Пророчества и иже с ними - Ольга Громыко

— Вот же гадины! — с чувством сказал капитан. — За борт их!

Наших объяснений никто слушать не стал. Собственно, мы их даже высказать не успели.

— Ааааааа!

Упоительное ощущение полета длилось недолго. Хотя ребята очень старались, раскачав меня в дюжину рук.

Дальше наступило утопительное. В воду я вошла, кажется, головой — наверняка утверждать сложно, это произошло так быстро, что сознание догнало меня только на саженной глубине. Я отчаянно замолотила руками и ногами, понятия не имея, всплываю или ныряю, но море оказалось умнее и, вопреки моим стараниям, вытолкнуло тело на поверхность. Рядом серым водорослевым пятном колыхалась шаль. Башмаки, напротив, камнями пошли ко дну; левый еще какое-то время якорем болтался на размотавшейся портянке, но я подрыгала ногой, и он тоже слетел.

Вода оказалась не просто соленой — аж горькой, как будто в нее вместо обычной соли намешали алхимической. Но держалась я на ней, как пробка, бултыхаясь вверх-вниз. Когда волна, уже готовая обрушиться на голову, мягко вздымала меня на гребень, становился виден корабль и перевесившаяся через борт команда, вопившая что-то одобрительное. Потом я скатывалась во впадину, и торжествующие злодеи исчезали. С каждой волной расстояние до судна увеличивалось: меня быстро несло к берегу. Но не к пристани, а вбок, на береговые скалы.

— Да-а-ар!

Я изобразила выпрыгивающую из воды русалку, но тщетно. Ни брата не заметила, ни ответа не услышала. Зато увидела кое-что другое — у самого горизонта, куда так тревожно косились мореходы.

— Да-а-а… кхе-кхе-кхе, тьфу…

Дальше орать было бесполезно: в уши налилась вода, и они шумели, как морские раковины. Сквозь них пробивался только рев прибоя, дерущегося со скалами. Выступать в роли его дубинки очень не хотелось, но увиденное не оставляло выбора. Плавала я неплохо и, выровняв дыхание, начала загребать руками в обратную сторону, чтобы размазаться хотя бы в лепешку, а не в блин. Впереди, маскируясь под рябью, чернело что-то большое, гладкое, акуловидное — но это оказалась всего лишь плоская макушка камня. Я было обрадовалась и нацелилась на него, собираясь отдышаться и осмотреться, но вовремя заметила, что пологие подводные бока усеяны черными колючими комочками. Я где-то читала, что эти твари ядовиты, да и на обычного, лесного ежика наступишь — мало не покажется.

Несколько судорожных гребков, и мне удалось оставить камень сбоку. Черные иглы царапнули подол платья, я прямо-таки услышала треск мокрой материи. За камнем снова началась глубина, зато вода поутихла. До скалы протянулась спокойная дорожка, окаймленная мелкими бурунами. Искать дно босыми ногами я не рискнула, решив плыть сколько получится. Авось у самого берега эти твари не селятся.

Но там меня поджидала другая засада: дна не было вовсе. Скала вертикально уходила вниз, судя по темной воде — немногим меньше, чем вверх. И это, судя по обнажившимся гроздьям ракушек, еще отлив! По обе стороны от меня продолжал бушевать прибой, на голову ливнем сыпались брызги. Долго так не побултыхаешься, надо либо плыть вдоль скал до порта, либо вскарабкаться на какой-нибудь уступ и жалостливо с него повопить, привлекая внимание рыбацких лодок. Но, боюсь, все островитяне знают королеву в лицо, и как бы мне не огрести по нему веслом…

Я начала осторожно перебирать руками по скале. Как только я вышла из-под защиты камня, волны начали расклевывать меня, как ворона краюшку. После десятого прикладывания к камням на левом боку не осталось места для синяков, а колено щипало так, словно его содрало в кровь. Отплыть от скалы я боялась, тут хоть есть за что уцепиться, если обессилею и начну тонуть.

Очередная волна поддала в спину, помогая обогнуть выступ, и впихнула меня, как померещилось от неожиданности, в толщу скалы. Нет, всего лишь в расщелину, узкую и неглубокую, зато с дном. Я, пошатываясь, выпрямилась и, стоя по колено в воде, огляделась. Порта отсюда не видать, кораблей тоже, вверху кружат чайки, стены по-прежнему высокие, гладкие и отвесные.

Из-за махров водорослей я не сразу заметила, что расщелина заканчивается дырой в скале, круглой и ровной, как будто ее проделал выползень размером с медведя. Ракушки висели и над ней, и внутри. В саженной заводи перед входом плавали обломки досок и дохлая рыбина с торчащим изо рта обрывком лески.

А вдруг это логово какого-нибудь чудища? Хорошо если подводного, пережидающего прилив на дне пещерного озерца. А вдруг наоборот и у него сейчас время охоты?!

