Подкидыш для бизнес-леди (СИ) - Григ Гала

Подхожу к окну и, стоя спиной к Мамаеву, вкратце рассказываю о Соболеве. Не хочу видеть его довольное лицо, что добился-таки своего. Оказывается, это очень больно – под прессингом выворачивать душу наизнанку.

Хорошо что отвернулась. Так ему хотя бы не видно моих слез, беззвучно стекающих по щекам.

Я так углубилась в свои воспоминания, что не услышала, как Тарас подошел ко мне. Когда он обнял меня за плечи, я вздрогнула. В этот момент мне стало очень жалко себя: я вновь прочувствовала всю боль, которую пережила из-за своей несчастной любви.

- Мила, прости. Я не хотел, сделать тебе больно. Прости меня.

Он развернул меня лицом к себе и стал покрывать поцелуями мои мокрые от слез щеки. А я, не в силах более сдерживаться, припала к его плечу и заплакала навзрыд.

- Ну все, все. Успокойся, моя хорошая. Это все в прошлом. И пусть твои слезы смоют всю горечь, оставшуюся в душе.

Его тихие слова успокаивают. Нежные поцелуи разливаются истомой по всему телу. Как хорошо ощущать тепло его крепких рук. Я прильнула к нему всем трепетным телом и почувствовала, как встрепенулось его мужское естество. Отстраняться не хочется.

И все же пытаюсь освободиться от его напряженного тела. Но он буквально впечатывается в меня, заставляя обмякнуть. Уже не владея собой, тихо постанываю. И вдруг с ужасом понимаю, что, если бы в доме никого не было, мы бы не смогли справиться с чувственностью, охватившую нас обоих.

- Нет, Тарас, нет… Мы не одни.

Он резко отпускает меня. Я едва держусь на ногах, ставших ватными. Удерживаюсь, до боли сжимая подоконник отведенными назад руками. Тарас впился в меня взглядом, полным безумной страсти.

- Милана, поедем куда-нибудь… Я умоляю тебя…

- Нет… - я уже владею собой и понимаю, что поддалась этому безумию под воздействием воспоминаний. И с горечью осознаю, что в эти мгновения даже не осознавала, кто был рядом со мной. Боюсь, что представляла себя в объятиях не этого человека…

- Тарас, я должна позаботиться об Артемке. Я обещала.

Мамаев тоже пришел в себя:

- Я не дал тебе договорить. Больно было смотреть, как подрагивают твои плечи.

- Да, спасибо что… успокоил меня. А теперь уходи. Я все объясню тебе позже. Только ты обещай, что не откроешь мою тайну маме.

- Этот малыш такой милый. Мне было приятно, когда он трогал мою бороду. Такое странное чувство, когда тебе улыбается ребенок…

Тарас еще что-то говорит о своих чувствах к карапузику. А я вдруг осознаю, что даже не почувствовала прикосновение его бороды. Неужели я привыкаю к Мамаеву? Неужели мне были приятны его поцелуи, объятия.

Нет. Это просто химия… Апрель… Гормоны… И не более того.

- Так я пойду? – он произносит те же слова, что и Соболев перед отъездом.

Неужели я никогда не избавлюсь от мыслей о Стасе? Может, Элина права, и мне не помешало бы посетить психотерапевта?

- Да, Тарас. Надеюсь ты сдержишь обещание – я про маму?

- Безусловно. Еще два слова: когда я тебя увижу?

- Созвонимся, - очень хочется, чтобы он уже ушел. Мне надо разобраться в себе.

Глава 23

Сдержав обещание, приехала к родителям. Судя по тому, что они встретили меня радостно, сделала вывод: Мамаев сдержал слово. Следовательно, могу немного расслабиться.

Мама, как всегда, была на своей волне. Ей нужны были подробности о встрече с Тарасом. Я пролила бальзам на ее душу своим рассказом о том, как мы провели время. Правда, без подробностей и, конечно же, ни словом не упомянув о его сегодняшнем посещении.

Удивляюсь, как это мамуля не пригласила на пельмешки приятельницу с сыночком. Однако это объяснимо. В их присутствии она не получила бы исчерпывающей информации в зарождающихся, по ее мнению, отношениях между мной и Тарасом.

И то хорошо. Мне совсем не хочется видеть Мамаева второй раз за день. Хватило утренней встречи.

