ДНК Америка (СИ) - Жиглата Кристина

- Мы  пойдем так, и нам не страшен мороз. Наше тело приспосабливается к любой температуре,- отвечает Крейвен.

- Сейчас минус девятнадцать. На улице снег и сильный ветер, - уразумеваю я их.

- Все будет хорошо, - успокаивает, обнимая. Хотя я знаю - это просто предлог, чтобы ко мне прикоснуться.

- Тогда, скажи мне, реально ли поднять в таких условиях вертолет в небо?

- Мы разберемся, -  отвечает, целуя меня в макушку.

- Ладно. Тогда решите тут между собой, кто выносит тех мужчин, что в трансе?

- Ты хочешь взять и их с собой? – растерянно спрашивает Испания.

Я сержусь на его вопрос, так как думала, что они все тут, как братья, и в обиду никого не дадут.

- Я не оставлю тут никого! – мой голос тверд, и мой тон говорит сам за себя. Не потерплю возражений. – Все вы одинаковые люди и имеете шанс на лучшую жизнь…

Не успеваю договорить, как Испания,  такой перекачанный себе смугляш, оказывается возле меня и обнимает. Я напрягаюсь. Мне не страшно, просто не ожидала.

- Спасибо, - шепчет он.

 Он отклоняется и смотрит мне в глаза. В них я вижу некие эмоции, уже нет пустоты. Надежда слишком важна им. А свобода - их мечта. Тогда, кто я, получается, в их глазах, если осмелилась рискнуть? Я знаю одно – не отступлюсь. Они - часть моей семьи, я даже мысленно уже представляла, как мы будем дальше жить. Но, если только они примут мое предложение.

Я успокаиваюсь, смущенно улыбаюсь и обнимаю его в ответ, поглаживая в дружеском жесте по спине. Мимолетом косясь на Крейвена, он, молча смотрит на это все, и в глазах нет беспокойства или злости. Значит, все хорошо. Это говорит лишь о том, что он не чувствует возбуждающих порывов в этот момент от этого парня.

Спустя секунду Испания отступает,  удерживая теплый взгляд на мне, а потом подходят другие. Все, по очереди, обнимают и  смотрят доверительно и по-родному. От этого не сдерживаю слез. Мне приятно. Обнимаю их крепко всех по очереди и вытираю слезы. Крейвен напрягается и смотрит укоризненно на парней. Те, в свою очередь, виновато опускают взгляд в пол.  Он не любит, когда я плачу, поэтому быстро оказывается рядом.

- Все нормально, - улыбаюсь, плача. – Просто, мне так приятно, когда вы меня обнимаете. И это слезы радости, - объясняю.

- Тогда привыкай к этому, ведь теперь ты часть нашей семьи, - говорит Швейцария.

Все согласны с ним, кивают.

- И ты нас так многому научила, - говорит Иран.

- Ага, точно, особенно из последних видео… - бросаю я, почти полностью успокоившись. Мне немного не по себе за то, что не уследила, и дала им возможность посмотреть то извращенное порно. Было страшно, чтобы никто из них не взял эти сцены, как пример в дальнейших их сексуальных отношениях.

- Мы ведь сами это включили, и ты не виновата. К тому же, это неплохие  знания, - подает голос Германия. И это что, они меня оправдывают? Успокаивают?

- Да, но я хотела, чтобы это было немного иначе, - причитаю.

- Ну, тогда позже расскажешь нам и свою версию, - говорит Крейвен, и я смеюсь.

Мы говорим еще немного. Обсуждаем план следующих действий. Потом, когда лазеры потухают, открываю  камеры, и все расходятся по своим местам. Краем глаза замечаю, как Филиппины несет подмышкой ноутбук Ли.

- Эй! – зову его я. – Это моей подруги!

- Скажешь ей, что я лично сам верну. Набрел случайно на сокровище в виде её фотографий…

- Она тебя убьет за это, - пригрозила, улыбаясь.

- Разберемся. Будет повод познакомиться.

Улыбаюсь и закрываю за всеми двери. Подхожу к Крейвену, смотрю на часы. У меня десять минут. Толкаю его к железной кровати, он, поддаваясь, идет и садится на нее. Сажусь на него сверху, обхватывая его бедра. Вижу на штанах мокрое пятно и улыбаюсь.

- Итак, как тебе порнофильм? Вижу, впечатлил! – он посмотрел вниз, а потом виновато на меня. – Ты знаешь, что когда парень кончает в штаны, у нас это позорно. Девушки думают, что он страдает недержанием, и поэтому не обращают на таких парней внимания, думая, что они не смогут удовлетворить их потребности, доходя быстро до пика.