— Эй, — замирая от страха, гукнула я в дыру. — Есть тут кто живой?

— Е-э-эсть… — замогильно откликнулась та. — Заходи-и-и-и…

Я завизжала так, что макушки скал содрогнулись.

— Ринка, ну почему ты всегда сначала вопишь, а потом думаешь? — По мере приближения голос становился все менее гулким и безликим. Дар на четвереньках выполз из дыры и укоризненно заметил: — Хоть бы уточнила, кто именно тебе нужен!

У меня отлегло от сердца, и я нервным смешком призналась:

— Да я вообще не ожидала, что мне ответят!

— А чего тогда спрашивала?

— Ну, убедиться, что там пусто…

— Пусто, говорю же, заходи. — Брат попятился.

Я потопталась у входа, повздыхала, но выбора не было.

Лаз почти сразу начал расширяться, уже через пять саженей мы шли пригнувшись, через двадцать — выпрямились в полный рот. Ракушки со стен исчезли, под ногами хлюпало все тише.

— Он поднимается? — сообразила я.

— Ага. Этот туннель — вроде спуска к воде, как раз чтобы лодку пропихнуть.

— Думаешь, он рукотворный?

— Вход — так точно. Видела, какой ровненький? А пещеры, наверное, природные. Вот досюда я дошел и повернул обратно. — Дар указал на три равно неприветливых входа во тьму. Левый был чуть пошире, правый чуть пониже.

— Батюшки, да тут целый лабиринт… — потрясенно прошептала я.

Брат был настроен более практично.

— Куда пойдем? — уточнил он, с таким интересом крутя головой, как будто мы оказались не в сыром и вонючем подземелье, а у ворот увеселительного парка.

— Ты уверен, что нам вообще стоит туда соваться?

— Если есть черный вход, то должен быть и парадный. Или ты предпочитаешь добираться до берега вплавь?

— Ну… тогда прямо, наверное. — Я неуверенно кивнула на средний туннель.

— Ринка, где ты видела лабиринты, в которых к выходу ведет прямой путь?! — возмутился Дар. — Спорю на что угодно — там тупик или яма!

— Думаешь, природа настолько коварна? Нет, логика тут ни при чем, надо уповать только на везение.

— Значит, прямо идти тем более не следует.

— Почему?

— А ты считаешь себя везучим человеком?

— Нет, но…

— Значит, идем налево, — решительно скомандовал Дар, подбирая юбки.

Отстаивать свое мнение в гордом одиночестве я, разумеется, не пожелала. Только проворчала себе под нос: «И зачем тогда спрашивал?»

Если раньше мне казалось, что в пещере темно, как в гробу, то теперь этот гроб опустили в яму и с горкой засыпали землей. Стоило сделать несколько шагов в глубь туннеля, как тьма приобрела густоту смолы, став такой же липкой и противной. Резко похолодало, под ногами захрустело что-то подозрительно напоминающее кости и зазвенело нечто весьма смахивающее на кандалы.

— Д-а-а-р… — застучала я зубами.

— Ну? — звонко и недовольно отозвался брат под самым ухом. По веткам лабиринта наперегонки понеслось эхо.

— Слушай, тут, кажется, скелет чей-то лежит…

— Да?!

Хруст и звон усилились — на сей раз без моего участия.

— Дар, что ты там делаешь? Это ты вообще?

В памяти немедленно воскресли «веселенькие» истории о Проклятых Стражах, которыми некроманты древности заселяли подступы к своим тайным убежищам. За века истлевших до голых костей, но по-прежнему способных разобрать незваных гостей на волоконца…

Я в панике попыталась сотворить пульсар. Язык заплетался, мокрые замерзшие пальцы скользили и не желали щелкать. В итоге вышло, как всегда, нечто мелкое и блеклое, а спустя полторы секунды исчезнувшее вообще: именно столько времени мне понадобилось, чтобы разглядеть у себя перед носом длинные оскаленные челюсти и истошно заорать, потеряв контроль над заклинанием.

Еще через пару секунд снова вспыхнул свет — на сей раз белый и ровный.

— Собачий, — разочарованно сказал брат, крутя череп на поднятой руке. — И цепь в стену вбита, не выдрать…

— Я тебе сейчас уши выдерну, паршивцу!

— Эй, эй! — Дар выронил череп, от удара об пол рассыпавшийся по швам, и шарахнулся в сторону. Пульсар вильнул вслед за хозяином. — Нервная ты какая-то стала, Ринка. Что, забыла, как мы с тобой по серебряной шахте лазили?

— Во-первых, там на каждом повороте были стрелки с подписями нарисованы, во-вторых, ты меня «на всякий случай» полпуда еды с собой тащить заставил, в-третьих, мы в любой момент могли амулет телепортации активировать, а в-четвертых, ты все равно умудрился в какую-то трещину провалиться и ногу вывихнуть!