Польская партия - Михаил Алексеевич Ланцов

таком невысоком качестве, что легко компенсировал грим, а потому был в целом узнаваем.

— Вот тебе и моторист… — покачал головой он.

— Что ты говоришь? — не поняла секретарша.

— Да моторист тот, что письмо писать нас подбил, он… вот, — ткнул он пальцем в газету. — Только тут он в форме.

— Как-как ты говоришь? — переспросил вышедшей из кабинета директор.

— Сказываю — вот с ним мы в кабаке сидели. Он нас письмо Фрунзе и подбил писать. У меня на лица хорошая память. Тут его правда не точно изобразили. Но он. Точно он. Неужто действительно с наркомом пива попить довелось?

— Слухи по Москве уже давно ходят, — усмехнувшись, произнес директор. — А я еще, когда он меня на ковер вызвал, гадал — отчего у него руки в отработке. Ладно. Иди. Сегодня у тебя выходной. Заселяйся…

Часть 1. Глава 6

1928 год, февраль, 17. Москва

Относительно небольшой зал был заполнен серьезными мужчинами в военной форме. Ни одного случайного человека — каждый присутствовавший был важен и нужен для дела. Более того — к залу этому посторонних не подпускали: в радиусе двадцати-тридцати метров от него все помещения освободили от людей и выставили постовых. Окружив таким образом своеобразной полосой отчуждения.

Фрунзе часто так делал, проводя секретные совещания. Причем не в одном конкретном месте, опасаясь монтажа там какого-нибудь звукозаписывающего оборудования. Нет. Каждый раз — место было новым. И о помещении для проведения такого совещания сообщалось за полчаса до его начала, людям, собранным на специальной контрольной точке. Может быть это и были излишние меры, но Михаил Васильевич все равно — перестраховывался. Сорвать задуманное из-за того, что лишние слова утекли куда-нибудь через английскую разведку, хотелось меньше всего.

Понятно дело, что главное уязвимое место — это всегда сами люди. Но эти ребята у него в болтунах или ненадежных не числились. Он ведь загодя постарался каждого проверить. Просто стравливая через него интересные и уникальные «совершенно-секретные» сведения. И смотрел — всплывет или нет? Причем сведения такие, что те же англичане или французы были просто обязаны отреагировать. Сто процентной гарантии такой подход не давал, но открытых шпионов отсеивал. Да и вообще — позволяло понаблюдать за важными сотрудниками…

Эти люди тихо переговаривались, ожидая начала совещания.

Нарком же опаздывал.

Банальность — живут скрутило. Хотя скажут, скажут обязательно какую-нибудь гадость. Зазнался или еще что.

Наконец он вошел быстрым шагом в помещение.

Все замолчали.

— Здравствуйте товарищи, — бросил он на ходу, направившись к своему месту.

В ответ раздались встречные приветствия.

— Что вы такие кислые сидите?

— Так Михаил Васильевич, все устали. — ответил Триандафиллов.

— Устали. — фыркнул нарком. — Вот скажите, вы знаете, почему у гориллы такие ноздри большие?

— Никак нет.

— Это же элементарно, Владимир. Ты пальцы его видел? Как колбаски. Вот и попробуй такими в маленьком носу поковыряться.

В помещение заулыбались.

Фрунзе рассказал еще несколько анекдотов. Начались смешки. Да и вообще потеплело как-то.

— Ладно. Пошутили. Пора и к делу. Ну что Сергей Сергеевич, — обратился нарком к начальнику Генерального штаба Каменеву, — докладывайте, как у нас обстоят дела.

— Планы по развертыванию и комплектованию четырех корпусов[1] постоянной готовности мы завершим в марте. Если предприятия не будут срывать поставки.

— Только предприятия?

— Да. Личным составом они укомплектованы полностью. Подготовка в целом удовлетворительная или выше. Вооружение все необходимое имеется, как и оперативные запасы боеприпасов, топлива и прочего.

— А с чем затык?

— Грузовики. Планы бы выполнили раньше, но активные учебные мероприятия привели к выходу из строя некоторого количества грузовиков. Из-за чего пришлось запрашивать их сверх лимита. Осталось около 12 процентов дефицита.

Фрунзе кивнул, делая у себя пометку.

— Что с БТГ[2]?

— Развернуто и полностью укомплектовано восемь таких батальонов, сведенных для оперативного управления в три бригады.

— Восемь БТГ и три бригады? На девятую у нас техники не хватает[3]?

— Личного состава. Просто не успели подготовить. Заявленные нормы квалификации достаточно высоки. У нас попросту пока еще нет ни командиров, ни военных специалистов, ни прочего подходящего личного состава. Вы ведь требования для них выставили — едва ли не как для спецназа.

— И что, резервы для восполнения потерь не сформированы?

— Мы работаем над этим. К июню ожидаем десять процентов резерва по военным специалистам и пять — по младшему и среднему командному составу. Как раз из свежих выпускников училищ и курсов.

— Девятую БТГ не получиться сформировать до конца весны?

— Никак нет. Если только фиктивную. Но она станет обременением, — вместо Каменева ответил его первый заместитель — Триандафиллов.

— А просто моторизованную часть?

— Возможно. Точно пока сказать не могу.

— Доложите мне в течение трех дней. Само собой, держа в уме приоритет по резерву дефицитных специальностей. Это важнее.

— Так точно.

— Что у нас с легкими силами[4]?

— Развернуто 72 отдельных рот и 9 батальонов. Сейчас мы работаем над оперативным управлением этими силами. Формируем штабы сводных частей.

— Проблемы?

— Радиосвязь. Остро не хватает специалистов. Мы выгребли все для корпусов и особенно БТГ. Готовим. Ожидаем, что к маю около семидесяти процентов закроем. К июлю — все сто.

— А артиллерия? Вы решили вопрос усиления ею легких сил?

— Все упирается в наличие грузовиков. Мы решили на каждый легкий батальон выделять по батарее 76-мм легких гаубиц.

— А конные упряжки?

— Они не будут поспевать за велосипедистами и мотоциклистами. А отставшая артиллерия — это утраченная артиллерия.

— Какие-то ориентиры?

— Мы ожидаем к маю, край июню, закрыть этот вопрос по 9 легким батальонам. Но мы ведь продолжаем развертывать легкие силы…

— А в роты?

— Пока мы туда не можем поставить ничего. Все упирается в грузовики. Их остро не хватает. Переход на новые трехосные грузовики снизило производство «полуторок» и сорвало многие наши планы. Тот же выпуск бронеавтомобилей. Мы ими хотели придавать легким силам, но план по их производству отстает на сорок семь процентов. И как там все сложится — пока не ясно.

— Ладно. — дернул щекой Фрунзе — это был камень в его огород. — Кстати, что там с трехосными грузовиками? В войска они начали поступать?

— Первые семнадцать машин приняли. Передали артиллеристам.

— А бронеавтомобили на их основе?

— Им пока платформ