Путь варга: Хищные пастыри. Книга 1 - Елена Владимировна Кисель

огненная лисица… кинуться они не пытаются, видно, их по дороге успокоили.

Те, которые успокоили, заявляются следом.

— Нэйш, давай быстро, тут ампутация! — звенит женский голос, и я краем глаза вижу клетчатую рубашку, растрепавшиеся каштановые волосы. — Ловушка с некроядом, яд быстро распространяется, пошло омертвение ткани, Аманда, сонное не надо, ей опасно в таком состоянии, я подержу.

Потом мелькает что-то рыжее, и я слышу песнь ужаса: «Гриз, это же опасно, а если у неё не выдержит сердце, а если ты уйдёшь за ней…»

— В сторону, Янист! — голос огревает с размаху так, что я подскакиваю. — Тут уже на минуты счёт, Нэйш, на досках нормально или поднять?

Нэйш отвечает что-то очень тихо, но я вижу, что через два загона он и Арделл то ли наклонились, то ли встали на колени… над чем там? Рядом маячит и не уходит страдающее рыжее.

Нойя высокохудожественно ругается сквозь зубы и бормочет что-то про безумие Пастырей. Мелкая Йолла носится туда-сюда. Прибегает ещё какая-то, чёрная и вся взъерошенная, орёт:

— Конфетка, эти стабильны? Там ещё много, готовь запасы. Грызи набрела на шатры, банда охотников, новички, чтоб им шнырки нутро выели! С уходом без понятия, яды, ожоги, гнойные раны, дюжина зверей на клетку, Пухлик махнул туда торговаться, я сейчас тоже, зверей забирать. Принцесска, чего встал без дела⁈

И сперва уволакивает нечто рыжее с собой, а потом они возвращаются, притаскивают ещё зверей, мне в руки кто-то суёт солому, потом воду, потом бинты, потом заживляющие зелья. Прижимаю, смешиваю, поджигаю костры — греть воду, потом плюю и пассом довожу до кипения прямо в вёдрах. И стонут яприлята, у грифонёнка повреждено крыло, и ух ты — я что, держу детёныша алапарда? И всё крутится, вокруг орут, всем нужна помощь, и меня, кажись, как-то и не замечают вовсе, а может, тут так и принято — я не спрашиваю, потому что мамочки, тут же волк-драккайна хрипит и вот-вот задохнётся…

Лайла Гроски не видать, и я не могу спросить — как это, по его шкале — двенадцать баллов или, например, пять с половиной⁈

А потом как-то незаметно оказывается, что всюду вечерние тени. На плечо ложится рука.

Глаза у этой варгини сплошь прозелень — будто трава растёт изнутри. Лицо, правда, тоже зеленоватое. И круги под глазами.

— Пойдём в «Ковчежец». Мы привели в порядок, кого могли, спасибо за помощь. Можно сделать перерыв.

Оказывается, зверски болит спина. И ноги как после штрафного кросса в учебке. И ещё бурчит в животе, хотя Йолла в обед таскала меня на кухню…

Возле «Ковчежца» к нам подваливает алапард. Тычется носом в ладонь Гриз Арделл и смотрит на мою отвисшую челюсть. И немного ухмыляется, вроде.

— Привет, Морвил, привет… тяжёлый день, извини… сейчас поглажу, почешу…

Внутри у меня уже маловато ресурсов для удивления, но варг, болтающий с алапардом, всё-таки занимает какое-то да место.

На первом этаже гостиницы Арделл валится в кресло перед камином.

— Лайл мне в общих чертах сообщил насчёт Менции. Большое спасибо за пурр. Я Гриз — рада наконец познакомиться лично.

Ну да, точно, мы же говорили с ней через сквозник. Лет восемьсот назад. В смысле, утром.

— Люто рада. Аскания Тривиро.

— Третье имя? — удивляется Арделл куда-то в потолок. — Фамилия меня не удивляет, но ведь мне казалось, что ты — Дебора?

Рановато я тут расслабилась-то.

— Нэйш растрепал?

— Рихард знает? Хотя неудивительно. Нет, я просто наводила сведения о семье Лайла. Думала помочь ему с поисками — он как раз скоро хотел вас искать.

Звучит ободряюще, так что я решаюсь.

— А можно вас попросить пока ему не рассказывать? Я пока что хотела как-то… ну… сблизиться, что ли. Подружиться.

Звучу проникновенно, аж жуть. Арделл теперь смотрит на меня, довольно-таки печально. Но она точно не из тех, которые выдают чужие тайны.

— Если ты настаиваешь. Хотя мне не кажется, что это хорошая идея.

Принимаю вид заплутавшего и запутавшегося дитяти, и Арделл малость смягчается. Но ещё хмурится.

— Особенно если учесть, что ты собираешься задержаться в питомнике… Я ведь верно поняла, ты собираешься пока что остаться?

— Ну-у-у, мне тут у вас довольно по вкусу, а на должность я ещё пока не поступила, и потом — тут, вроде как, родная кровь…

Рядом с Арделл моя придурь как-то скукоживается. А может, это от усталости.

— Если только найдётся, что делать, — бормочу с заплутавшим видом. — А то Дар Огня…

— Родная кровь… — непонятно выдыхает Арделл. — Маги Огня в группах ковчежников нужны часто. Отвести пламя огненных драккайн. Пугнуть браконьеров…

— О, и тут и такие есть⁈

— К тому же ты и лечить умеешь, — так что сможешь помогать Аманде с зельями. Пожалуй, из тебя выйдет приличный «язык»… магов Огня в ковчежных «телах» обычно называют так. Из-за языков пламени.

Хе-хе. Уникальный получается моментик, когда получаешь назначение не только из-за Дара.

— Я-то думала — будет что-нибудь покруче, вроде левой задней ноги, печёнки или жо…

— Только вот где тебя поселить? Придётся, видимо, потеснить Уну. Но она Сноходец и не всегда контролирует Дар. Если не опасаешься за свои секреты…

— Вряд ли мне приснится Гроски с табличкой «Кани, я твой отец». Я больше за вашего Сноходца боюсь — ка-а-а-ак насмотрится…

— И насчёт твоего секрета. Не затягивай с этим. Если до Перекрёстков ты не решишься…

Очень говорящая пауза. Очень понимающие мои кивки. Арделл малость смахивает на строгую училку, ну или на мамочку моего дружка по учебке. Всё-таки она мне скорее нравится, наверное.

— По обязанностям и оплате поговорим подробно завтра, сегодня можешь познакомиться с Мел — обучение будешь проходить у неё. И с Амандой — она наставница Уны, поможет тебе обустроиться. Где кухня, Йолла показывала? Скоро будет ужин. Ах да, ещё…

Я уже готовилась ломануться знакомиться, потому что ноги малость отдохнули. Но тут притормозила в положении «полувстала». И так и поймала в лоб финальный вопрос.

— Умеешь быстро бегать?

— Это уж будьте спокойны! — гаркнула я радостно. — От меня ещё никто не ушёл!

Арделл ещё что-то вздохнула, кажись. Видимо, прозревая, что в питомнике со мной будет вполне себе весело. Это она правильно: не люблю скучищу.

Следопытка Мел из веселухи исключается. Видок у неё такой, будто она и в колыбельке матушке не улыбалась.

— Ну? —