна из нас дотягивалась до ветки. Обычно я успеваю первой раскачаться так, чтобы достать до дерева, и это – то немногое, в чем я действительно превосходила Элис. Но на этот раз я ей уступила, может, подруге будет не так больно?
Когда мы обе коснулись яблони несколько раз, мы прекратили раскачиваться, и качели медленно остановились.
– Ну, – произнесла Элис. – Обычно мои планы работают, но этот можно считать небольшим провалом.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я так, словно не понимала.
– План был в том, чтобы папа побывал на свидании с Линдой, а мама, узнав об этом, принялась ревновать, снова влюбилась в папу, и семья О’Рурк, воссоединившись, жила бы долго и счастливо. Но после того, как папа провел время с Линдой, он понял, что их брак с мамой уже не спасти, и они никогда больше не будут вместе. И ни один секретный план в мире тут не поможет.
Я протянула руку и похлопала ее по плечу. (Кстати, если ты сидишь на качелях, это не так-то легко сделать.)
– Мне так жаль, Эл, – произнесла я. – Правда. Мне следовало остановить тебя, а не позволять впутываться во все это.
Элис грустно усмехнулась:
– Как должна была остановить меня, когда я пряталась у тебя под кроватью на Хэллоуин? Как должна была остановить меня весной, когда я пыталась избавиться от Нормана? Я знаю, не так-то легко остановить меня, если я себе что-нибудь вобью в голову. Я тут же уношусь далеко в мечтах и не вижу реальности.
Я была вынуждена улыбнуться. Я и не подозревала, что Элис так хорошо знает саму себя.
– Но на этот раз мне стоило постараться сильнее, – сказала я. – Потому что мы натворили кучу бед.
Элис покачала головой:
– Не думаю. Мама с папой никогда не будут вместе. Даже папа теперь это понял. И какой смысл надеяться на то, чего не случится. Это по меньшей мере глупо. Как ребенок, который, просыпаясь в день Святого Стефана[7] и сожалея, что не осталось ни одного не открытого подарка, мечтает, чтобы каждый день стал Рождеством.
– Мне бы этого хотелось, – заметила я.
– Мне тоже, – сказала Элис. – А еще хочется, чтобы мне на день рождения подарили пони, но папа ненавидит животных и не позволит мне завести даже золотую рыбку, не то что пони. Так что это тоже пустая трата времени.
Я рассмеялась:
– Это как я мечтаю, что однажды приду домой из школы, а мама скажет: «Знаешь, Мэг, я тут подумала и решила, что была очень строга насчет еды. В нашем доме больше не будет ни каш, ни овощей, мы теперь с утра до вечера станем есть одни только конфеты и печенье».
Элис тоже засмеялась.
– Думаю, ты поняла. Иногда лучше сразу принять правду, и тогда потом будет гораздо легче.
Я улыбнулась и принялась снова раскачиваться. Видеть мою неунывающую подругу такой тихой и расстроенной было очень грустно.
Через минуту Элис тоже начала раскачиваться. Она захихикала:
– Давай лучше подумаем, какую шутку сыграем с Мелиссой. Нам осталось учиться всего несколько недель, так что это должно быть нечто особенное!
Я вздохнула с облегчением. Слава богу, Элис О’Рурк никогда не будет тихой и расстроенной! Это больше подходит мне.
Глава двадцать четвертая
Линда, Рози и я съели вкуснейшую пиццу на обед. Я запихнула в себя четыре огромных куска, после чего была вынуждена остановиться, потому что мне показалось, что я сейчас просто лопну и затоплю комнату томатным соусом, пепперони и сыром.