Без тебя - Агата Вебер

девушка: худенькая статуэтка по сравнению с остальными, но всё же крупнее меня, заговорила на хорошем английском. Как оказалось, это родная сестра моего мавританца. Она поприветствовала меня, извинилась за не очень радушный приём.

— Меня зовут Нурия! — приветливо тронула мою руку. — Тебя полюбил мой брат! Теперь ты моя сестра!

— Я много не знаю о ваших обычаях, много не понимаю… Не знаю, что мне делать… — я потупила взгляд.

— Мама сказала, что ты очень худая, тебе нельзя замуж выходить, надо поправиться, у нас это почти закон! Я вот тоже не могу жениха найти. Никак не поправляюсь, а таких худых не берут у нас в жёны… Уже скоро старая стану… Мне почти двадцать пять лет! — на глазах Нурии показались слёзы. — Кому я нужна такая…

— А почему ты не хочешь работать и выйти замуж в Европе?! — меня смутило её отчаяние.

— А как же мне уехать?! И куда?! Ты думаешь, так всё просто?! — она сочувственно покачала головой.

В этот момент нас пригласили сесть в машину, я уже была как в тумане. Что значат все эти слова?! В смысле: нельзя уехать?! А как же любовь и так далее… Всё так странно. Ну я же «умная» женщина! Сама выбрала свой путь. Теперь, зажатая огромными телами мамы и тёти Кернилса в машине, которая напоминала мне нашу старенькую ладу. Точно, это был Фиат — итальянская машина. Чувствуя их влажные тела сквозь ткань и противный, кислый запах пота, я думала уже не о свадьбе, а о путях отхода. Впервые после смерти Алекса мой мозг начал работать, как часики. Сквозь тонированные стёкла мало что можно было разглядеть. Кернилс весело болтал с водителем. Оказалось, что это его двоюродный брат, сын тёти Бинты. Об этом мне рассказала Нурия, уже когда приехали. Машина остановилась, и мы вышли фактически на берегу океана.

Вдоль побережья, кстати, очень живописного, теснились домики на скалах и уходящие далеко в воду свайные, деревянные, обмазанные глиной строения. Чистотой тут явно не заморачивались, горы мусора виднелись прямо между этими убогими строениями. Аромат от этих куч был непередаваемый.

С трудом проглотила подкатывающая к горлу тошноту. Кернилс, заметив мой бледный вид, успокоил:

— Ани, мы не будем здесь жить, тут только место, где оставляем машину! — он ласково, ободряюще прикоснулся к моему плечу. Его мать тут же чуть не с тумаками на него кинулась, что-то гневно закричав.

Нурия прикоснулась к моему плечу:

— Не переживай, мама очень консервативна, много не разрешает, но она добрая, любит меня и брата, сейчас немного пройдём, и ты увидишь, как мы живём!

Она взяла меня за руку, широко улыбнулась:

— Пошли!

Дорога впереди делала крутой поворот, мы аккуратно прошли по кромке камней, и передо мной открылся потрясающий вид! Голубая лагуна в обрамлении тёмных, поросших плющом, скал, там было всего несколько свайных домов. К ним тянулись выложенные камнями дорожки.

Я спросила:

— Нурия, зачем камни?

— Сейчас такое время года, мало воды прибывает с океана, а когда много, то ногами камни нащупываем и идём!

Шок… это по-нашему… По-другому не скажешь… Ладно, а чего перила не сделать?

Мы поднялись к самому большому дому, ну, как сказать, дому… Это было круглое помещение из веток и глины с окном на крыше и парой отверстий в стенах. Мебели не было, а на полу разложены ковры, матрасы, расшитые подушки, много разных украшений из природных материалов. На стене висел плазменный телевизор. Кстати, у всех самые крутые новомодные смартфоны. Вещи складывали прямо там, где присели.

Посередине единственной комнаты сидел пожилой мужчина в красивом тюрбане. Когда мы вошли, он поднял голову, приветственно кивнул. Кернилс быстро подошел к нему, присел рядом и взял его руки в свои. Он очень сильно отличался от отца в своей голубой рубашке, синих джинсах и чёрной бейсболке. Отец был с ног до головы завёрнут в белоснежную ткань, похожую на ту, что я уже видела на женщинах. Он внимательно посмотрел на меня, потом заговорил на том же языке, что и женщины.

Кернилс перевёл:

— Приветствую вас в нашей стране!

Тот ещё раз уважительно склонил голову.

— Ани, это мой отец, его зовут Хикмет, это имя означает «мудрейший», — Кернилс повернулся к отцу и произнёс ещё что-то уже на их наречии.

Хикмет опять пытливо на меня посмотрел, одобрительно кивнул и сделал жест, который я расценила как «выйди», затем повернулся к сыну. Они тихо, не спеша, стали переговариваться. Выйди, так выйди… Я так и сделала, направившись под навес к женщинам. Его мама обратилась ко мне, и прежде чем Нурия успела перевести, у меня заработал голосовой онлайн переводчик на телефоне. И вот что я поняла из её слов, переведённых на английский:

— Мой любимый сын выбрал невесту, ты прекрасна своей душой, но очень сильно худа. По нашим правилам мы дадим тебе полгода, чтобы поправилась хоть немного. Всё это время будешь жить в доме Нурии. У вас будет особое питание. А с Кернилсом будете видеться только по моему разрешению.

И опять шок. Ну и понятия! Ну и законы! Да законы везде свои правила. Соблюдать и будет счастье.

В доме родителей был «пир»: жареная верблюжатина, много разной рыбы и морепродуктов, но мне всё ещё было плохо. Даже из уважения к присутствующим я так и не смогла съесть ни кусочка. Пир прошёл мимо. Да, да.

Примерно час спустя мы с Нурией, взяв мои чемоданами, отправились в её дом. Это было рядом совсем, метров пятьдесят от силы. Вот там была привычная мне мебель, шкаф, комод, низкий стол посреди единственной комнаты. Чувствовалось её увлечение европейскими стандартами.

Мы быстро помылись в большой купели за домом и легли спать, несмотря на все негативные впечатления. В доме было очень тихо, свежий морской воздух приятно щекотал ноздри.

Я глубоко вздохнула и крепко уснула. Честно, мне показалось, что только закрыла глаза. Но меня из сна совершенно жестоко вырвал громкоговоритель, который вещал по-арабски… Посмотрела на часы — четыре часа пятьдесят минут. Накрылась подушкой и опять стала уплывать в страну Морфея, как в мою дремоту ворвался голос Нурии, которая стала меня тормошить:

— Вставай, омовение, молитва!!! Скорее!!! — она кинула мне длиннющий лоскут яркой ткани.

— Нури, пожалуйста, подожди… — я умоляюще сложила ладони. — Что происходит, какая молитва и зачем мне эта ткань?! — спросонья голова отказывалась работать, вообще плохо понимала, где я и зачем меня разбудили.

— Давай, вставай, умывайся, я помогу одеться! — Нурия была уже при параде. — Утренняя молитва, надо обязательно быть! У нас все соблюдают!