Псионикум - So..The End

весь этот сюр, когда меня резко вытолкнуло обратно в настоящий мир. Во второй раз я проснулась посреди тьмы. Ну, уже привычная картина. Затем вернулся слух, запахи. И чувство времени. И в конце всего у меня в голове был только один вопрос: «Что за фигня эта была?!».

— Кэс? — моя подруга ответила не сразу. Её образ как-то странно мерцал, а она сама дышала тяжело и обрывисто, будто задыхалась. — Кэс?!

— А? Да… Что?

— Что это было?

— С-с-сама не знаю… — неуверенно протянула она осевшим голосом.

— Ты тоже что-то увидела?

— Абсолютную и непроницаемую тьму. Я чуть не утонула в ней.

Гм, получается, увидели мы не одно и то же.

— А что я говорила…

— Да нет же, это было жутко, Анна. Будто… Будто я сама ослепла.

— Да? Не знаю, что и ответить.

— А ты, ты что-нибудь увидела?

Она не в курсе? Гм.

— Ну, да. Маленькую девочку. Мы с ней попили чаек и просто посидели. Было даже мило и уютно. Хотя весьма и весьма странно. Но я стараюсь привыкать к странностям. Там не хватало только чеширского кота и шляпника за нашим столиком.

— Что?

— Не бери в голову.

— Ненавижу телепатию… — услышала её тихое бормотание.

Согласна. После пережитого мысли не хотели сформироваться в нечто связанное. Перед глазами так и оставалась картина — маленькая девочка посреди бескрайнего туманного поля, окружённого стеной, за которой чудовища. И я, которая могла видеть. Теперь понимаю, что видеть — это величайший дар, который я не ценила по достоинству. Да уж… Каюсь-каюсь.

— Так ты — блондинка с зелеными глазами? Как кукла барби? Гм… Вот ведь самое страшное узнаешь о человеке, погрузившись в его голову.

— А? Как ты… Эй, это не честно. Почему я ничего не увидела? Ты же не всегда была слепой.

— Не знаю. Может и всегда, и сейчас только прозрела!

— Ага. Скажи ещё, после аварии.

— Кстати! А может это Великие Силы подстроили аварию?

— Ага, конечно. Кто ещё. Не будем же учитывать людей, пренебрегающими правилами дорожного движения.

— Эй… Я, не… Хотя и вправду не знаю правила, кроме светофора.

— Время истекает, молодые люди… — прозвучал голос профессора Краусса.

Чего? Так быстро?

— Ты что-нибудь написала? — спросила я.

— Ничего. Описала тьму.

А сколько мы вообще просидели? Я проверила время и ахнула. Прошёл час. За эти минуты странной фигни прошёл час! Ладно, пора бы написать что-то. И в конце занятия настал наш черёд отчитаться. Профессор как-то странно вздыхал, читая наши каракули, то есть мои.

— Очень интересно… Очень интересно…

На миг я отчётливо ощутила неприятное прикосновение — не физическое, а ментальное, — и увидела яркое сияние в образе профессора вокруг его головы. Он явно что-то попытался сделать.

— Мисс Рейн и Мисс Уильям, я уверен, вы не пытались меня обмануть, а просто не хотели обидеть друг друга.

— Что вы имеете в виду, профессор Краусс?

— Я не поверю в это, — он протянул мне мой лист.

— Почему?

— Вы написали свой ответ слишком общими словами. Я хочу услышать правду.

— Гм… Правда у каждого своя, профессор, — после своей реплики я удостоилась лёгкого пинка от Кэс.

Да… Она не раз говорила, что профессора не любят таких как я — «умников». А мой сарказм придётся по душе не всем. Вернее, никому. Кстати, за это также могли снять баллы. Но не могла я устоять. Это всё, что у меня осталось. Я тоже слабый человек со своими слабостями.

— Тем не менее, я хочу услышать, что вы видели? Если у вас ничего не вышло, поставлю ноль.

— Ладно, я скажу. Я видела белую комнату и тоннель, через который попала в туманное поле, где встретила девочку. Мы мило пили чай и поболтали. Но признаться, сначала было весьма паршиво, я там чуть не сдохла. Это давление чудовищно, — профессор вновь замолк и отчего слишком долго.

— Как вы думаете, что вы увидели?

— Не знаю, глюк, наверное. Только так я могла бы нормально видеть этими глазами, — я сняла свои очки и продемонстрировала свою слепоту.

Профессор вообще не отреагировал на мои белые глаза.

— Снова отрицание, мисс Рейн. Почему вы так яро придерживаетесь скепсиса?

— Вот-вот, я о том же, профессор. Она в нас не верит.

Et tu, Кэс…

— Просто не понимаю. Не понимаю то, что вижу. А я что, должна принять всё на веру, просто так, не требуя ответов?

— Хорошо. А теперь вы, мисс Уильям. Что вы увидели?

— Эм… Ничего. Сплошь темнота. И тихий неразборчивый шёпот в ней. Правда.

— Больше ничего? Никакого отторжения или чьего-то угрожающего присутствия?

— Мм… Поначалу было такое ощущение. Но потом привыкла ивсё стало нормально. Ну, кроме некоторой паники из-за всеобъемлющей тьмы кругом, от которой начинаешь задыхаться.

— Как интересно… — профессор обдумывал над чем-то ещё несколько минут. — Мисс Рейн, попробуйте заглянуть в мой разум.

Чего? Он решил, что я всё выдумала?

— Да не вру я. Так и было.

— Мисс Рейн, я вам верю. Потому и прошу.

— А-а… Ну, тогда ладно. Но… Вы же добавите мне дополнительный балл за старание? Ай. Кэс, хорош пинаться. Я просто поинтересовалась.

Глава 7. Культурный аспект

Предчувствие прошептало мне, что зря я согласилась. Профессор явно что-то не договаривал или хотел доказать. Но как говорится, поздняк метаться, никто не тянул меня за язык. К тому же хотелось проверить, что умеет опытный псионик-телепат на себе.

— Профессор, можете запустить метроном?

— Разумеется. Оно и правда помогает, ведь так?

Можно и так сказать. Равномерное тиканье помогало сосредоточиться только на одном из чувств восприятия. Под звуки маятника я направила свой, скажем так, внутренний взор в сторону профессора. Его пси образ вел себя спокойно, плавно и как-то тягуче, что ли. Знаете, что я поняла, видя все эти образы — сила псионика зависит от яркости и четкости этой «ауры». Конечно, более умелые псионики могут скрывать их, делать тусклыми и всё такое. Но в состоянии покоя, пси образ наглядно показывает мне кто есть кто.

Я пыталась сконцентрироваться на нем, как в случае с Кэссиди, но встречала жёсткое сопротивление, словно я впустую ударялась о невидимую преграду перед собой. Так, сходу вломиться не получится. Потому для начала погрузилась в себя. Как профессор сам учил на первых уроках, медитация служит хорошим началом, чтобы очистить лишние мысли и направить свои ощущения к объекту, чтобы установить с ним связь более безболезненным способом. «Наточить» псионику, как он называл этот процесс перед «контактом».

Тиканье постепенно исчезло, вместе с тем стало пропадать чувство времени. А спустя