Ричард Длинные Руки – монарх - Гай Орловский

— Какая гадость, — буркнул он. — Тогда уж лучше те, которые приходят только по зову.

— Мне южные понравились тоже, — признался я. — Вернее, больше этих, что на севере. Вызвал их, они сделали свое дело и тут же мгновенно исчезают.

— Никого убивать не надо, — сказал он с облегче­нием. — Это хорошо, когда только слуги.

В шатре уютно, пахнет близким морем, кричат чайки, доносится хлопанье паруса под легким ветер­ком. Ордоньес вошел во вкус, да еще и коньяк по­мог, рассказывал со вкусом про Остров Четырех Ми­стических Камней, про огромных морских чудищ, о плавающих островах, о долгом путешествии с при­ключениями, погонями, нападениями разбойников, мутантов, зомби, демонов, гигантских змей, горгулий и прочих-прочих чудовищ, о чем слушать можно всю жизнь, не задумываясь, что все повторяется раньше, чем успеваешь забыть предыдущие.

Я тряхнул головой, почудилось, что все это уже проходил, хотя точно знаю, такого не было, потом сообразил, память выкидывает шуточки, я же старые книги читал, но не только умные, еще и фуфла горы, а фуфловый бред почему-то интереснее, чем скучные истины.

— Здорово, — сказал я, прерывая на полуслове. — Прости, что перебил, но когда закончим тут с Марку­сом, отправимся к таким островам, что ахнешь! Ника­кие горгульи, что ты видел, не перегоргулят тех, что встретим. Я загляну к Кейдану, а ты пока принимай на борт рыцарей, готовых идти на штурм Геннегау.

Он сразу посерьезнел, поднялся, сказал совсем другим голосом:

— Тогда здесь никого не останется.

— Установим ротацию, — ответил я серьезно. — Кто-то здесь будет служить за земли и титулы, кто-то за двойное жалованье. Живы будем — все наладим.

Морщины на его лбу стали глубже.

— А вы действительно... к Кейдану?

— Да, — ответил я. — Есть одна идея...

Т>»л6л и

Трава зеленая и сочная, едва ли не лучшая земля в Гандерсгейме, по праву силы всегда принадлежала наиболее воинственному племени мергелей. Сейчас мергели, разбитые и на две трети уничтоженные в жестоких боях, покорены и подчинены, а в их землях силами пленных выстроена крепость, как мне доло­жили по дороге.

Бобик завидел ее первый, понесся со всех ног, я рассматривал твердыню придирчиво, это, конечно, не крепость, а больше похоже на массивное основание будущей крепости, готов всего один первый этаж, но при нем уже поднимается в небо квадратная, массив­ная и довольно высокая смотровая башня. Однако и это сейчас хорошо, если учесть, что ее хозяина герцог Ришар называл славнейшим и отважнейшим рыцарем нашей армии.

Видно множество народа, что, как муравьи, таска­ют бревна, поднимают на стены тяжелые блоки кам­ня, в ямах месят глину и скрепляющие растворы.

Навстречу на быстром степном коне выметнулся обнаженный до пояса загорелый мужчина, молодой и жилистый, вскинул руку с раскрытой в запрещаю­щем жесте ладонью.

— Кто и по какому праву?

Бобик посмотрел на него, оглянулся на меня, ис­прашивая разрешения съесть его вместе с конем, а если коня жалко, то одного.

Конь всадника, все понимая, у животных интуиция почти такая, как у женщин, испуганно шел боком, стараясь не приближаться к ужасному зверю.

Я отметил надменно:

— По праву короля.

И, полагая, что сказал достаточно этому мергелю, пустил Зайчика вперед. По виду мергеля можно ска­зать, что впервые попал в такую ситуацию, некоторое время мне казалось, что бросится на меня, но после раздумья круто повернул коня и унесся с достойной степняка прытью.

Зайчик шел неспешным галопом, как мы всегда делаем, когда попадаем в поле зрения, а сейчас нас точно видят из этой строящейся крепости.

Место для крепости выбрано очень удачно: хотя здесь ни скал, ни холмов, но каменистое плато, нет кустов и даже травы, так что незаметно не подобрать­ся, а с высокой башни любого противника заметят из­дали.

Наш мергель на огромной скорости, словно за ни­ми гонится чудовищный зверь, пронесся между стро­ителями, я не видел, как он спрыгнул на землю, но коня с опустевшим седлом сразу увели бегом к коно­вязи, а он ринулся к зданию.

Среди работающих на миг возникло замешатель­ство, но донесся повелительный окрик, все снова вер­нулись к своим обязанностям, а мне навстречу быстро пошел рыцарь огромного роста, широкий в плечах с мощной мускулатурой груди, где обе пластины краси­во выделяются под легкой рубашкой.

