Эльванор (СИ) - "A. Achell"

— Биара, есть кое-что, о чем мне стоит упомянуть, — неуверенно произнесла она, сцепив руки перед собой. Обе женщины вмиг обратили к ней взгляды. — Вчера, за несколько взмахов до выстрела, я почувствовала нечто странное. Стоило взглянуть на окружающий лес, как меня переполнили тоска и обида. Не знаю, как это объяснить, но могу с уверенностью сказать, что те чувства определенно не были моими. Возможно, они принадлежали стрелку? — Тоска и обида, говоришь? — отозвалась Биара, задумчиво глядя перед собой. Никс показалось, будто она смогла наконец сложить все воедино. — Прекрасно! Твой новый талант не может меня не радовать — он поможет вам скорей выполнить сегодняшнее поручение. — Какое поручение? — уточнила Лишер, держа руки за спиной как солдат, получающий задание от своего командира. — Я собиралась отправить вас на поиски стрелка. С твоими навыками лазутчика и новой способностью Никс, вы должны успешно справиться с задачей. — Но ведь он может быть где угодно! Эльванор большой, как мы сможем найти в нем одного-единственного человека, не зная его внешности? — Обойдите эти улицы, — Биара протянула бумажку с пятью адресами. — На них вчера ночью работники правопорядка заметили подозрительных личностей, одна из которых может оказаться нашим стрелком. — Работники правопорядка? — неодобрительно протянула Лишер, коротко взглянув на Биару.

Та ответила ей обольстительной улыбкой.

— Именно так. Пройдитесь вдоль них, прислушайтесь и приглядитесь. Возможно, вам повезет выйти на этого наемника. — И что же нам делать, когда мы его обнаружим? — отозвалась Никс, переглянувшись с Лишер. — Не уверена, что нам хватит сил… — Я не прошу его задержать, — прервала ее Биара. — Даже говорить с ним не обязательно. Попросту найдите место, а остальное предоставьте мне. С вами отправится Борзáя.

На стол выпрыгнула бурая кошка, что все это время скрывалась у ног Лорафим. Лишер нахмурилась, Никс посмотрела на зверя с недоумением. Игнорируя их замешательство, Борзая дернула хвостом и скрылась за непримечательной щелью у одной из панелей.

— Она будет незаметно следовать за вами. Как только решите, что нашли стрелка, дайте ей знать и возвращайтесь в редакцию к своей обычной работе.

Они вышли из кабинета. Оказавшись на улице, Лишер пробежалась глазами по бумажке с выписанными улицами. Никс сразу бросилось в глаза то, что невзирая на утонченность Биары, почерк ее был весьма неопрятным.

— Она, пожалуй, единственная, кто продолжает писать от руки, когда все давно перешли на электронные устройства, — заметила девушка. — Не только наш наемник оказался старомодным.

Лишер странно на нее посмотрела, но говорить ничего не стала.

— Мы поедем на машине? — Нет, все эти улицы находятся неподалеку. Будет лучше, если отправимся пешком.

Они зашагали вперед, ныряя меж узких аллей и широких дорог Эльванора. Бледное солнце лениво светило, нагревая город и отражаясь в стекле высоток. Мимо них шли люди в деловых пальто и с кожаными сумками через плечо, все как один — спешащие работники сказочного мегаполиса. В отличии от Глипета, откуда приехала Никс, здесь деловой тон был разбавлен легкостью и размеренностью, скруглявшей острые углы высоток и строгость занятых лиц.

Стеклянные здания вытеснялись низкими пятиэтажными домами с затейливыми окнами и красивой лепкой, изображавшей мистических существ, а также множеством камня и дерева вокруг, пропускающими отголоски природы. Заведения не спешили расставаться с легендами: «У толстого дракона», «Секрет принцессы» и прочие «Пещеры старого алхимика» разбавляли строгую современность, не позволяя уйти в нее с головой. На их фоне даже пристрастие главной редакторки «Обелиска» к пергаменту и чернилам не казалось таким уж диковинным.