При мысли об этом щеки вспыхивают от стыда. И что на меня нашло? Мама замечает пожар на моих щеках:

- Милечка, что это с тобой? Ты не больна. Вон как раскраснелась.

- Нервы. Не обращай внимания. Очень устаю на работе. Вспомнила, что мне не принесли на подпись важные документы. – Дааа. Совсем завралась.

- Милана, - строго, - тебе бы отдохнуть и всерьез подумать не о поставках и продажах, а о создании семьи. Пора бы уж.

- Да, мамочка. Ты права. Только знаешь, устала я очень. Поеду домой. Надо отдохнуть.

- Так может, позвонить Тарасу? Он бы проводил тебя.

- Нет, нет, - вздрагиваю только от одной мысли о Мамаеве. Я даже не знаю, как себя с ним вести после сегодняшнего. Об этом я решила подумать перед сном. Днем некогда было. Ведь целый день был посвящен Артемке. Им в основном занималась Софья. Она и в самом деле была очень ответственной и заботливой няней.

Я же только тем и занималась, что пыталась помогать ей. Однако в ее присутствии чувствовала себя полнейшей неумехой. В основном довольствовалась тем, что строгая няня позволяла мне изредка повозиться с Темой.

Между Зиночкой и Софьей потихоньку налаживались отношения. Хотя каждая не уступала своих полномочий в доверенной им сфере деятельности. Ох уж эти женщины!

Прислушавшись к совету Элины, мы не стали особенно рьяно разбирать сумки. Решили потерпеть пару дней и по мере необходимости доставать тот или иной предмет.

Ближе к вечеру я начала беспокоиться по поводу того, что от Соболева нет никаких вестей. Странно было не то, что он не отзвонился мне. Удивляло, что он не справлялся о Темушке.

Поездка к родителям отвлекла меня от тревожных мыслей. Но, уже возвращаясь домой, я не могла от них избавиться, они буквально преследовали меня.

***

В доме наконец наступила тишина. Зиночка, отгремев посудой, уехала к себе. Софья с Артемкой улеглись. Я постеснялась спросить у этой строгой женщины, не было ли звонка от Стаса.

И напрасно. Ведь он, наверняка, звонил ей. Такой любящий папаша не мог не поинтересоваться, как дела у его чада в чужом, по сути, доме и с чужими людьми.

Но что сделано, то сделано. Теперь вот брожу по гостиной и лихорадочно думаю, что могло помешать ему в двух словах сообщить мне, как едет, что нового.

Нервы на взводе, в ушах шум. Даже щеки раскраснелись. Не выдерживаю и сама несколько раз набираю его номер. В ответ только гудки и дежурное: «К сожалению…». Смотрю на часы, поздновато. Но все-таки звоню Элине. Сейчас она меня…

Но подруга отвечает достаточно быстро и без возмущения. Странно.

Предваряя мой вопрос, она спрашивает:

- Есть новости от Соболева? – в голосе слышно волнение. Более, чем странно. Ей-то чего волноваться? Хотя. Получается, она тоже вовлечена в эту мутную историю.

- Эля, я сама на нервах. Он не звонил и на мои звонки не отвечает. Хоть бы с ним ничего не случилось.

- Сколько ехать на автомобиле до Воронежа?

- До Воронежа – почти семь с половиной часов. Я справлялась в интернете. Но ведь он говорил, что Юлька назвала Воронежскую область.

- А конкретнее?

- Какой-то дачный поселок. Только какой именно, Стас не сказал.

- Мила, как ты могла не уточнить, куда именно он едет!

- Все произошло так стремительно. Я опомнится не успела. Хоть бы ничего не случилось.

- Да уж. Остается надеяться, что это глубинка, и там просто нет нормальной связи. Подождем до утра. Успокойся. Все будет хорошо. Постой, Соне он тоже не звонил?

- Я не спросила, как-то неудобно. А теперь она спит.

- Вот умеешь ты сама себя наказать! Что значит неудобно?! Это дорога. Это нестабильная ситуация. Мила, я тебя не понимаю. Остается только ждать...

Глава 24

Пожелав мне спокойной ночи, Элина отключилась. Вот только о каком спокойствии могла идти речь?

Беспокойство о Стасе все усиливалось. Я несколько раз подходила к двери, где спали Софья и Артемка. С трудом сдерживалась, чтобы не разбудить няню и выяснить, не звонил ли ей Соболев. Но если я не сделала это с вечера, то ночью тем более не посмела.