Заклинатель - Александр Прозоров

— Гляньте, товарищ капитан, как золотая молодежь ныне гуляет. — Мент, что задерживал новика, шумно кинул на стол его оружие. — Он, кстати, уже «дурку» гнать начал, так что можно пока протокола не составлять. Пусть в «обезьяннике» посидит, пока родители с адвокатом не примчатся.

— Почему это «золотая молодежь»? — не понял Зверев.

— Ты на лапы свои посмотри. Все в «гайках».

Колец у Андрея было всего два, причем одно — боевое, с канавкой для тетивы. Ну и серебряный браслет — тетиву отбивать. И он, естественно, настолько привык к ним, что давно не замечал.

— Снимай свои побрякушки. — Капитан с повязкой «Дежурный» на рукаве отодвинул пояс с саблей, открыл ящик стола, достал и положил на закрывающее столешницу стекло тонкий бланк. — Будем протокол изъятия составлять. Значит, два ножа простых, один нож большой изогнутый, один ремень…

— Неправильно, — не выдержал Зверев. — Один пояс боевой, одна сабля булатная, суздальская, шестнадцатого века с эмалевой филигранью по золоту. Один косарь простой, боевой, один нож обеденный в серебряном окладе, одна ложка столовая, серебряная, с двумя рубинами на рукояти.

Дежурный остановился, глянул на задержанного, потом придвинул оружие к себе, потянул саблю из ножен. Тронул пальцем клинок — естественно, тут же порезался и недовольно пихнул его обратно:

— А хрен его знает, серебро это или алюминий обычный! Железо как железо. Может, ты его сам из рессоры выточил? Снимай побрякушки! И два кольца из желтого металла. Латунные или медные, ясно. И права тут мне не качай. Конфискат все равно в переплавку пойдет, пусть хоть из дерева ты его выточил. Фамилия! Адрес! Дата рождения! Ты хоть понимаешь, что тебе четыре года за ношение оружия светит, говнюк?

Из находившихся в комнате пяти сотрудников один поднялся, подступил к столу, взял в руки пояс, но обнажать клинки не стал, только осмотрел ножны и рукоять, осторожно опустил обратно, выразительно глянул на другого. Тот тоже поднялся, и они вместе вышли из помещения. Новику это почему-то не понравилось — появилось под желудком какое-то нехорошее чувство. Мент, который его задерживал, поморщился, пожал плечами и тоже удалился. Новик механически отвечал на вопросы, оглядывая просторную комнату. Стол с парой телефонов, фанерные скамьи вдоль стен, большой сейф в углу, чуть дальше — забранная решеткой дверь, за которой стояли в открытой стойке автоматы, лежали рожки и подсумки. Одна дверь — в ведущий на улицу коридор, вторая — в другой коридор, внутренний, расположенный вдоль дома.

— Ладно, — кивнул капитан. — Проверим, что ты тут натрепал, потом дальше поговорим. Стас, сунь его в обезьянник.

Дородный мент, ростом в полтора Зверева, поднялся, медленно работая нижней челюстью, молча прихватил новика за шкирятник и выволок в коридор. Там остановился перед одной из железных дверей, достал из кармана ключ, отпер замок, распахнул створку и швырнул задержанного в комнатушку. Послышался громкий щелчок замка, удаляющиеся шаги.

— Вот козел… — Андрей встал, отряхнулся, окинул взглядом камеру.

Половину помещения занимал топчан из покрытой лаком вагонки, тянущийся от стены до стены, в углу стояла эмалированная раковина и темнела дыра в полу с характерными ребристыми поверхностями для ног по сторонам. Кроме него, тут уже куковали пять человек. Трое, совершенно бродяжного вида, лежали ближе к одной стене, двое других — один в костюме, другой в клетчатом свитере и джинсах — играли на другом краю в фантики.

— Хмырь, у тебя курево есть? — не поворачивая головы, спросил тот, что в свитере.

— Нету. — Новик подошел к двери, прислушался к тому, что происходило снаружи.

— Ты на него глянь, Кеша, — хлопнул товарища по колену тот, что в костюме. — Цирк с доставкой на дом.

За дверью послышался выкрик, злобная ругань. Похоже, за заговоренный клинок схватился кто-то еще.

— Откуда ты такой блестящий? — повернул его за плечо к себе клетчатый.

— Отстань, — отмахнулся Зверев.

— Ты как с приличными людьми разговариваешь, малец? — На этот раз мужчина развернул его к себе более решительно. — Тебя же вежливо спросили: откуда ты взялся?

— Откуда, откуда… Посадили!

Новик попытался снять его руку с плеча, но клетчатый только сильнее прижал его к двери:

— Тебя не учили, как нужно разговаривать со взрослыми, мальчик? Нужно ответить: «Прости, дяденька, за беспокойство. Виноват, буду рад искупить вину любым способом, как прикажешь». Понял?

— Это ты, что ли, смерд вонючий, мне приказывать станешь? — искренне изумился новик.

— Мальчик румян и симпатичен, но явно невоспитан, — укоризненно покачал головой клетчатый.

— Руку убери, — столкнул Андрей лапу мужчины с плеча.

— Очень невоспитан, — усмехнулся клетчатый и снова вскинул руку. Но на этот раз между средним и указательным пальцем блеснуло лезвие. — А невоспитанных нужно учить. Ты жилеточку-то свою сыми. Нехорошо детям в мехах щеголять, когда рядом приличные люди мерзнут.

— Это что, бритва? — скосил глаз на лезвие Зверев.

— Она самая, мой мальчик.

— Так ты ее убери…

Новик осторожно, указательным пальцем левой руки уперся в его запястье, а правой снизу вверх хорошенько ударил в челюсть. Силы у него за последние месяцы прибавилось — клетчатый подлетел от удара почти на локоть и рухнул на каменный пол уже плашмя, раскинув руки. Андрей прыгнул левой ногой ему на пальцы руки, правую поставил на горло и перенес на нее свой вес. Мужчина захрипел, принялся стучать ему кулаком по колену, лупить ногами в пол.

— Что ты делаешь?! — Приятель клетчатого спрыгнул с топчана, кинулся на помощь.

Зверев отступил, выставил кулаки. Его противник поднырнул, провел стремительную серию быстрых ударов ему в солнечное сплетение, в живот, в область сердца. Удары были очень умелые, сильные — Андрей почувствовал их даже через поддоспешник. Он ударил ловкого врага слева чуть ниже уха. Тот отлетел к стене, врезался в нее головой, выпрямился, но от нового удара бухнулся в стену затылком и сполз на пол. Первый мужик тем временем, хрипло дыша, успел перевернуться на четвереньки. Или, точнее — на «третереньки»: на руку со сломанными пальцами клетчатый старался не опираться. Новик перевернул его ударом ноги и опять наступил на горло.

— Ты чего делаешь, парень? — хрипло поинтересовался один из бродяг. — Ты же его убьешь.

— А чего делать, — пожал плечами Зверев. — Я не убью — так он меня ночью зарежет.

— До ночи еще далеко. Или их выпустят, или тебя. Чего понапрасну грех на душу брать? Коли останетесь, так вечером, перед сном и задавишь.