Тысяча и одна ночь. Том VIII - Древневосточная литература

И я оставил её, – продолжал кузнец, – и пошёл потушить огонь в жаровне (а время было зимнее и холодное), и уголёк упал мне на тело, но я не почувствовал боли по могуществу Аллаха, великого, славного. И мне в душу запала мысль, что молитва женщины принята, и я взял уголёк в руку, но он не обжёг меня, и тогда я пошёл к женщине и сказал: «Радуйся, Аллах внял твоей молитве…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Четыреста семьдесят третья ночь

Когда же настала четыреста семьдесят третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что кузнец говорил: «И я вошёл к женщине и сказал ей: «Радуйся, Аллах внял твоей молитве!» И она выронила из руки кусок и воскликнула: «О боже, как ты показал нам то, чего я желала, и внял моей молитве за него, тёк возьми мою душу! Ты ведь властен во всякой вещи!» И Аллах взял душу девушки в эту же минуту (да будет над вей милость Аллаха!), и язык обстоятельств оказал в этом смысле:

Воззвала она, и внял её владыка:Заблудшего, что звал его, простил он.По милости её исполнив просьбуО нем, все совершил он, как желала.За милостью пришла к его воротамИ в горести к нему пути искала.Но к страсти он склонился, и лишь похотьСвою он с ней надеялся насытить.Но он не знал, чего Аллах захочет,Пришло раскаянье, хоть он не думал,Достаток наш Аллах нам шлёт, и еслиОн не идёт к тебе, – к нему направься».

Рассказ о богомольце и облаке (ночи 473–474)

Рассказывают также, что был среди сынов Исраиля человек из богомольцев, знаменитых благочестием, защищённых от греха, хвалимых за воздержанную жизнь. Когда он молился своему господу, тот внимал ему, и когда он его просил – одарял его и исполнял его желание. И этот человек странствовал в горах и простаивал ночи, и Аллах великий (да будет слава ему!) подчинил ему облако, которое шло за ним, куда бы он ни шёл, и лило на него обильную воду, и человек омывался ею и пил её. И это продолжалось до тех пор, пока рвение этого человека не ослабло в какое-то время, и Аллах отвёл от него это облако и отделил от него своё внимание. И велика стала печаль богомольца, и продлилась горесть его, и непрестанно тосковал он по прежней милости, что ему дарована, и вздыхал, и скорбел, и горевал.

И заснул он в одну дочь из ночей, и было ему во сне сказано: «Если ты хочешь, чтобы Аллах возвратил тебе твоё облако, отправляйся к такому-то царю, в такой-то город и попроси его, чтобы он за тебя помолился. Аллах великий (да будет слава ему!) возвратит тебе облако и пригонит его к тебе по благословению его праведных молитв». И затем говоривший произнёс такие стихи:

«Пойди же ты к доброму эмируС нуждой твоей, сильной и великой.Он взмолится, и Аллах пригонитПросимый дождь, льющийся обильно.Возвысился меж царей он саном,И так высок, что не знает равных.Дела найдёшь у него такие,Что принесут радость и веселье.Иди к нему через степь и горы;Едва вздохнёшь, отправляйся снова».

И этот человек шёл, пересекая земли, пока не вступил в тот город, который был назван ему во сне. И он спросил, где царь, и ему указали к нему дорогу. И человек пошёл ко дворцу и вдруг видит: у ворот дворца сидит слуга на большом кресле, одетый в великолепную одежду. И человек остановился и произнёс приветствие, и слуга ответил ему и опросил: «Что тебе нужно?» – «Я человек обиженный я пришёл к царю, чтобы подать ему мою просьбу», – ответил богомолец. И слуга оказал: «Сегодня тебе нет к нему пути: он назначил для людей с просьбам» один день в неделю, когда они к нему входят, и это день такой-то. Уходи же прямым путём и жди, пока не настанет этот день».

И богомолец не одобрил царя за то, что он скрывается от людей, и сказал: «Как может он быть другом из друзей Аллаха (велик он и славен!), когда он ведёт себя таким образом!» И богомолец ушёл и стал ожидать того дня, о котором ему сказали. И когда наступил тот день, который назвал привратник, он пришёл и увидел у ворот людей, которые ожидали разрешения войти. И он стоял с ними, пока не вышел везирь в великолепной одежде, перед которым были слуги и рабы, и везирь оказал: «Пусть входят люди с просьбами!»

