Ходячие Мертвецы: Восхождение Губернатора - Роберт Киркман

На живых они так и не натолкнулись

Позже днём погода прояснилась и засияло солнце, температура держалась около 15 градусов. По иронии судьбы, прекрасный день ранней осени в любых других обстоятельствах. К пяти часам мужчины вспотели, а Пенни обвязала свою толстовку вокруг талии. Филип подсчитывает скорость их продвижения, вычитая тридцатиминутный отдых на ланч. Он обнаруживает, что в среднем они проходят милю в час, преодолев почти 8 миль по пригородной пустоши.

Тем не менее, никто из них не понимал, насколько близки они к городу, пока не подошли к грязному холму, возвышающемуся среди сосен на западе от Гленвуда. На его вершине тлела от недавнего пожара баптистская церковь, её колокольня превратилась в дымящиеся руины.

Измученные, истощенные, голодные, они проследовали по восходящей извилистой дороге до вершины холма. Подойдя к церковной автостоянке, все останавились на мгновение, разглядывая западный горизонт, застыв во внезапном благоговении.

Линия горизонта, лишь в трёх милях от них, почти сияла в сумерках.

Для мальчиков выросших в пределах нескольких сотен миль от великой столицы штата Нью Саус, Филип и Брайан Блейки провели весьма мало времени в Атланте. За два с половиной года вождения грузовиков для Harlo Electric, Филип иногда завозил туда груз. И Брайан посещал представления в Цивик Центре, Ёрле, Джорджия Доум, и Театре Фокс. Но никто из них не знал город достаточно хорошо.

В данный момент, когда они стоят на краю этой церковной парковки, чувствуя едкий запах апокалипсиса, на горизонте в туманной дали им видится своего рода недостижимое величие. В призрачном свете они наблюдают шпиль столицы с золотым куполом, зеркальные монолиты Зала С обраний, массивные башни Пичтри Плаза, и вершину здания Атлантики. Но все это кажется миражом, вроде потерянной Атлантиды.

Брайан собирался что-то сказать о месте, что так близко и все ещё так далеко. Возможно, высказаться о неизвестности состояния улиц внизу, когда боковым зрением заметил движущееся пятно.

— Смотри!

Пенни неожиданно и быстро метнулась в сторону, её голос звучал пронзительно от волнения.

— Пенни!

Брайан бросается за маленькой девочкой, несущейся через западную границу церковной парковки.

— Хватай её! — кричит Филип Брайану, бросившемуся догонять Пенни.

— Гляди! Гляди! — Пенни мчится на улицу, которая вьется вдоль дальней стороны холма, отчаянно топая ножками.

— Это полицейский! — Она бежит и указывает. — Он спасёт нас!

— Пенни, остановись!

Маленькая девочка проносится мимо ворот и бросается вниз по объездной дороге. — Он спасет нас!

Сломя голову, Брайан выбегает за забор и в пятидесяти ярдах видит патрульную машину, припаркованную на обочине дороги под массивным живым дубом.

Пенни добегает до ярко-синей Краун Виктории, с отличительной наклейкой красного цвета "Полиция Атланты" на двери, с мигалкой на крыше. За рулем сидит сгорбленный силуэт.

— Остановись, дорогая!

Брайан видит, что Пенни вдруг останавливается у двери водителя, напряжённо дыша, вглядываясь в человека за рулем. К этому моменту Филип и Ник поравнялись Брайаном и Филип проносится мимо брата. Он подбегает к своей малышке и сгребает её в объятия, будто вытягивая её из огня.

Брайан поравнялся с патрульной машиной и заглядывает в полуоткрытое окно со стороны водителя.

Патрульный когда-то был грузным белым мужчиной с длинными бакенбардами.

Все молчат.

Из объятий своего отца Пенни изумлённо глядит в окно автомобиля на мёртвого человека в форме, повисшего на ремне безопасности. Судя по его значку и его одежде, а также по слову "Транспорт" красующемуся на передней панели автомобиля, он был когда-то офицером низкого звания. Вероятно, работал в удалённых районах города, забирая на штрафплощадку брошенные автомобили вдоль Фэйтевиль Роад.

Теперь же это существо вертится на своём сидении, пленённое ремнем, о чём и не догадывается, с разинутой пастью, пуская слюни на свежее мясо за окном. Его плесневелые черты лица искажены и раздуты, глаза, как потускневшие монеты. Он рычит на людей, клацая почерневшими зубами с диким аппетитом.

— Как же он жалок, — говорит Филип, не обращаясь ни к кому в частности.

— Я возьму её, — Брайан приближается и тянется за Пенни.

Мертвый коп улавливает запах пищи и щёлкает челюстями в направлении Брайана, напрягая и растягивая материю ремня безопасности до скрипа.

