Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

– Сенека занимался поэзией, а не географией, – заметил Кальсадилья.

– Геродот тоже мог ошибиться в описании дороги в Индийский океан, – усмехнулся Колумб.

Широкая, открытая улыбка капитана понравилась королю. Он не сомневался, что проситель не обманывает его.

– Что вы хотите получить за открытие западного пути в Азию? – спросил Жуан, пресекая готовую вспыхнуть дискуссию.

– Титул Главного Адмирала Моря-Океана, должность вице-короля новых земель, десятую долю доходов с их территорий, восьмую часть от грядущей торговли с обретенными странами, дворянское звание, золотые шпоры.

– У вас очень большие требования, – покачал головой король. – Мои кормчие на свой кошт исследуют побережье Африки, получают за это титул капитанов-донаториев (правителей земель) с правом на часть доходов.

– В отличие от них, я положу к вашим ногам целый континент, усыпанный золотом и драгоценными камнями, – пообещал Колумб. – Экспедиция Кана собирается исследовать берега Африки. В случае успеха она привезет полсотни рабов с дешевым золотом. Я дам вам богатства Индий! Здесь есть разница.

– Вы правы, – согласился монарх. – Передайте ваши расчеты главе Комиссии математиков, мы подумаем о предложении.

– Благодарю вас, Ваше Величество! – обрадовался Колумб.

– Мне не понятно лишь одно… – нахмурился Жуан. – Неужели вы не дворянин?

– Мой отец вышел из простого сословия, – скромно пояснил капитан, расправляя складки на подбитой мехом короткой суконной куртке, непременной принадлежности мещан.

* * *

Стражники закрыли за Колумбом дверь. Король взял бумаги капитана, аккуратно разложил на столе, принялся внимательно изучать. Пропустив цитаты из Библии, книг географов и путешественников, Жуан увлекся вычислениями генуэзца. Убедившись в добросовестности моряка и соответствии цифр расчетам Тосканелли, монарх отложил свитки, спросил епископа:

– Что вы скажите о капитане?

– Сеньор Колумб производит приятное впечатление, – ответил придворный. – Он явно не тот, за кого себя выдает, ибо нельзя представить ткача, владеющего латынью, как родным языком, имеющего благородные манеры, способного держаться с достоинством в королевском дворце.

– Вы правы, – кивнул монарх. – Что вы думаете о его просьбе?

– Заманчиво найти то, чего нет, – съязвил богослов.

– Моряки видели землю Кортериала, – возразил Жуан. – Она находится там, где капитан обещает найти Сипанго.

– Значительно южнее, – поправил монарха Кальсадилья.

– Он сказал: рядом с ней лежат сотни островов, – напомнил король – Кортериал мог наткнуться на них.

– Хотите принять предложение капитана? – догадался епископ.

– Мне не подходят его условия. Вице-король Индий и Сипанго станет самым богатым человеком, создаст армию и флот, поработит мир.

– Дело в условиях или есть иные причины? – насторожился придворный.

– Мне нужно точно знать протяженность Малого моря, – признался король.

– Это легко проверить, – пообещал Кальсадилья. – Жозе Визиньо и маэстро Родриго найдут ошибку в расчетах или подтвердят их истинность. Епископ назвал имена двух еврейских врачей и астрономов, членов Комиссии математиков.

– Какого вы мнения о Мартине Бехайме?

– Он выступит в поддержку идеи Колумба. Бехайм утверждает, будто протяженность Атлантического океана на запад весьма незначительна.

– Аристотель, Сенека, Плиний, кардинал де Айи, Кортериал, Тосканелли, Бехайм, Колумб… Не много ли заблуждений? Или наша дорога вокруг Африки неверна?

– Геродот не ошибся, – убежденно заявил Кальсадилья.

– Я знаю, – согласился монарх, – но ведь и это (он кивнул на бумаги Колумба) никто не опроверг! Значит, в них есть доля истины.

– Возможно, – не стал спорить придворный.