Я, оценив его общий вид, невольно взглянул на его руки, толстые и перевитые мышцами, что наносили мне такие ужасающие удары.

Он на ходу быстро и красиво преклонил колено, но не голову, продолжая смотреть на меня с непонятным выражением, что появилось после нашего поедин­ка, когда победил я, однако отдал ему свою невесту, принцессу Алонсию.

Не исчезло и тогда, когда я своим указом пожа­ловал его титулом графа и отдал в его пользование все земли мергелей с подвластным им королевством Шальсбург, который теперь просто город, так как все карликовые королевства на территории Гандерсгейма упразднены моим высочайшим указом победителя и наклонятеля.

Я покровительственно посмотрел сверху, до чего же приятно победить не просто в поединке, а вот так, стать властелином, перед которым бывший неприми­римый противник преклоняет колено.

— Встаньте, граф, — сказал я тепло и царствен­но, — рад, что вы сумели подчинить себе мергелей. Это было самое воинственное племя в Гандерсгейме. Еще раз поздравляю!

Он поднялся, взглянул мне прямо в глаза.

— Спасибо, ваше высочество.

— Ваше Величество, — поправил я. — Да-да, я уже король. И королевство мое побольше Вестго­тии... Я слышал, вы дали убежище беглому королю, свергнутому с трона королевства Сен-Мари великим полководцем Вирландом?

Он ответил почтительно, однако твердо:

— Это долг каждого христианина, Ваше Величе­ство.

— Верно, — согласился я. — Благородный посту­пок, достойный каждого христианского рыцаря. Тем более свергнутый король в самом деле мог обратиться только к вам, не роняя достоинства.

Он насторожился.

— Ваше Величество?

— Ему не хотелось просить покровительства, — по­яснил я, — у кого-то из своих подданных.

Он проговорил медленно:

— Вообще-то да, унизительно.

— А вы, недавний вестготиец, — сказал я, — и ни­когда не бывший его подданным... все правильно, граф.

Он сдержанно улыбнулся.

— Ваше Величество почтит нас своим присутст­вием?

Я кивнул.

— Почту. У меня будет разговор с беглым королем.

— Ваше Величество, — произнес он, — мы все бу­дем счастливы видеть вас гостем и оказаться полез­ными.

— Спасибо, граф, — ответил я.

Как он ни сдерживался, но улыбка стала шире. В Вестготии оставался безродным рыцарем, извест­ным только за свою отвагу и силу рук, чем постоян­но шпыняли придворные щеголи, но я пожаловал его титулом графа и дал такие земли, что половина тех спесивых дураков удавится от зависти.

Правда, ему сперва пришлось в двух ожесточенных сражениях наголову разбить мергелей и захватить эти земли, я же не раздаю никакие щедрости просто так.

Двое мергелей набежали и почти выхватили из мо­их рук повод коня, но на меня смотрят с великим по­чтением. Мергели — прирожденные воины, и у них, как в волчьей стае, в крови подчинение более силь­ному вожаку.

Арбогастр сделал вид, что да, он простой глупый конь и его просто обязаны водить в поводу, он же ду­рак, может испугаться и броситься со всех ног куда глаза глядят, а там убиться о первую попавшуюся стену.

Бобик чинно пошел со мной рядом, однако нос подергивается, улавливая запахи и вычленяя среди них аромат кухни.

Я поинтересовался осторожно:

— Как здоровье принцессы?

— Она уже не принцесса, — уточнил Бильярд. — Зато у нас есть сын, Ваше Величество.

— Поздравляю, — ответил я. — Но, между нами говоря, для нас Алонсия всегда останется принцессой.

Он посмотрел несколько настороженно.

— Ваше Величество... вы скоро ее увидите.

— С ее отцом не связывались? — спросил я.

Он помрачнел, опустил взгляд.

— Нет.

— Возможно, — сказал я, — уже пора. Он к этому времени мог простить вас обоих. А если сообщите, что у вас со мной все в порядке, то вообще...

— Да, Ваше Величество... возможно.

— Не забудьте сообщить о рождении у него вну­ка, — напомнил я. — Его сердце вообще растает. Вполне возможно, он именно ему и предпочтет пере­дать корону Вестготии.

Он посмотрел на меня настороженно.

— Ваше Величество! Это невозможно.

— Почему?

— Лорды будут против.

— Это его законный внук, — сказал я. — Здесь все чисто. А если у лордов за это время наметились свои кандидатуры на трон... то они могут и передумать, когда с кораблей на берег начнет высаживаться наша армия.

Он вздрогнул, посмотрел с тревогой.

— А она начнет?

— Пока нет необходимости, — заверил я. — Но, как вы понимаете, Вестготия — наш сосед, а с со­седями отношения должны быть хорошими. Просто обязаны!