Маленькие - Елена Некрасова

– Хо, ты дома? А почему калитка нараспашку?

Ага, вернулся. И не в настроении. Хоми не успел ответить, как взбешенный Ку ворвался в гостиную:

– Эти маленькие твари закидали грязью машину! Ты представляешь? Ублюдки! Всё, хватит, завтра улетаю в Бангкок… и вернусь только за вещами!

Значит, всё это чушь, коровьи вибрации… Просто дети решили объявить им войну.

– Да успокойся, меня постигла та же участь. Весь костюм в грязи, и даже в ухо попали, ты хоть в машине сидел. Просто мы отличаемся, а дети злые…

– Где они злые?! Везде нормальные дети! Будешь мне говорить… Это здесь одни выродки. Ты думаешь, нам починили глушитель? Хрен починили, посоветовали подоткнуть его тряпкой! Тряпкой! Потому что у них нет какой-то детали и неизвестно, когда будет. А еще помяли крыло и говорят, что так и было! Кстати, на обратном пути я опять зацепил глушак, он теперь волочится и дико тарахтит. Про этот «фольксваген» надо забыть, Хо, купи внедорожник. А еще лучше – мини-трактор. Всё, иду отдыхать, я чуть не сдох в автобусе, потом понервничал в сервисе так называемом, ты бы видел этот крысятник! Там вода течет по стенам, по углам шины гниют, одна опухшая харя вылезла, остальные работнички уже мертвецки пьяны, а еще ворота у них ночью украли – странно, что машина уцелела. А на закуску эти мелкие выродки! Да, кстати… Народ у магазина собирается, что-то должны завезти. Твоя красотка тоже там, между прочим…

µ

– Маша! Ну прямо девочка стала! Мы тебя не признали со спины, богатая будешь. Платьице такое цветастое, постриглась вроде… Да ты, наверное, влюбилась?

– В кого тут можно влюбиться, Зоя Афанасьевна?

– Так в лилипута, что к тебе повадился. Жанитца еще не надумали? Или зря люди болтают?

– Не знаю, что там люди… Он ученый, между прочим. И ходит за молоком, что за глупые сплетни?

– Ой уж за молоком, в такую-то даль? Ходит на край села, когда в любом дворе есть скотина?

Этот разговор не идет из головы, Марья Ивановна расстроена. Это ж надо придумать такое! Приезжего жениха никто не приметил, зато с Иваном Денисовичем решили их поженить. Главное, целый месяц его не было в Каменке, а вчера случайно встретились у магазина, пять минут поговорили – и на тебе! Эти кумушки в два счета разнесут новость по деревне, танками не остановишь. А в воскресенье она приглашена на день рождения к Ивану Денисовичу, нельзя не пойти. Да что, не жить теперь? Не общаться с интересным человеком? Нормальные люди поймут, а сплетники всегда найдутся. Деревня, одним словом. Отвратительно… Но сплетня уж больно любопытная… Марья Ивановна вспомнила шамкающий рот: «Жанитца не надумали?» А другая старуха развеселилась, заухала совой, оголяя беззубые десны: «Хо-хо… ну что ты, Муся, болтаешь! С лилипутом жениться, тьфу, мать честная! Это какой у него там?!» – и скрючила высохший мизинец…

Почему на Руси ничего не меняется? Ведь не дикари живут безграмотные, Пушкина с Достоевским изучают, куда потом всё девается? Как будто в других странах время идет, а здесь оно стоит. Сто лет назад, бабуля рассказывала, в деревне то же самое было. Грязь, пьянь беспросветная, мужики жен поколачивали, а ради забавы шли стенка на стенку, по большим праздникам целыми деревнями дрались. Так измордуют друг друга, что не узнать. У бабушки отца насмерть забили, просто так, не со зла… Но тогда у людей выбора не было. Ни школ, ни книжек, только нищета и побои, с детства к этому привыкали. Одна радость – в баньке попариться и вшей поискать. Сто лет прошло, разве что вшей поубавилось, и деревня на деревню не ходит. А у нынешних мужичков и сил-то нет подраться, выпьют водки с самого утра и ходят потом на полусогнутых. Пожалуй, в домах стало аккуратнее, раньше на это смотрели сквозь пальцы – подумаешь, грязь, чай, не баре. Но и сейчас порядок относительный – комнаты кое-как уберут, а снаружи черт ногу сломит. Даже Нюра со своим Костей, казалось бы – деньги водятся, целыми днями хозяйство налаживают, покупают что-то, пристраивают, а толку мало. Всё тяп-ляп, ни красоты, ни уюта. Не ладится в деревне житье… А ведь столько хороших людей, душевных, готовых помочь в трудную минуту, вот как Осиповым всем миром помогали или сестрам Лубяновым, когда у тех дом сгорел… Но почему большинство тянет не вверх, а вниз? Тут тебе и школа, и библиотека, и учителя в Каменке замечательные, и телевизор почти в каждой семье, столько интересного в мире! А молодежь берет пример с алкашей – сначала пиво, потом покрепче, вроде бравада и взрослость, а потом «фьить!» – и сами уже алкаши. И еще эти вечные сплетни и косые взгляды, вот что самое противное… Сами не живут и другим не дают. Вдруг вспомнилась одна передача по телевизору, там женщина и правда вышла замуж за лилипута, а кто смотрел косо – сразу в морду давала. И ничего, прикусили языки. Хотя она казачка, в станице свои понятия… А попробуй в обычной деревне пожить с лилипутом – прохода не дадут, а ученички и подавно… Что за мысли такие? Как будто впрямь под венец собралась.