- А что думаешь  ты? – тихо шепчет он, и у него уже опять стоит.

- Думаю, что после того, как вы только единожды видели женский пол, в общем, это совсем не страшно. Просто нужно над этим работать, - соблазнительно отвечаю.

-  Если бы мы довольствовались только единичным приходом девушки в нашу камеру, то наши яйца уже давно повзрывались от напряжения. То, как дать себе облегчение, мы давно знаем. Другое дело - увидеть совокупляющуюся пару. Вот мы и опозорились, - отвечает Крейвен, и я смеюсь.

- Это хорошо.  И сколько раз ты опозорился? – спрашиваю между слов. – За тридцать восемь видеороликов?

 - Не знаю. Раз пять, - непринужденно отвечает он, и я от услышанного теряю равновесие и чуть не падаю. Крейвен легко меня подхватил.

- Пять раз, и ты вновь хочешь? – не сдерживаюсь.

- Угу. Такие мы есть. Поверь, некоторые и по восемь раз кончили. Но они все равно хотели бы еще.

- Вау!  - удивляюсь. – Вас надо было называть: «Убийственная секс-машина», хотя это не смешно.

Бросаю взгляд на часы.

- Мне пора, - смотрю на него так пристально. А он на меня с любовью и обожанием.

- Ты сделаешь так, как в прошлый раз? Пожалуйста, - просит он.

- Что именно? – не понимаю.

Он молча, прикасается к моим губам подушечками пальцев. У меня мурашки по коже от этого бегут. Я догадываюсь, что он хочет поцелуй, но продолжаю играть.

- Покажи, чего ты хочешь, - прошу.

- Ты разрешаешь?

Я киваю, и он жадно впивается в мои губы. Я стону и прижимаюсь к нему крепче. Он рычит и прижимает тесней. И так секунд пятнадцать. И когда понимаю, что уже предел, отстраняюсь. На это нет времени.

- Прости, - шепчу. – Мне, правда, пора.

Мы тяжело дышим, пульс мой зашкаливает. Хотелось бы чуть больше времени. Я хотя бы смогла бы  сделать небольшую экскурсию по его телу.

- Это было лучшее, что я, когда-либо испытывал,- шепчет он. – Чуть не опозорился еще раз, - признается, и я смеюсь.

Вот так, с улыбкой, я покидаю его в этот раз. Спешу, ведь опаздывала. Но вовремя успеваю добраться. Душу переполняет эйфория. Я рада и счастлива. Скоро мы будем на свободе и тогда…

Время к вечеру тянется ужасно долго. Лилия Сергеевна сегодня просто зверь. Ей все не то и не так. Боюсь сорваться, на завтрашний день запланированная свобода! Хочу домой! Хочу к сестренке!

Заобнимаю до потери сознания!

К вечеру уже сто раз перепрятывала ноутбуки в рюкзаке. Боялась, что найдут. В  шесть  пошла на ужин, сияя изнутри. Парни все время так и поглядывали в мою сторону. Задумалась над тем, не хочет ли Рогозин опять натравить на меня кого-то. Чтобы поторопить. Так, может, сама брошусь в его объятия?

Но я молча ем, не обращаю ни на кого внимания. Только спровоцировать кого-то не хватало перед таким важным событием. Сегодня у меня спагетти с острым соусом, яичница  и молочный коктейль. Еда - просто объедение, но мысли сразу возвращаются к тем, кто под нами. Что они  сегодня ели? Ели ли вообще? Никто не обижает? Страх, за то, что с ними опять так поступят, как поступили недавно с Крейвеном, меня заполнял до краев.

Я подумала о ранах, особенно о той, что на животе у него была, и вспомнила, что не увидела на Крейвене, на этот раз, ни единой царапинки. Неужели за два дня могла излечиться подобная рана? Мысленно корю себя, что не заметила этого еще в камере и не расспросила об этом. Хотя, чему удивляться? Парни - те еще экземпляры!

Задумавшись над этим, замечаю, как на стол пала тень. Оборачиваюсь и вижу Рогозина, собственной персоной. Глаза, как лед, так и буравят. Холодное предчувствие наполняет меня изнутри. А на губах легкий оскал, подобие на улыбку.

- Добрый вечер, Виктор Иванович, - здороваюсь.

Его ноздри заметно трепещут, и я отворачиваюсь под предлогом и делаю глоток коктейля. В голове все хаотично путается. Что он может сейчас учуять? Наверное, всё, если в нем есть некие гены, те, что у моих  парней. Значит, все их запахи сейчас на мне! Мы целую ночь дышали одним тяжелым воздухом, а потом еще обнимашки. Делаю непринужденный вид, опять поворачиваюсь. Решаю попробовать сбить со следа.