– Снимите копию с вычислений, попросите капитана составить подробную сопроводительную записку с указанием ветров и течений, – велел Жуан. – Я хочу знать все о его замысле.

– Ваше Величество желает снарядить свою экспедицию на запад? – сообразил епископ.

– Не сейчас. Сначала отправим Кана в Африку, потом подумаем об Антилии.

– Для этого хватит одного корабля, – подсказал придворный. – Если Сипанго находится так близко, как утверждал сеньор Колумб, то любой моряк доплывет до острова. Однако у меня есть одно возражение.

– Говори! – приказал король.

– Почему семья Перестрелло не снарядила судно для генуэзца?

– Вероятно, торговцы и капитаны не верят в затею Колумба.

– Или не могут дать того, чего он просит, – добавил Жуан. – Родственникам не оснастить три судна.

– Боязнь Колумба плыть на одном корабле выдает его сомнения.

– Скорее, свидетельствует об осторожности, – поправил король. – Вы отправитесь в одиночку разыскивать Антилию?

– Я священник, а не кормчий, – тактично заметил Кальсадилья. – Я найду вам отважного капитана, способного проверить расчеты Колумба.

– Надеюсь, он не станет болтать о том в Лиссабоне?

– Нет, Ваше Величество.

– Не спешите с ответом итальянцу, – решил монарх.

* * *

Созданная Жуаном II Комиссия математиков (Junta dos Ulateinalicos) представляла маленькую лиссабонскую академию под управлением архиепископа Сеуты, Дьего Ортиса де Вильегас-Кальсадильи. В ней заседали не средневековые схоласты, а заслужившие европейскую известность теоретики и практики. Комиссия математиков опробовала и распространила на кораблях астролябию, простой и чрезвычайно важный навигационный прибор. С ним познакомил португальцев Мартин Бехайм, ученик великого Региомонтана, изобретателя «посоха Иакова» (астролябии). Члены академии занимались переводами книг, рисованием географических карт, оказывали помощь отправлявшимся в Атлантический океан капитанам и кормчим. Ученые не гнушались грязной работы, плавали на кораблях, прокладывали маршруты. За это их любила и уважала вся страна. Два «академика» готовились принять участие в экспедиции Дього Кана: молодой немец Мартин Бехайм и пожилой еврей Жозе Визиньо, начавший карьеру при Генрихе Мореплавателе. Визиньо перевел с древнееврейского языка на латынь астрономические таблицы Авраама Сакуты, ставшие настольной книгой капитанов.

За годы жизни в столице Колумб познакомился с членами комиссии. Особенно он уважал Визиньо, его непререкаемый авторитет в области космографии. Подстать прославленному мэтру был врач и астроном еврей маэстро Родриго. Оба ученых знали в совершенстве труды древних и современных географов, вычисляли протяженность океанов и материков. Епископ Кальсадилья передал документы Колумба знаменитым космографам.

Первое знакомство с расчетами генуэзца вскрыло вопиющие ошибки в определении пространств. Мы говорили, что Христофор заменил арабские мили итальянскими, что привело к сокращению протяженности водного пути от Европы до Азии на 11 339 км. Астрономы заметили халатность, указали, что из-за вольного пересчета полученные цифры не соответствуют действительности на 25 %, и то лишь в том случае, если верны первоначальные посылки.

Отправные точки расчетов капитана тоже вызвали сомнения, что снизило коэффициент точности вычислений до 50 %. Колумб допустил серьезные ошибки, требующие исправлений. Это пришлось весьма кстати для епископа, попросившего капитана дать подробное описание западной экспедиции, обосновать способы достижения целей.

Молодой Колумб попал на удочку придворного интригана, рассекретил часть своих замыслов. Новые вычисления и аргументы легли на стол Комиссии математиков. Сняв копии для короля, их передали Жозе Визиньо. Старый мэтр все силы вкладывал в подготовку экспедиции Кана, не мог тотчас ответить Христофору, составить заключение для академии. Дело затянулось на неопределенный срок. Мартин Бехайм находился во Фландрии и только летом 1484 года возвратился в Лиссабон.

Между тем, португальцы