Марья Ивановна крутит в руках старый футляр от очков, забытый Владимиром. Вот жених всем на зависть, а она его прогнала. За футляром вряд ли приедет, но и выкинуть не решается… Что же подарить Ивану Денисовичу? Нельзя без подарка. В Каменке ничего не купишь, в сундуке лежат новые кухонные полотенца и хрустальная конфетница, глупо… Разве что самогон? А пьют ли они с братом? Солений собрать, малиновое варенье… вот! Можно курицу вкусно приготовить, у нее хорошо получается. Отличная идея, вряд ли они сготовят что-то серьезное. Чеснок и зелень есть, перец тоже… обязательно нужен имбирь. Придется зайти к Нюрке в кафе.

Марья Ивановна спускается оврагом, неохота обходить, да еще по трассе. Машины уж больно пылят, а их сейчас много, дачники активизировались. Чертополох цепляется за подол, зачем она пошла в новом платье? Жара, нырнуть бы куда-нибудь… о море она и не мечтает. Надо хоть разок искупаться в речке, так и лето пройдет… И почему весна всегда обольщает? Как будто вместе с солнышком, зеленью и теплом сама жизнь изменится… Вспомнился Майков:

Уходи, Зима седая!

Уж красавицы Весны

Колесница золотая

Мчится с горней вышины!..

И что колесница? Прокатилась и укатилась бог знает куда… и никаких перемен в ее жизни не намечается, ни летом, ни зимой. Разве что удастся новую яму под туалет выкопать, Сашка Лосев обещал на неделе… И это лето, и еще двадцать лет пройдет – не судьба, видать. Другая бы накормила, приголубила, попался одинокий мужчина, не пьяница, не дурак… но что толку переливать из пустого в порожнее? Будто она жалеет. Нет, тут другое… она жалеет, что не жалеет. Если бы не этот физик, Марья Ивановна еще долго могла тешить себя иллюзией, что способна на компромиссы. А разве без компромиссов можно прожить? Это вопрос.

В кафе пусто, как обычно. Только один мужичок пристроился у стойки, Нюрке что-то рассказывает.

– Привет, подруга! У тебя имбирь остался?

– Здорово! Маш, погоди минуту, тут такое рассказывают, человек своими глазами видел! Верка-хромоножка выправилась и лет на тридцать помолодела! Вон, человек сам видел!

– Ага, теперь в Махеровке главная красавица!

– Это что, анекдот такой?

– Да чистый факт, она же теперь как святая.

Марья Ивановна пожимает плечами, что тут можно сказать? Глупость.

– Степаныч, ты расскажи еще раз, как было! – просит Нюра.

– Да так и было… – Мужик основательно затянулся папиросой, явно историю он рассказывает не «еще раз», а еще и еще… – Вчера днем Павел прибил Верку по пьянке, и она к сеструхе своей поползла, к Наташке, ну от… а по дороге с ней чудо случилось, Верка стала молодая баба и безо всякой хромоты, такие дела, утром сам ее наблюдал.

– Маш, ты же помнишь Верку, она кондукторшей работала? Пока совсем не охромела. Страшная, ужас! Лет пятьдесят ей, наверное, но выглядит на все семьдесят.

– А теперь самый сок, молодуха. Больше тридцати и не дашь. Даже батюшка сегодня приезжал, он у нас из Мирославля, наезжий, от… а в воскресенье служить че-то там будет по случаю Верки. От такие дела…

– Вы меня разыгрываете! Быть не может.

– Сам бы не поверил, если бы не видел собственными глазами. И Колян видел, напарник мой. У него своя идея, правда, насчет Верки. Говорит, что она эта, как же ее… во, блудница. Там в Библии блудница перед концом света должна появиться… не русская, короче, имя у нее такое…

– Вавилонская?

– А то! Вавилонская. Хотя шут ее знает, Верка не по этому делу вроде, какая она блудница? А он утверждает, что неважно, – ну, Колян, в смысле… мол, бесовские дела всюду делаются, шут его знает? И паспорта эти новые пластиковые, и номера ИНН – короче, кругом бесовские знаки. У вас лилипуты дома поскупали, у нас Верка молодухой заделалась, а в Гульбино вообще священника молнией убило, слыхали? Не, я лично ничё не утверждаю…

– А лилипуты при чем?! Они что, мешают кому-то? Обычные люди, просто маленькие.

– А шут их знает, вот че им тут надо… нет, я ж не утверждаю. Ну, бывайте, девчата, поехал, мне на лесопилку еще.