Мой муж — враг. Сокровище дракона - Милена Кушкина

показала метку на запястье. — Мое женское счастье при мне.

На бледном лбу Морри выступил пот.

Мы стояли у верхней ступени, что вела на нижнюю террасу. Туда, где все произошло.

— Что же вы встали? — Я потянула герцога вперед. — Вы не видели, какой необычный вид открывается оттуда.

— Видел, — упавшим голосом ответил Элинор Морри

Глаза его стали темными, а руки мелко дрожали.

— Тогда вы должны посмотреть, что разъяренный дракон сделал с тем местом, —сказала я уверенно. — Вы же этого хотите? Драконьей ярости?

Элинор Морри смотрел на меня, словно видел впервые. Не ожидал от юной девочки такой наглости?

Я стояла на верхней ступени лестницы, ведущей вниз, и думала о том, что вот этот мужчина мог быть причастен к тому ужасу, произошедшему здесь пять лет назад.

Как заставить его совершить ошибку и признаться?

— Вы же знаете, что номинально я — правитель этих земель? — спросил герцог.

Я повела головой, выныривая из пучины мрачных мыслей.

Что он такое сказал?!

— Впервые слышу, — честно сказала я, оборачиваясь к собеседнику.

Герцог усмехнулся, глядя на мое удивление.

— Никогда не задумывались о том, где находятся те самые Пределы? — спросил он.

Я напрягла память.

Никто и никогда даже не упоминал о таких землях.

— Всегда думала, что это номинальная должность, вроде хранителя королевских покоев, — сказала я растерянно.

— Многие так думают. А между тем Пределы — это приграничье. вот оно, — Морри обвел рукой не дружелюбную долину — Территории, когда-то принадлежавшие Лавитории. Неудобные и бесполезные, поэтому никто особо не противился, когда их заняли племена горцев. Наши предки надеялись получать с них хоть какую-то дань.

— НО эти земли только недавно вошли в состав Лавитории, — возразила я. — это ведь были владения Империи Драконов!

— Я не говорю про историю последних лет. Это были столетия назад. Много позже горцы стали доставлять слишком много проблем, устраивать набеги на ближайшие села. Убивали, грабили, насиловали. Так Пределы и не стали цветущим краем, —сказал Элинор Морри, глядя вдаль. — А потом драконы вступили в войну и выбили отсюда дикие племена, которые за годы уже стали считать эти земли своими.

Я задумалась. Получается, Равену убили, когда земли были во владении драконов.

Но на них претендовала как Лавитория, так и дикие племена.

И тогда она уже была не просто беременная женщина, но жена драконьего военачальника. Врал.

— Я прибыл в эти земли инкогнито в тот год, когда получил от кузена этот жалкий титул. Безземельный герцог Насмешка, да и только! — с горечью сказал Элинор Морри. — Край был величествен, прекрасен и неприступен.

— Но теперь эти земли вновь вошли в состав Лавитории, — сказала я.

Герцог кивнул.

— Только жителей здесь снова нет А после того как перевал был разрушен, попасть я сюда могу только по приглашению жены маршала драконов, — усмехнулся он. —Много же налогов с вашего разрушенного поместья можно будет собрать.

Картинка не складывалась.

Элинор Морри с одной стороны, оказался в выигрыше, а с другой — ровным счетом ничего не получил.

— Наверняка у вас есть план, — сказала я.

— Только если вы разведете плантации виноградника и оливок на этих горных склонах и начнете поставлять молодое вино к столу обоих правителей, — ответил герцог — А казна, наконец, начнет получать налоги.

— Это и был ваш план? — удивилась я

Я пребывала в растерянности.

Образ Герцога Пределов никак не вязался с сельским хозяйством и производством элитных продуктов.

— Пока все идет так, как я и задумал, — произнес он. — Вы стали женой маршала, вхожи в высшие круги обоих государств, и теперь самое время развивать эти земли.

Слишком складно получалось. И я бы ему, возможно, поверила, если бы своими глазами не видела вместе с Драгантом. Той ночью эти двое явно не о фермерстве разговаривали и виноделии.

— Давайте обсудим это позже, предложила я.

Мы с герцогом Пределов вернулись в шатер.

Под громогласные возгласы Пита моя сестра творила магию.

Она уже сделала цветок из засохшей травинки. Он парил в воздухе, а его маленький бутон постепенно набирал силу, увеличивался и, наконец, распустился.

Дракон захлопал в ладоши, как мальчишка.

— Какая искусная малышка! — прогрохотал он, восхищенно глядя на Кассию. —Вроде бы безделица, а такая красота!

Сестра смущалась и краснела. Похвала дракона, да еще такого значительного была ей приятна.

Как бы не влюбилась она в этого ловеласа!

Но матушка смотрела на Пита со всей строгостью и не отходила от парочки ни на минуту. Элинор Мори присоединился к их веселью.

Меня ждала другая гостья.

Талли сидела в плетеном кресле с бокалом в руках и предавалась отрешенному созерцанию. Что связывало ее и Реджинальда? Были ли они близки до его женитьбы на Равене или она надеялась, что сможет его утешить после того, когда он стал вдовцом?

Женщина, преисполненная ревности, способна на многое.

Я взяла бокал с вином и опустилась в соседнее кресло. Пить я не спешила, но руки занять было надо.

Вместе мы смотрели, как догорал закат. Небо окрасилось во все оттенки розового, а вершины гор будто бы искрилось.

— В этом месте удивительные пейзажи, — сказала я. - Небо такое огромное. И каждый раз оно другое.

Талли пригубила вино и не спешила поддерживать беседу.

— Люди живут близко к земле и редко могут видеть столько простора. Не каждый рискнет изменить свою жизнь и заглянуть за горизонт, — продолжила я.

Драконица медленно обернулась ко мне. Даже сидя она была на целую голову выше меня, поэтому смотрела сверху вниз. Изучала.

— Ты необычная девушка, — наконец, сказала она.

Интересный комплимент.

— Вы просто не так много общались с людьми, — ответила я, подчеркнуто вежливо. —Уверяю, я вполне обычная.

Талли улыбнулась.

— Другая бы не выжила в том серпентарии, что представляет собой драконье сообщество. Особенно высший свет, где сегодня клянутся в дружбе, а завтра вонзают нож в сердце, — сказала она.

Я вздрогнула от ее слов.

Она это образно выразилась или имела в виду смерть Равены?

— я доверилась Реджинальду, — ответила я. — А он дал мне сил. Драконица задумчиво кивнула.

— Я видела твою метку, — сказала она. - Даже у Равены ее не было.

— Она говорила, что у них священная связь, но мы не были