И они вошли, и богомолец вошёл среди них и видит: сидит царь, и перед ним вельможи его царства, которые стоят соответственно своему сану и степени. И везирь встал и начал подводить одного за другим, пока очередь не дошла до богомольца. И когда везирь подвёл его, царь взглянул на него и сказал: «Добро пожаловать человеку с облаком! Посиди, пока я не освобожусь для тебя». И тот не знал, что подумать о словах царя, и признал его высокую степень и достоинство. А когда царь рассудил людей и покончил с ними, он поднялся, и поднялся везирь и вельможи царства, а затем царь взял богомольца за руку и привёл к себе во дворец. И он увидел у ворот дворца чёрного раба в великолепной одежде, над головой которого висело оружие, и справа и слева были щиты и луки. И раб встал перед царём и поспешил навстречу его приказанию, исполняя его нужды, а потом он открыл ворота дворца, и царь вошёл (а рука богомольца была в его руке).

И вдруг он увидел перед собой маленькую дверь, и царь сам открыл её и вошёл в разрушенную комнату в великолепной постройке, а затем он вошёл в другую комнату, где не было ничего, кроме молитвенного коврика, чаши для омовения и нескольких пальмовых листьев. И потом царь снял с себя одежду, которая была на нем, и надел грубый халат из белой шерсти, а на голову он надел войлочный колпак. И он сел и усадил богомольца и крикнул своей жене: «О такая-то!» И та отвечала: «Я здесь!» – «Ты знаешь, кто сегодня наш гость?» – спросил царь. И жена его сказала: «Да, это человек с облаком». – «Выходи, тебе из-за него ничего не будет», – сказал ей царь.

И вдруг богомолец увидел, что эта женщина, подобная призраку, и лицо её блистает как месяц, и на ней шерстяной халат и покрывало…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Четыреста семьдесят четвёртая ночь

Когда же настала четыреста семьдесят четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда царь позвал свою жену, она вышла, и лицо её блистало как месяц, и на ней был грубый халат из шерсти и покрывало. «О брат мой, – спросил богомольца царь, – хочешь ли ты узнать нашу историю, или мы помолимся за тебя, и ты удалишься?» – «Нет, я хочу услышать вашу историю, это для меня наиболее желательно», – отвечал богомолов. И царь сказал: «Мои отцы и деды сменялись в царстве и наследовали его, старший после старшего, пока они не умерли и власть не дошла до меня. И Аллах сделал это мне ненавистным, и мне захотелось странствовать по земле и предоставить дела людей им самим. Но потом я испугался, что к ним войдёт омута и погибнут законы я рассеется единство веры, и оставил я дело таким, как оно было. Я назначил каждому человеку известное жалованье и надел царскую одежду и посадил рабов у ворот, чтобы устрашить людей зла и отгонять их от людей добра, и твёрдо установил наказания. А окончив все это, я вошёл в своё жилище, снял с себя эта одежды и надел то, что ты видишь. А вот это – дочь моего дяди, и она содействует мне в ведении воздержанной жизни и помогает мне предаваться благочестию. Мы делаем днём циновки из этих пальмовых листьев и на это можем разговеться под вечер, и над нами прошло около сорока лет, а мы все в таком же положении. Оставайся же с нами (помилуй тебя Аллах!), тюка мы не продадим наши циновки; ты разговеешься с нами и переночуешь у нас, а потом уйдёшь с тем, что тебе нужно, если пожелает великий Аллах».

И когда наступил конец дня, пришёл слуга высокого роста и взял циновки, которые они сделали, и отправился с ними на рынок. Он продал их за кират и купил на него хлеба и бобов и принёс их, и богомолец разговелся с царём и его женой и переночевал у них, и они поднялись с полуночи я молились и плакали.

Когда же встала заря, царь оказал: «О боже, вот твой раб, и он просит тебя, чтобы ты возвратил ему его облако; ты ведь властен в этом. Боже мой, покажи, что ты ему внял, и возврати ему его облако!» И жена его сказала: «Аминь!» И вдруг облако выросло на небе. «Вот добрая весть!» – оказал царь. И богомолец простился с ними и ушёл, а облако шло за ним, как прежде. И после этого о чем бы богомолец ни просил Аллаха великого, он внимал ему из уважения к ним, и богомолец говорил такие стихи:

«У господа есть рабы, меж прочих избранные,

Чьё сердце в садах его премудрости шествует Движение тела их теперь остановлено Той тайной пречистою, которая в их груди.

Ты видишь, они молчат, покорные господу:

Как явное, тайны все увидел их тайный взор».

Рассказ о мусульманине и христианке (ночи 475–477)

Рассказывают также, что повелитель правоверных Омар ибн аль-Хаттаб (да будет доволен им Аллах!) снарядил войско из мусульман против врагов в Сирии, и они осадили одну из их крепостей жестокой осадой. А среди мусульман было два брата, которым Аллах даровал ярость и отвагу против врагов. И эмир этой крепости говорил своим царькам и храбрецам, которые перед ним стояли: «Если бы эти два мусульманина были взяты в плен или убиты, я бы избавил вас от остальных мусульман».