Влюбленные - Энни Дайвер

настолько бесшабашен, как был четыре года назад, когда предлагал ей пожениться. Сначала анализирую, потом делаю. Иногда, конечно, вырываются спонтанные порывы, но их с каждым годом все меньше. И именно поэтому все должно получиться наверняка.

– Нам необязательно прятаться, – говорю мягко, беру ее за руку и целую тыльную сторону ладони. Яна млеет, улыбается мечтательно.

– Знаю, но это неприлично, – шипит на меня, сдерживая смешки. Говорю же, как школьники. – И есть, сидя на твоих коленях, будет очень неудобно.

– Зато вкусно. – Подмигиваю, и мы превращаемся в самых вежливых и приличных посетителей, пока официант выставляет еду на стол.

Яна смотрит, открыв рот, когда понимает, сколько всего ей досталось на завтрак от шефа. Она, правда, ужаса не испытывает – расстилает салфетку на коленях и пододвигает к себе тарелку. Уплетает за обе щеки, и мне нравится ее аппетит – подмывает стащить кусочек чего-нибудь, чтобы убедиться, правда ли все так потрясающе.

– Попробуешь? – предлагает мне салат с тунцом, щедро посыпанный кунжутом.

– У меня аллергия на кунжут.

– Ой, прости. – Сразу же тушуется. – Подожди, и ты не предупредил? – Тут же переключается между милашкой и грозной занозой, которая застряла в моем сердце. – А если бы ты меня поцеловал и получил анафилактический шок?

– Меня бы просто высыпало. К тому же поцелуи с тобой – это оправданный риск. – Яна мой юмор оценивает негативно. Морщится недовольно и возвращает взгляд к тарелке. – Ну что случилось?

– Это безрассудно, ты ведь понимаешь? Ты мог бы сказать раньше, и я бы попросила убрать эти дурацкие семечки из салата.

– Так сильно хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

– Хочу, но пока не почищу зубы, целовать меня можно только в щечку.

– Да ты изверг!

– А то.

– И целовать тебя можно не только в щеку. – Подмигиваю и наклоняюсь. – Еще сюда. – Касаюсь губами за ушком. Яна вздрагивает, но ни слова не произносит. – Здесь. – Спускаюсь вниз по шее. – И даже здесь. – Оставляю быстрый поцелуй на декольте. – И еще ниже, – шепчу, замерев в паре сантиметров от ее губ. Воздух между нами превращается в патоку. Мы снова застываем глаза в глаза, это входит в привычку. Я готов тонуть, поэтому выбрасываю спасательный жилет. Никаких помощников, все по-честному и максимально открыто. Скольжу ладонью по колену, поднимаюсь к бедру. Выше, выше. Добираюсь до внутренней стороны.

Яна подпрыгивает, бьется коленом о стол снизу, тарелки звенят, бокалы отвечают тем же и, к счастью, выдерживают эмоциональный порыв.

– Ярослав Станиславович, что вы себе позволяете? – Официоз тормозит мой порыв, но румянец на щеках Яны и шальная улыбка будто призывают продолжать. Как можно оторваться от столь прекрасной женщины? – Я приличная девушка и не занимаюсь подобными вещами в публичных местах.

Она в штанах, и я бы при всем желании не зашел дальше.

– Мне убрать руку?

– Запомни положение до лучшего момента. – Улыбается и коротко чмокает меня в подбородок.

– Лучше в губы.

– Тебе нельзя.

– Хоть какая-то компенсация у меня должна быть. – Качаю головой и сам целую, наплевав на возможные последствия аллергической реакции. Риск – дело благородное, да и аптек в округе навалом. Как-нибудь выживу.

Глава 14

Вас зашипперили

– Ты знаешь, что в чатике вовсю идет голосование за лучшую пару «Монолита» и ты там тоже есть? – спрашивает вдруг Руслан, мой самый обожаемый дизайнер, которого Мирослав после долгих проверок взял на работу.

Смузи, который я любезно приготовила на нас двоих, идет не в то горло, и я давлюсь, едва не забрызгав всю столешницу молочно-смородиновой смесью. Прокашлявшись, стираю со щек слезы и перевожу гневный взгляд на Руса. Чего? Какая, блин, лучшая пара и какое, на фиг, голосование? Мы что, в старшей школе? Может, еще валентинки дарить друг другу будем и устроим тайного Санту?

– Детский сад, – закатываю глаза. Сегодня мой первый удаленный день. И вовсе не потому, что я выпросила себе свободный график, а из-за съемок на стройке. Утром мы бродили по стройплощадке, снимали небольшой репортаж, а теперь задача как можно быстрее его смонтировать и выпустить. Рус сидит над видео уже третий час, я давным-давно подготовила пост и собираю статистику за две недели работы.

Да, время летит незаметно, и вот к концу подходит половина месяца, которую я тружусь на благо дела семьи Евсеевых. Мы сработались со всеми, я наконец познакомилась с коллективом. Осталось продержаться еще три недели, а там день рождения компании и большой выездной корпоратив с ночевкой, где точно сотрутся последние границы между новенькими сотрудниками и «старичками». О нем не сказал только ленивый, да и нас уже опросили, уточнили, поедем ли мы.

– И тебе неинтересно знать, кто твоя половинка? – удивляется Руслан. Он знает меня еще с университетских времен, и, кстати, он предлагал выйти за него на благо гражданства, тем более я тогда жила с ним на съемной квартире. Но у меня уже было предложение от Ярика, поэтому я отказалась.

– Нет, потому что я буду об этом думать.

– Ярослав. Вас зашипперили. И, кстати, в рейтинге вы занимаете второе место. На первом генеральный со своей женой. – Рус утыкается в экран ноутбука, что-то щелкает и довольно улыбается. – Разрыв всего лишь в пять голосов. – Он разворачивает девайс экраном ко мне и двигает ближе.

Я смотрю на наше фото, сделанное, когда мы возвращались с обеда. Мы там о чем-то болтали, я смеялась, Ярик улыбался. Мы не держались за руки, были на приличном расстоянии друг от друга, я точно помню, но ракурс выбран такой, будто мы идем рука об руку, мило флиртуя. Вот черт.

Сделав снимок экрана, пересылаю его себе и уже оттуда скидываю Ярославу, приписывая сообщение: «Ты вообще в курсе, что творится в вашей компании? Что за идиотское голосование?!»

Ответ приходит быстро.

«Знаю, они так третий год балуются».

«Кстати, я проголосовал за нас».

Закатываю глаза и, недолго думая, отправляю эмодзи с такой же реакцией.

Не компания, а дурдом. И хуже всего, что руководство знает о том, что творят подчиненные, но никак это не пресекает.

– Между вами правда что-то есть? – вдруг серьезно спрашивает Руслан. – Если да, я буду рад. Он нормальный мужик.

– Спасибо. Не знаю, что делала бы без твоего благословения, – подмечаю саркастично, но Рус уже давно привык к моим колкостям, поэтому не реагирует.

– О, уже в четыре! – усмехается Руслан, возвращая ноутбук. – Тоже проголосую за вас.

– Это ненормально. Мы взрослые люди. Кто вообще это придумал?

– Яныч, ты чего завелась-то? Ну есть и есть голосовалка, дай людям повеселиться. Никто ж не заставляет вас жениться.

– Интересно, как