Ведьма и вампир - Наталья Авербух

— Можно было сказать и короче, но суть ты передал. Магда, посмотри на этого человека. Он считает возможным лгать, предавать, совершать какие угодно подлости во имя своей веры. Ты никогда не сможешь ему доверять.

— Но… Вейма! Вы же не сможете! Не сможете замучить человека! Не сможете убить! А как же ваша этика?

— Этика! — выплюнула слово вампирша. — Ты хоть понимаешь, что, если мы не замучаем его, он замучает тебя и многих других людей! Лично! И рука не дрогнет!

— Вейма!!!

— Ладно, действительно, хватит шутить, — хмуро согласилась вампирша. — Ты права, мы тебя разыграли. Никого мы мучить не будем.

— Мы извращениями не страдаем, — влез Лим.

— Вот именно. Мы введём его в транс и он нам всё расскажет. Потом мы его убьём и подумаем, куда спрятать труп. Он сам и подскажет, как скрыть его смерть. А насчёт следующего инквизитора подумаем отдельно.

— Никогда, — подал голос Крам.

— Простите, но от вашего желания ничего не зависит.

— А как вы его убивать будете?

— Без проблем! — бодро откликнулся Лим. — Один укус — и готово!

— А кто кусать будет? — не отставала ведьма.

Вампирёныш смешался. Крам замер, наконец осознав, к кому он попал в руки.

— Ну… Вейма?

— Я?!

— Мне это как-то неприлично, — замялся Лим. — Может быть, вы…

— Всегда я должна, да?

— Вейма, ты же от вида крови в обморок падаешь!

— Вот почему вы не охотитесь? — обрадовался Лим.

— Я зажмурюсь, — пообещала вампирша.

— Тебя стошнит.

— Фу, как грубо! — обиделась Вейма.

— Прямо на пациента, — добавил Лим.

— Да, некрасиво получится… Надеюсь, он на нас не обидится? — протянула вампирша.

— Да прекратите вы шутить!

— Ладно, извини. Мы поступим проще. Велим ему уйти и сделать это самому. Не проблема.

— А почему бы нам просто не подчинить его? — предложил Лим.

— Не пойдёт. Долго внушение не продержится. Так, что, будем начинать?

— Вейма!!!

— Что ещё?

— Ты не сможешь так поступить с человеком.

— Опять! Магда, я устала. Пойми пожалуйста, это — не человек. Это инквизитор.

— Он всегда останется верным своей вере и убеждениям, — серьёзно добавил Лим. — Он может клясться вам в любви и искренне верить в то, что говорит. Но он — инквизитор и единственное, что он может подарить любимой девушке — боль и смерть. Ему нельзя верить, нельзя поворачиваться к нему спиной. Вам больно слушать, как мы над ним издеваемся и больно думать, что мы готовы его убить. Но, поверьте мне, это вовсе не так больно, как лежать распятой на дыбе. А человек, которого вы любили и которому вы доверились, будет стоять рядом и лично руководить пыткой. И на его лице вы будете видеть только веру в Защитника. Ничего больше.

— Это — инквизитор, Магда, — мягко сказала Вейма. — Вспомни свою книгу. Он не может быть другом или возлюбленным. Его профессия этого не допускает.

— Каждый инквизитор по определению — садист и убийца, — сообщил Лим, но его слова повисли в воздухе.

Вампиры так увлеклись разговором с ведьмой, что ненадолго забыли о пленнике. Внезапно за их спинами раздался свистящий вздох. Все обернулись.

— Нам тоже! — в ужасе прошептал Крам. — Нам говорили почти тоже самое… только про ведьм и колдунов. Неужели… неужели ты меня видишь… таким?

Магда отвернулась. Она не хотела смерти этого человека, но что она к нему чувствовала… Ведь это правда! Правда то, что говорили про инквизиторов Вейма и Лим!

— Магда! Всё не так!

— Хоть бы не врали, — с отвращением процедила Вейма. — Вам не противно, часом? Вы же пришли сюда подвести барона Фирмина под костёр. И хотели уговорить Магду его предать — в обмен на жизнь и… что? Вашу благосклонность? Вам ведь ясно дали понять, что вы можете сделать её своей любовницей, если она предаст сеньора. Мне только одно непонятно — что бы вы стали делать, когда она вам надоела? Бросили бы или отдали в руки своих коллег?

— Вейма, молчи! — вскрикнула Магда и, развернувшись, выбежала из подвала.

— Кажется, мы перестарались, — расстроено произнёс вампир.

Вейма сокрушённо кивнула.

— Что самое противное, этому гаду хоть бы хны. Эй, уважаемый! Она из-за вас там плачет! Не стыдно?

— Это ведь вы её довели. Я старался…

— Ладно, Лим. Давай заканчивай с ним, а я пойду Магду успокою.

Вейма подошла к лестнице, но её остановил панический вопль практиканта:

— Что мне с ним делать?

— Что собирались. Транс, допрос, внушение. Пусть уедет подальше, а дальше сам знаешь.

— Я?!

— Ну, а кто же? Не собираешься ли ты на меня переложить всю грязную работу?

— Но я не сумею!

Вейма остановилась у лестницы и тяжело вздохнула.

— И ты туда же? Гуманизм — страшная штука, не так ли? Главное — заразная.

Лим сокрушённо вздохнул.

— Получается, мы слишком много сказали. Может быть, сеньора попросить?

— А он согласится? Убить представителя инквизиции? — засомневался вампир.

Вейма вздохнула ещё тяжелее.

— Влипли.

В люк просунулась ехидная ведьмина мордашка. И не следа слёз. Подслушивала, не иначе.

— Ну, что, начинающие садисты, пойдёмте чай пить? И гостя зовите.

— Развязывать? — уточнил Лим.

— Развязывай, чего уж. Только без глупостей, — строго пригрозила Вейма Краму.

Тот обалдело кивнул. Мир сходит с ума…

Глава восьмая. Чаепитие

— А теперь давайте думать, — предложила Вейма, вертя в тонких пальцах печенюшку. — Как мы будем выбираться из этой… хм, ситуации, в которую все хором угодили.

Лим с энтузиазмом поддакнул. Инквизитор почти не слушал: он тщетно ловил взгляд Магды. Ведьма угрюмо смотрела в сторону. Вспышка злорадного веселья угасла, оставив девушку в мрачной апатии. Ей по-прежнему нравился инквизитор… И это чувство боролось в Магде с отвращением к профессии Крама. К тому же ведьма немного злилась на своих бестактных друзей, быстро и резко рассеявших соблазнительный обман.

— Я повторяю: нам надо поговорить! — настаивала вампирша. — И, если уважаемый гость не будет нас спрашивать о бароне, я рискну предложить полную откровенность заинтересованных сторон. Ну, как? Эй, вы! Я к кому обращаюсь?! Может, всё-таки попробовать кочергу?

— Не говори глупостей, — нервно ответила Магда. — Я — за. То есть за откровенность.

— А инквизитор?

Крам наконец поймал взгляд своей возлюбленной — растерянный и немного вопросительный.

— А, да, согласен! — спохватился он.

— Тогда высказывайтесь. Чем вам помешал барон Фирмин?