Дорога цвета собаки - Наталья Гвелесиани

– Хотелось бы на это надеяться, – сказал Мартин, немного помолчав. – А знаете что, берите-ка свой бокал и пересаживайтесь поближе. Пожалуйста, Годар. Если вы не против, выпьем за наше знакомство.

Годар с радостью принял предложение, перебрался к Аризонскому, распил с ним бутылку сухого вина, после чего вышел, стараясь не привлекать к себе внимания, в коридор, чтобы разыскать и спрятать подальше свой замызганный дорожный мешок. Заглянув в спальную комнату, он увидел на прежнем месте часы, подаренные ему Ником. Записки же на тумбочке не было. Взяв часы, он засунул их в карман и обнаружил свой мешок под койкой. Недолго думая, запихнул его в тумбочку, по пути же в гостиную решил, что вернется сюда завтра один и там уж заберет мешок на квартиру.

Годар был очень голоден. На банкетном же столе были только салаты и пирожные, а хлебные ломтики так просвеч=ивали, что он постеснялся бы взять столько, сколько требовалось. Сейчас ему не хватило бы и трех хлебниц. Поэтому Годар, не дойдя до залы, свернул на запах кухни.

В Казенном доме, вероятно, практиковалось самообслуживание. Он обнаружил в безлюдной кухне среди обилия полуфабрикатов еще теплый ржаной кирпичик и снял с крюка круг копченой колбасы.

Когда он вернулся к столу, Аризонский, подперев кулаком подбородок, говорил со Стивеном, которы, пригнув голову, как бычок, тянулся к нему через разделяющий их свободный стул. Когда Годар сел рядом, Мартин, весело ему подмигнув, расположился так, чтобы не оказаться к какому-нибудь из витязей спиной.

Годар хотел разломить хлеб по-походному, руками, но предумал, взял нож и сделал все неожиданно ловко.

– Угощайтесь, господа, – обратился он к Стивену и Мартину, указав на блюдо с бутербродами.

Аризонский сразу же повторил его слова громко, для всех, проворно взял бутерброд, принялся жевать, благодарно улыбнувшись Годару. Продвинув блюдо дальше, он призвал еще раз: – Дамы и господа, угощайтесь Некоторые из присутствовавших пожаловали к их уголку. Несколько рук степенно потянулись к блюду. Среди них – две женщины: пухлые, стянутые атласной на вид кожей, которая, казалось, вот-вот треснет. Годар заставил себя не смотреть на лица девушек. Местные дамы не для него – это он усвоил. Особенно дамы сегодняшней ночи. Ни одна из них не заняла бы в его сердце место Ланы. Он чувствовал. что и других мужчин не тянет на ухаживания. Сегодня все было тише и приличней, на удивление птичнице Марьяне, которая наверняка подглядывала в какую-нибудь щель.

Те, кто взял бутерброды, неторопливо жевали, а за едой, как водится, помалкивали. Разговор Стивена и Мартина смялся. Девушки глядели в пламя свечи с показной мечтательностью, Стивен хмурился, а Мартин, между тем, погрузился в рассеянную задумчивость. Такой взгляд с затаившейся в глубине болью, что всплывала, выйдя из-под контроля, в минуты задумчивости, Годар видел у шута Нора. По мере того, как крепла дружеская симпатия к Мартину Аризонскому, шут рос в его глазах как знаток человеческой души. Годар был благодарен этому человеку за то, что тот приоткрыл ему душу Мартина, указал на него. Видимо, Нор пошел на нечестность, по своему любя Аризонского. Он не только заинтересовал личностью Мартина потенциального товарища, н и деликатно указал на какое-то душевное неблагополучие. Годар не мог еще уяснить, в чем его причина, но он подметил у сослуживцев какую-то натянутость, а порой и отчужденность в присутствии Мартина.

Сейчас натянутость царила во всей гостиной. Витязи и сами не знали, зачем прохаживались взад-вперед, придерживая дрг друга за локти и беседуя ни о чем.

Один из витязей – низколобый коренастый офицер с желтой лентой, которая еще больше портила его скуластое одутловатое лицо, курил в конце стола в одиночестве. Внимание его, казалось, было полностью поглощено сигаретой. Но, когда Стивен вновь заговорил, Желтый витязь моментально пристроился к их кругу.

– Подходите, господа, поближе, – любезно пригласил Стивен – Вопрос чрезвычайно важный и касается всех.

Стулья, на которых располагались Стивен, Мартин, и Годар, окружили так тесно,что Стивен, не теряя победного тона, вынужден был попросить подошедших "согнуться вдвое, что достигается с помощью личного стула". Намек был понят, но Джейн, которой трудно было дотянуться до ближайшего свободного стула, а делать все она любила исключительно сама, решительно отвергая помощь джентльменов – низенькая, энергичная Джейн, не похожая на девушек своих лет, выдвинула альтернативное предложение:

– А не лучше ли всем сесть за свои места и говорить в полный голос?

– Разумно, – согласился Стивен, подмигнув всем остальным. – Мы не изменники, секретов у нас нет.

Годару не понравился его выпад. Он взглянул на Мартина, надеясь найти в его взгляде поддержку. Тот весело наблюдал за перемещением в комнате и, когда все, наконец, расселись, по своим световым колпакам, тихо засмеялся=. Никто бы все равно не понял, о чем он. Годару же польстило, что они с Мартином разделяют представление о нелепости всего происходящего.

Стивен, аккуратно кашлянув, повел неторопливо, кругами, словно варил манную кашу, а каша то и дело прилипала к стенкам кастрюли и ее затем приходилось снимать со скрежетом резким движением ложки.

– Как известно, перед войском Его Королевского Величества поставлены самые разнообразные государственные задачи. Среди них – охрана города от внешнего врага, что включает широкомасштабное патрулирование. Мы не просто ратники. Прежде всего мы – граждане – сделав акцент на последнем слове, Стивен заговорилметаллическим голосом: – Понятное дело, что если в городе горит дом, каждый суэнец принимает участие в ликвидации пожара, тем более – если он витязь королевского войска. Доколе нам бороться с последствиями и обходить молчанием причины? Кто припомнит, сколько времени кочует из ящика в ящик разных ведомств Новый Архитектурный План?

– Я услышала в первый раз о плане, когда была семилетней девочкой. Родители подали заявку на строительство кирпичного дома, но казна средств не выделила. Своими силами строиться мы не смогли: среди погорельцев было много родственников, папа всем материально помогал… Это было после пожара 19… года. Многие тогда погибли, – Джейн поведала эту историю кротким сентиментальным голосом и с сочувствием взглянула на Мартина.

Усмешка в глазах Мартина погасла, он изменился в лице.

– Не хочешь ли ты сказать, дорогая Джейн, что до сих пор проживаешь в деревянном особняке? – спросил Стивен с деланным удивлением.

– И я, и мама с папой, и тетушки – все там живем, – удивилась в ответ Джейн.

– Н-да… А ведь во время последних пожаров народу в Скире погибло больше, чем во всем королевстве от налетов врага.