Дом с золотой дверью - Элоди Харпер

лебедь. Амара читает записку, стоя в дверях, затем пишет ответ и протягивает книжку рабу Руфуса. Раба зовут Виталио, и Амара знает, что он ее недолюбливает.

— Он шлет тебе подарки! — Виктория бежит за Амарой, которая несет позолоченный инструмент в свои покои. — Просто так! Просто потому, что он тебя любит?

Амара слегка смущена.

— Не просто так. Завтра к нам на ужин придет Гельвий. Руфус хочет, чтобы я выступила перед ними.

— Я могу спеть! — Виктория едва не сбивает Амару с ног. — Все что захочешь! Давай разучим любую песню!

Сегодня Виктория пела почти целое утро и ее нежный голос разносился по всему дому. Амара никогда не видела подругу такой красивой. Она так радуется обретенной свободе, что ее тело почти мерцает, словно танцующее пламя в лампе, доверху залитой маслом. Виктория очаровала даже Филоса, который встретил ее в саду. Он с глупым видом вытаращил глаза, будто Виктория пела для него. В глаза Амаре он почти не смотрел. Их ночной разговор мог бы никогда и не состояться.

— Я позову Друзиллу, — говорит Амара. — Руфус будет ее ждать. Надеюсь, что мы сможем выступить втроем.

— Мне ужасно хочется с ней познакомиться, — восклицает Виктория. — Пойдем к ней прямо сейчас?

Глядя на полное готовности лицо Виктории, Амара чувствует укол совести.

— Думаю, мне лучше пойти одной, — произносит она мягким голосом. — Нужно рассказать ей, что произошло. Друзилла намного… величественнее меня. А когда я ей все объясню, то приведу ее сюда и представлю тебе.

— Хорошо, — улыбается Виктория, но Амара знает ее достаточно хорошо, чтобы понять, что та расстроилась. — Она твоя подруга. Тебе лучше пойти без меня.

Поднимаясь по ступенькам, ведущим к ярко расписанному портику Венериных терм, Амара надеется, что вокруг Друзиллы не собралась слишком большая толпа. Юлия, владелица бань, устраивает попеременно то мужской, то женский день. Друзилла приходит сюда по средам. Эту традицию она соблюдает неотступно, поэтому другие куртизанки знают, когда могут засвидетельствовать ей свое почтение.

В дверях Амару встречает молоденькая рабыня. Она держит в руках мешочек, в который Амара отточенным, еле заметным движением бросает плату за вход. Юлия держит бани ради прибыли, но делает вид, что пускает сюда только друзей. Амара ступает в небольшой внутренний двор квадратной формы. Здесь куда проще найти укромное место, чем в термах возле борделя, куда раньше ходила Амара. Там она была вынуждена стоять в очереди прямо на улице, где любой прохожий мог ее освистать. Здесь же посетители ждут своей очереди, попивая вино и сидя на скамьях в тени колоннады, обшитой красными деревянными панелями и расписанной мифологическими сюжетами.

Амара почти сразу замечает Друзиллу, которая сидит, как обычно, под сценой прибытия Тесея на Крит: герой бросил якорь в месте, подозрительно похожем на сегодняшние Помпеи. Рядом с Друзиллой расположилась Юлия — против нее Амара ничего не имеет, в отличие от Фульвии, которая крутится там же. Язвительная любовница второсортного патрона, Фульвия дружит с Друзиллой дольше, чем Амара, но ее покровитель не чета Руфусу, и потому Амара считается более успешной куртизанкой, чем она. Конечно же, Фульвия недовольна этим обстоятельством. На голове у нее парик из густых светлых волос, наверняка состриженных с головы рабыни-чужестранки. Фульвия с льстивой улыбкой наклоняется к Друзилле. Еще немного — и она разольет вино по скамье.

— Амара! — Юлия машет рукой, посверкивая золотыми украшениями. — Как хорошо, что ты пришла!