От неожиданности Брайан отпрыгивает назад.

— Он не сможет навредить тебе, — Филип говорит тихо, тревожно-небрежным тоном.

— Он даже не может понять, что зафиксирован проклятым ремнём безопасности.

— Ты шутишь, — говорит Ник, выглядывая через плечо Филипа.

— Бедный глупый сукин сын.

Мертвый полицейский рычит.

Пенни перебирается на руки Брайана, и Брайан делает шаг назад, крепко прижимая ребенка. — Давай, Филип, пойдём.

— Постой, попридержи лошадей, — Филип вытаскивает 22-й из-за пояса.

— Да ладно, чувак, — резко говорит Ник, — шум привлечет больше ему подобных… давайте убираться отсюда.

Филип направляет пистолет на полицейского, который замирает при виде ствола. Но Филип не жмёт на курок. Он просто улыбается и по-детски издаёт звуки выстрелов: пшшш-пшшш-пшшш.

— Филип, ну же, — говорит Брайан, перекладывая вес Пенни в своих руках. — Это существо даже не…

Брайан замолкает и смотрит.

Мёртвый коп замирает, увидев, что Ругер направлен ему в лицо. Брайан раздумывает: а что если рудиментарная центральная нервная система зомби каким-то образом посылает сигнал далекой мышечной памяти, похороненной глубоко в клетках его мёртвого мозга. Выражение лица зомби меняется. Чудовищная мерзость его лица опадает, как гнилое суфле, и существо выглядит почти грустным. Или, может быть, даже напуганным. Трудно наверняка разглядеть за звериным рычащим ртом и маской некротических тканей, но что-то в этих бизоньих глазах мерцает, неужели, следы страха?

Неожиданная волна эмоций поднимается в Брайане Блейке и это застаёт его врасплох. Трудно дать этому определение: отчасти антипатия, отчасти жалость, отчасти отвращение, отчасти печаль, отчасти ярость. Он вдруг ставит Пенни на землю, и мягко поворачивает ее так, чтобы она оказалась лицом к церкви.

— Это момент "прочь", детка, — мягко произносит Брайан, а затем поворачивается к брату.

Филип продолжает дразнить зомби.

— Просто расслабься и следуй за прыгающим мячом, — говорит он пускающему слюни существу, размахивая стволом медленно вперёд и назад.

— Я это сделаю, — говорит Брайан.

Филип замирает. Он оборачивается и смотрит на брата. — Что ты говорит?

— Дай мне пистолет, я его прикончу.

Филип глядит на Ника, а Ник глядит на Брайана. — Мужик, ты же не хочешь…

— Дай пистолет!

В уголках губ Филипа подрагивает неоднозначная и невесёлая улыбка.

— Да пожалуйста, приятель.

Брайан забирает пистолет и без колебаний делает шаг вперед, тыча им в машину, прижимая дуло к голове мёртвого полицейского. Он пытается сделать выстрел… но палец не реагирует. Его палец на спусковом крючке не подчиняется командам мозга.

В неловкой паузе зомби пускает слюни, как будто ожидая чего-то.

— Верни пистолет, приятель, — голос Филипа доносится до Брайана издалека.

— Нет… Я справлюсь. — Брайан сжимает зубы и пытается нажать на курок.

Его палец покрывается льдом. Его глаза горят. Его желудок сжимается.

Мёртвый коп зарычал.

Брайан начинает дрожать, и Филип шагает вперед.

— Отдай мне пистолет.

— Нет.

— Ну же, приятель, отдавай.

— Я смогу! — Брайан вытирает глаза рукавом. — Чёрт возьми, смогу!

— Ну ладно. — Филип касается пистолета. — Достаточно.

— Черт возьми, — говорит Брайан, опуская пистолет со слезами в глазах. Он не может этого сделать. Ему приходится с этим смириться. Он отдает пистолет брату, и отступает с опущенной головой.

Филип освобождает полицейского от страданий одним выстрелом, который распыляет брызги крови по внутренней стороне лобового стекла патрульной машины. Выстрел разносится эхом над разрушенной местностью.

Зомби-коп падает лицом на руль.

Долгое время Брайан борется со слезами и пытается скрыть свою дрожь. Он смотрит через окно автомобиля на останки полицейского. Он хочет сказать мёртвому офицеру, что ему очень жаль, но не решается. Он просто продолжает смотреть на безжизненное тело, до сих пор удерживаемое на месте ремнём безопасности.

Слабый звук голоса ребенка, как трепыхание сломанных крыльев, раздаётся за ними.

— Папа… Дядя Брайан… Дядя Ник? Мм… происходит что-то плохое.

Трое мужчин поворачиваются почти одновременно. Их взгляды поднимаются к парковке церкви, к месту, на которое Пенни смотрит и указывает.