Горячий ключ - Ирина Мельникова

Так и пошло-поехало: госпиталь, пенсия, работа, сначала неплохая, потом все хуже и хуже, пока не дошел до «АвиаАрс». И выпивка, почти ежедневная, и все больше и больше, чтобы заполнить саднящую душевную пустоту.

Он беспокойно пошевелился и вдруг услышал звяканье бутылки. Пошарил среди камней, поднял ее и удивленно присвистнул. Бутылка была цела, и в ней оставалось еще немного, пальца на три, жидкости. Он улыбнулся. Напиться этим было нельзя, но выпить, наверное, стоило. Однако, когда по его жилам растеклось алкогольное тепло, он почувствовал себя виноватым.

Когда Синяев проснулся и увидел стоявшего над ним Артема, то моментально впал в воинственное расположение духа. Поначалу он хотел попросту защищаться, но присущий каждому трусоватому человеку агрессивный инстинкт все же взял верх.

– Мне от вас ничего не надо! Мне плевать на всех! – Он попробовал встать на ноги, но тут же вновь рухнул на лежанку. – Проваливайте все! – закричал он с истеричными нотками в голосе. – Знали бы вы, с кем имеете дело!

Артем молча смотрел на него. На душе было муторно. Он не испытывал никакого желания выговаривать Синяеву за его поведение, укорять за пьянство на посту. В конце концов, они были членами одного общества – алкашей-одиночек. И от этого он чувствовал себя более чем скверно.

Шевцов вышел из-за его спины и так же молча уставился на Синяева. Желваки заходили у него на скулах, и это, видно, крепко испугало Синяева.

– Проваливай отсюда! – завопил он и, вскочив с лежанки, попытался оттолкнуть Шевцова с дороги.

– Ну, уж нет! – процедил сквозь зубы Евгений. – Кое-что от меня тебе получить придется! – И, приблизившись к Синяеву, отвесил ему звонкую затрещину.

Тот осел назад на лежанку и уставился на Шевцова со страхом и удивлением одновременно.

Его рука потянулась к покрасневшему уху. Он собирался что-то сказать, но Шевцов, наставив на него палец, рявкнул:

– Заткнись, сволочь! Еще одно твое слово, и я сделаю из тебя котлету! Давай-ка отрывай свою толстую задницу от лежанки и марш на мост работать! И если будешь отлынивать, пеняй на себя!

Ярость Шевцова, несомненно, отрезвила Синяева. Вся его воинственность куда только подевалась.

– Простите, я не хотел… – начал он виновато.

– Заткнись, я тебе сказал! – повторил Шевцов с еще большей злостью и повернулся к остальным мужчинам: – Идем сейчас к мосту. Солнце еще не встало, но уже достаточно светло.

– Артем Егорович! – закричал вдруг снаружи Пашка, наблюдающий за мостом от входа в пещеру, и голос его звучал ликующе. – Евгений Александрович! А моста ведь нет!

– Что за черт? – переглянулись Артем с Шевцовым и выскочили из пещеры. За ними поспешили остальные и остановились в удивлении.

Еще вчера самая обычная горная река превратилась в ревущее, беснующееся от ярости чудовище.

Волны ее перекатывались через жалкие остатки моста. Стихия на этот раз пришла на помощь людям, сделав за них то, что оказалось им не по силам накануне.

– Снег! – закричал Шевцов радостно. – Вчерашний дождь ускорил таяние снегов в горах, вот вода и поднялась так стремительно! Ну, теперь этим ублюдкам долго не перебраться на нашу сторону.

Стоящая рядом с Артемом Ольга улыбнулась ему и спросила:

– Вы не поможете мне принести консервы? Пора готовить завтрак.

Он улыбнулся в ответ:

– С удовольствием.

– Тогда проводите меня до сторожки.

Она опять улыбнулась Артему, и он подумал, что готов отнести ее на руках хоть на край света, но представил, как она удивится и тут же перестанет улыбаться, и решил повременить с подобным предложением, хотя и не сбрасывать его со счетов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Паут– овод (сибир.).