Амара улыбается. Да, Юлия может играть на публику, но Амара всегда чувствовала, что в этих ее словах сквозит искреннее расположение.

— Какие же вы все красавицы! — вздыхает Юлия, когда Амара садится рядом с ней. — Вот бы мне вернуть молодость! — Юлии не дашь больше сорока, и ее правильное лицо почти не успело покрыться морщинами, но она умеет польстить самолюбию собеседниц. — Как поживает твой прекрасный юноша?

— Сегодня утром прислал мне арфу, — отвечает Амара.

— Отлично! — ликующе восклицает Друзилла. — Я знала, что он это сделает.

Фульвия улыбается, и на щеках у нее появляются ямочки.

— Мне казалось, ты не умеешь играть.

— Я учусь.

— Ах, юношеская любовь, — говорит Юлия. — Уверена, что каждое твое выступление очаровывает Руфуса, и неважно, за какой инструмент ты берешься. Как же иначе?

В глазах Юлии вспыхивают озорные искорки, и Амара, уловив игру слов, приподнимает брови. В это мгновение между ними с Юлией вполне может завязаться крепкая дружба, но хозяйка, глядя Амаре через плечо, замечает новых посетительниц.

— Сабина пришла! — Юлия поднимается со скамьи. — Прошу меня извинить, я ненадолго отлучусь.

Амара наблюдает, как Юлия приветствует Сабину, знатную матрону, и подмечает, что владелица терм выбирает свою манеру общения для каждого клиента. Амара изумляется и даже завидует тому, как уверенно Юлия строит собственную жизнь, меняя ход событий одним лишь усилием воли.

— Не пора ли нам пойти в термы? — Друзилла грациозно встает со скамьи. — Или ты сперва выпьешь вина?

Амара, зная, что Друзилла задает этот вопрос только из вежливости, отрицательно качает головой.

— Угадайте, кто неожиданно пришел ко мне вчера вечером? — шепчет Друзилла, направляясь к термам в сопровождении подруг.

— Квинт? — спрашивает Фульвия.

Друзилла смотрит на нее с жалостью.

— Луций, — отвечает она.

Амара делает вид, что рада за подругу, но знает, что никогда не простит Луцию того, что тот не смог стать патроном Дидоны.

— Квинт будет очень ревновать?

— Он не узнает. — Друзилла снимает верхний слой одежды и аккуратно складывает ее в деревянный шкафчик. — Хотя, наверное, небольшой намек будет небесполезен, чтобы поддерживать его интерес. Я и забыла, каким обходительным может быть Луций, — вспомнив прошлую ночь, Друзилла улыбается про себя. — Желательно не увлекаться только одним мужчиной. Они от этого начинают воображать. Но я понимаю, что для вас двоих это было бы непросто.

В отличие от Друзиллы, Фульвия и Амара имеют лишь то, что им даровали патроны.

Куртизанки раздеваются. Из купели у окна только вышла женская компания. Амара и Фульвия ждут, чтобы Друзилла первой ступила в ледяную воду. Бассейн устроен в нише, из которой открывается вид на огромный сад Юлии. Амара выглядывает в окно. На фруктовых деревьях еще только набухают почки. Летом здесь, должно быть, приятно спасаться от городского зноя и пыли. Друзилла, морщась от холода, погружается в воду и тут же выходит из бассейна. Следующей, не дав Амаре опомниться, в купель забирается Фульвия.

Когда подходит очередь Амары, она дрожит от холода, хотя еще не вошла в воду.

— Ты совсем исхудала. — Друзилла нежно проводит ладонью по ребрам Амары. Та отскакивает в сторону. Ее кожа кажется синей, точно отражает цвет стен. Сквозь водную рябь просвечивает мозаика Венеры, выложенная из ракушек. — Руфусу ты в таком состоянии вряд ли нравишься.

Фульвия не