На протяжении пути Лишер молчала, сосредоточенно глядя перед собой. Она никогда не была разговорчивой, но этот раз был по-особому тихим. С момента, как Никс считала ее воспоминание, наставница закрылась от нее, спрятавшись обратно в скорлупу, за которой пряталась ото всех остальных. За прошедшую луну Никс думала, что ей удалось хоть немного преодолеть барьер, выставленный Лишер, однако похоже, события прошедших дней отбросили ее назад.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Не желая идти в глухом молчании, она решила спросить напрямую:

— Что тебя тревожит? Ты переменилась с момента, как узнала о моих способностях. — Я не собираюсь перед тобой объясняться, — резко ответила Лишер. — А потому держи все наблюдения при себе — я в них не нуждаюсь. — Разве мы не друзья? — настойчиво возразила Никс, вспоминая решимость, которую ощутила во время разговора с Лорафим. — Нет, и никогда ими не были! — зло отозвалась наставница. Странно, но даже когда она гневалась, немая печаль не покидала ее взгляда. — Я таскалась за тобой исключительно из-за приказа Биары! По какой-то причине ты представляешь для нее большой интерес. Столько почестей — и ради кого? Запуганной девчонки, у которой едва проявились способности видеть чужое прошлое? Вздор, да и только!

Лишер не на шутку распалилась, ее щеки покрылись красными пятнами. Никс была ошарашена, но не посмела перебивать. Она чувствовала, как мимолетный испуг, вызванный резкими словами, вытесняется обидой, завистью, раздражением и ревностью — и все это были не ее эмоции.

— Весьма в духе Биары стремиться лишь к тому, что ей интересно, игнорируя всех остальных, даже самых преданных ее делу! — продолжала Лишер. Голос ее дрожал, но глаза оставались сухими. — В чем твоя незаменимость? Почему не обошлось без того, чтоб я следовала за тобой по пятам и не позволяла встрять куда не надо?! — Мне жаль, но я не знаю ответа на твой вопрос, — тихо отозвалась Никс. — Почему ты продолжаешь помогать Биаре несмотря на пренебрежение и безразличие, которые получаешь в ответ? Что произошло в том переулке?..

По лицу Лишер прошла волна смятения. Она неуверенно отвела взгляд, пытаясь найти, что ответить. Однако Никс не стала ждать, решившись наконец взять инициативу в свои руки. Пользуясь замешательством наставницы, она схватила ее за кисть.

Перед глазами предстал кобальтовый мир.

— Проваливай, дамочка!

От удара ногой тень-Лишер откатилась, ударившись спиной о мусорные баки. Застонав от боли, она подняла взгляд, глядя за спину крупному мужскому силуэту, замахнувшемуся для нового удара. За ним, подобно хищнику на охоте, притаилась невысокая женская фигура с пылающими глазами. Она положила руку на крепкое плечо Ораса.

— Какого?!..

В следующий миг он завопил: то ли от неестественно горящих глаз незнакомки, то ли от страшной боли в плече. Никс увидела, как темно-синее плечо начало плавиться. Орасу пришлось подавиться своим же воплем, ибо Биара не желала поднимать шум. Ее вторая рука легла ему на лицо. Никс услышала коротких хлопок. Орас упал как подкошенный. На размытых очертаниях проскользнул образ треснутого черепа, выступающего из-под стекшего вниз лица. В ноздри ударил выворачивающий наизнанку запах горелой плоти.

Лишер вздрогнула, отползая от мертвого тела. Когда она подняла взгляд на спасительницу, то встретила безразличие.

— Если расскажешь обо мне в доме правопорядка, кончишь так же, — спокойно сказала та, выговаривая слова с незнакомым акцентом.

Развернувшись, она стремительно зашагала прочь.

— Постойте, вы тоже… умеете колдовать? — неуверенно бросила вдогонку Лишер, поднявшись на дрожавшие ноги, придерживаясь за грязную стену подворотни.

Биара резко остановилась, обернувшись. Во взгляде появилось любопытство.

— Тоже?.. — отозвалась она мелодичным голосом, склонив голову.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кобальтовый мир пошатнулся, канув в небытие.

— Как ты посмела?! — разгневанно воскликнула Лишер, отстранившись. — Если еще раз вздумаешь прикоснуться ко мне или применить свои способности, то клянусь, я… — Прости, — хрипло отозвалась Никс, пытаясь прийти в себя. Перед глазами плясали искры. — Я должна была узнать… — Ты забываешься! Не думай, что тебе все дозволено: ты не имеешь права считывать прошлое людей без их согласия! Если повторишь подобное со мной, то очень об этом пожалеешь! Тут тебе не поможет даже покровительство Биары. — Прости, — глухо повторила девушка, ни капли не сожалея о своем поступке. Волны злости, исходившие от Лишер, накрывали с головой, становясь ее собственными эмоциями, позволяя рассуждать в новом, необычном для нее ключе.