Кровь Дракона 2 - Валерий Старский

На этот раз к ошеломительной схеме силовых магических линий он морально подготовился, начав не спеша разбираться в этой мешанине. Вначале прояснил и разложил все по полочкам с тем, что более или менее понятно, а именно, с башенным порталом, предполагая при этом, что возня с едва работающим маршрутизатором даст ему реальный, дополнительный опыт.

Как оказалось, из шестнадцати изначально имеющихся маршрутов в рабочем состоянии осталось всего три, и все они значились скрытыми для несведущих в азбуке драконов.

«Хотя тут возможен и второй вариант, может, все дело в крови дракона, позволяющей видеть эти скрытые маршруты?» — предположил Ву и продолжил изучение.

Вскоре удалось определить и источник проблем транспортного узла, оказалось, вышел из строя главный силовой кристалл, вернее, искомый попросту отсутствовал в структуре портала. В голове будто пазлами все сложилось в одно целое.

Заблокированный проход, выведенный из строя портал, разбитый силовой кристалл, начертанная запись на табличке, осколок кристалла, еще зажатый в руке, фамильный меч, пробивший голову.

Помутнение, удар темнотой, сознание будто сильнейший Самум[2] уволок.

Пока Ву не представлял, с какого это рожна его иногда накрывают подобные перформансы времени и пространства, повлиять же хоть как-то на эти накаты даже пока и не мыслил. Мимолетно короткими обрывками, будто грозовыми вспышками, в сознание ворвались фрагменты былого, подчистую сметая действительность.

Грозный глас песчаной бури иногда перебивался звуками жестокой сечи, зычными криками людей и ужасающими визгами мертвяков. Дыхание перехватывает, затруднительно держаться на ногах от хлестких ударов песчаных плетей взбешенного происходящим Самума. Страшно-то как, до одури, до онемения конечностей. Получалось, он болванчиком-неваляшкой, незримым соглядатаем, шатаясь от порывов бури, как-то умудрялся стоять на одном из зубцов башни.

А уже через несколько мгновений он увидел у себя под ногами раскрывающуюся с лязгом железную плиту двери. А спустя два удара сердца из проема, будто из рокочущей преисполни, вырывалось с десяток воинов. Один из них, гигант метров двух ростом, единственный из появившихся, кто предпочитал здоровенный молот парным мечам, вдруг взревел лужёной глоткой:

— Братья, Алый Герцог не отступил?!

Воины тут же бросились к проему. Не успели. Почти тут же башня словно живая вздрогнула, а ее внутреннее пространство вскипело взрывами, да так, будто разъяренный вулкан пробудился. Из проема взрывным выхлопом вместе с кусками камней, огня и разорванной плоти вынесло еще одного воина. Выстрелянного будто из жерла, окруженного какой-то сияющей пеленой, перекувырнуло несколько раз в воздухе, казалось, все, сейчас размажет о бойницы. А нет, удивительный как-то образом воспротивился законам физики, приземлившись как-то неестественно мягко, выпрямив ноги одним движением и зачехлив мечи за спину.

Тем временем стальную плиту уже задраили, и отряд латников всем составом побежал обратно к владельцу алого плаща. Приблизившись, воины группой, как один, встали на колено, склонив головы. Воин в алом плаще указал на запоры.

— Надеюсь, погонщиков это задержит на какое-то время, а теперь поднимитесь.

Воины вскочили на ноги.

— Три крепости! — гаркнул Герцог и лихо ударил себя в левую сторону груди двумя кулаками.

— Три крепости! — слажено ответили воины, повторив жест два кулака у сердца. Затем случилось неслыханное, во всяком случае, скрытый наблюдатель так посчитал.

Алый герцог подходил к каждому и молча обнимал, как равного и словно бы прощаясь.

— Воины! Други! Вы лучшие, что есть у трех крепостей, я горжусь вами. Гесто, отдай это моему сыну, — и он передал здоровяку с молотом свой снятый шлем и продолжил: — Надеюсь, вы все поможете моему сыну стать настоящим мужчиной и воином. — А теперь поспешите, времени у нас мало.

И Алый Герцог задействовал портал. На латников же, будто примороженных этими словами, смотреть было страшно, перечить как-то своему герцогу они не могли, да и не умели. Однако некий дружный саботаж они, не сговариваясь все же смогли осуществить, замерев на месте аки мраморные непоколебимые статуи.

— Вперед, в портал! — голосом приказов взревел Алый Герцог, указывая путь.

И они побрели будто на закланье, смотря в глаза своего командира и едва не воя, скрипя зубами от отчаянья, пытаясь хоть как-то сопротивляться.

Алый же продолжал говорить уходящим.

— Моя смерть — это достойный размен за многие сонмы жизней за отрогами Драконьих гор. Именно здесь моя судьба, моя Ответственность, погонщики мертвецов ни при каких обстоятельствах не должны пересечь черту портала. Да и кто из вас в силах вывести из строя этот чертов портал, так что смиритесь, ваше место там, а мое уже здесь.

— Братцы! Соратники! Не поминайте лихом! Это последнее, что выкрикнул в спины своим воинам Алый Герцог.

Как только переход завершился, Герцог бросился к портальному камню, его руки вдруг осветились, когда он положил ладони на само основание стелы. А когда в его руках появился силовой кристалл, он с силой швырнул его в сторону входной плиты.

— Нате, получите, ублюдки песчаные.

Кристалл, ударившись, рассыпался в дребезги, и тут же раздались первые крепкие удары в дверные створки. Алый Герцог не по-доброму засмеялся.

— Ничего ты не получишь здесь, мертвечина, не видать вам прохода в мир живых.

Алый Герцог одним прыжком оказался у запорного механизма, заблокировал его и быстро начертал уже известное Ву послание, стальная же плита уже вовсю звонко скулила от усиливающихся ударов.

Алый воин же, все так же жутко улыбаясь, встал напротив запорной плиты, уверенно высвободил из ножен один из мечей, глубоко прорезав ладонь, и прорычал что-то едва слышно. Сразу же его охватил черный кокон заклинания, упершийся одним концом в сотрясающуюся от ударов плиту.

Второй уже раз Ву видел самопожертвование и магию смерти в действии.

— Три крепости! — закричал Алый Герцог, перекрывая своим голосом и вой мертвецов за дверью, и арию разбушевавшейся пустыни, и вогнал в себя меч.

Три удара сердца, и на основание уже падала мумия в сияющих латах, а стальная плита прохода неимоверно окрепла.

Теперь Ву нисколько не сомневался, Герцог