Соучастник (ЛП) - Калли Харт

что я испытываю противоречивые чувства ─ преуменьшение, но если ты готов приложить все усилия ради Слоан, то я ─ последний человек, который будет тебя отговаривать от этого. Мы можем видеться два раза в неделю. Запустим процесс. А пока, если тебя беспокоят вспышки гнева, я могу дать лекарства, которые помогут справиться с этим.

─ Снотворное?

─ Нейролептики (прим. пер.: Нейролептики ─ психотропные препараты, которые подавляют высшую нервную деятельность и угнетают работу вегетативной нервной системы).

Я встаю. Преодолеваю половину пути к выходу, когда Ньюан понимает, что она облажалась.

─ Я не имею в виду, что ты психопат, Зет. Я имею в виду, что нейролептики, как было доказано, значительно помогают, когда…

─ Заткнись нахрен. ─ Я поворачиваюсь, направляя на нее всю силу своего гнева. ─ Я не буду принимать долбаные таблетки, Ньюан. Ничего. Ни снотворное. Ни еб*ные нейролептики. Ничего.

─ Хорошо. ─ Она поднимает руки ─ электрошокер снова крепко зажат в ее правом кулаке. ─ Забудь о лекарствах. Я все равно помогу тебе.

─ И какого черта ты это делаешь? ─ рычу я.

Она выглядит несчастной, опустив руки.

─ Потому что… несмотря на то, что ты думаешь, я люблю свою подругу, Зет. И знаю, что все испортила, но единственное, чего я хотела, это чтобы она была в безопасности. Если я смогу помочь тебе, если удостоверюсь, что ты здоров и справишься со своим прошлым, то ни за что на свете не причинишь ей вреда, я уверена в этом.

Мне хочется блевать на ее полированную плитку. Как никто другой, эта женщина способна заставить меня почувствовать себя кучей дерьма.

─ Ладно, хорошо. Я приду к тебе, Ньюан. Но, клянусь богом, если ты попытаешься что-нибудь провернуть с копами…

─ Не буду. Обещаю. Но ты должен попытаться. ─ Я злобно смотрю на нее, борясь с желанием спросить, какого черта, по ее мнению, я сейчас делаю. ─ Просто приходить сюда ─ не поможет, Зет, ─ говорит она, словно читая мои мысли. ─ Ты не можешь продолжать называть меня Ньюан. Ты используешь мою фамилию как оружие ─ как ты поступал с другими заключенными, когда сидел в тюрьме? Ты видел в них своих врагов. Людей, которых нужно держать на расстоянии. То же самое ты делаешь со мной. Если ты видишь во мне врага, мы не сможем работать вместе, чтобы добиться желаемого результата.

Часть меня хочет убежать без оглядки. Я хочу выйти за эту дверь, захлопнуть ее и никогда, черт возьми, не возвращаться. Не могу поверить в то, о чем она говорит ─ мы работаем вместе, чтобы исправить меня. Как команда. Но затем вспоминаю, как голова Слоан прижималась к моей груди, её успокаивающий вес и понимаю, что сделаю все, что потребуется. Я хочу дать ей то, что она хочет. Секс ─ конечно, хорошо, но я знаю ее. Она жаждет от меня такой близости, которую я боюсь дать сейчас, потому что последствия могут быть слишком плачевными. И более того, не думал, что доживу до этого дня, но я тоже хочу такой близости.

─ Хорошо. Я попытаюсь.

─ Хорошо. Я рада. Правда. Но… ты же знаешь, что это будет трудно, правда?

Я открываю дверь, останавливаясь на пороге.

─ До сих пор ничто в моей жизни не было легким, Пиппа. Я был бы чертовски удивлен, если бы сейчас вселенная решила дать мне передышку.

Глава 7

Я просыпаюсь от запаха яичницы. Другая сторона кровати удручающе пуста. Сердце замирает ─ глупо, конечно, но иногда девушкам хочется, чтобы их удивляли. В хорошем смысле, а не под дулом пистолета или чем-то еще столь же ужасным. Пока я об этом думаю, тишину комнаты нарушает тоненький вскрик, и мое сердце подскакивает к горлу. Я резко поднимаю голову и вижу, что на меня смотрит пара теплых карих глаз. Это шнауцер Эрни, растянувшийся в конце кровати у меня в ногах. Он издает недовольный звук ─ оууу, ─ облизываясь, явно несчастный оттого, что его потревожило мое пробуждение, и опускает голову на лапы.

─ Ох. Это ты, ─ говорю я ему.

Он смотрит на меня краем глаза, его длинные серые усы подергиваются, когда он издает тихое «уфффф», которое, как я полагаю, является неполноценным «гав». Он продолжает ворчать, а я, поджав под себя ноги, сползаю с кровати. Тело болит так, что про себя улыбаюсь. Зет-боль. Мне нравится Зет-боль.

Вчера вечером я почти ничего не видела в апартаментах. Я заглядываю в комнаты, пока иду на запах готовящейся яичницы: одна, две, три спальни, комната, похожая на кабинет, это немного странно, и то, что я могу описать только как душевая. В центре последней комнаты по правую сторону от кухни находится миниатюрный бассейн, не больше метра, но по темно-синему оттенку воды могу сказать, что он очень глубокий.

─ Доброе утро, ─ раздается голос позади меня.

Майкл. Я оборачиваюсь, и там стоит он в изысканном черном костюме, черной рубашке и черном галстуке.

─ Доброе утро, ─ отвечаю я. ─ Почему ты выглядишь так, будто идешь на похороны?

Он приподнимает бровь, глядя на меня.

─ Потому что мы собираемся на похороны. Зет тебе не сказал?

─ Нет.

─ Герцогиня. ─ Майкл понимающе кивает мне. ─ Чарли опубликовал некролог в «Сиэтл таймс». Он будет там, а это значит…

─ Лэйси, вероятно, тоже.

Снова кивок.

─ Я подготовил для тебя платье. Оно висит на кухне.

Когда я прохожу на кухню, белый пакет с одеждой зацеплен за ручку одного из шкафов высотой до головы, а Зет Мэйфейр стоит у плиты и помешивает, судя по всему, в сковороде яичницу. Он оглядывается через плечо, видит меня и прекращает свое занятие. Не могу не заметить, что он выглядит усталым.

─ Тебя разбудила эта маленькая дрянь? ─ спрашивает он меня.

─ Кто? Майкл?

─ Нет, Эрни.

Он указывает мне за спину ─ на потрепанного шнауцера, стоящего за моей спиной. Его мех курчавый и торчит дыбом. Словно свалявшийся после сна.

─ Вообще-то, я его разбудила, ─ сказала я Зету. ─ Он был не слишком рад этому.

Зет хмыкнул, скрывая небольшую улыбку.

─ Ему явно наплевать на то, что он находится вдали от Лоуэлл. Бедный ублюдок, наверное, не простит нас, когда мы его вернем.

Эрни склоняет голову в одну сторону, странные брови мелкого шнауцера, кажется, собрались вместе, комично нахмурившись.

─ Возможно, ты