Отыгрывать эльфа не просто! - Леонид Кондратьев

Солнце медленно клонилось к закату, температура воздуха была такой, что даже мухи никуда не спешили и медленно и неохотно кружили в области полевого туалета.

Проснувшись от того что, почти соскользнул с лавки, фельдфебель потянулся, поправил фуражку и ремень и принялся громко звать Готлиба с перечислением его предков до десятого колена и описанием действий по приведению этой язвенной сволочи в состояние достойное солдата великого рейха. Как ни странно, в ответ не раздалось ни звука. Кинув злой взгляд на медленно приподнимающихся с завалинки солдат, фельдфебель не спеша принялся разбираться в долгом отсутствии кофе. В итоге выяснилось - Готлиба нет нигде. Вместе с ним пропал кофейник. На глинистом берегу реки в подсохшей от жаркого солнца глине следов спуска к воде не наблюдается. Возникло ощущение, что человек просто испарился.

Наорав на всех окружающих и заставив их долго и нудно звать Готлиба, фельдфебель пообещал себе, что когда этот эльзасский хряк вернется, он устроит ему хорошую головомойку. Через час все попытки найти данного солдата провалились и фельдфебель был вынужден отчитаться по телефону начальству, о исчезновении одного из бойцов. Дежурный майор устроил форменный разнос с указанием, что свинячьи жандармские морды, скрывающиеся за спинами доблестных солдат вермахта, охренели совсем и он лично проследит о достойном наказании для расслабившегося в тылу фельдфебеля. Сорвав зло на подчиненных, фельдфебель весь вечер нервировал себя размышлениями, куда мог подеваться этот Готлиб Кармейер, с учетом, что его порошки от язвы остались в казарме. Так ничего и не придумав, проверив перед сном часовых, фельдфебель с неспокойной душой отошел ко сну.

Утро началось с истерического крика в караулке, одного из бойцов не было на его месте. При опросе часовых выяснилось, что рано утром они видели его направляющимся к отдельно стоящему туалету с перекинутым на плечо полотенцем, но по их отзывам он от туалета не возвращался. Подняв бойцов в ружье, фельдфебель обследовал туалет, на гвоздике у умывальника висело полотенце солдата и больше никаких следов его присутствия не наблюдалось. Затеянные поиски и прочесывание близ лежащих зарослей не привели ни к каким результатам.

Висящее на гвоздике полотенце было сухим…

Настроившись на неприятный разговор, фельдфебель отзвонился и получил довольно непривычную дозу песочка от вышестоящего офицера, обозвавшего его не только заспанной косоглазой свиньей, но и сравнившего его с лысой обезьяной в таких образных выражениях, что фельдфебель даже заслушался. Пообещал, впрочем, к вечеру роту для прочесывания окрестных лесов. Высказав предположение о том, что подчиненные этого свинского фельдфебеля просто ушли в соседнюю деревню к "русским маткам".

Прибывшая через пять часов на мотодрезине рота жандармерии со служебными собаками проверила ближайший лес на глубину в пять километров, но так и ничего не обнаружила. К вечеру по посту поползли разные слухи, один страшнее и поразительней другого. Вспомнили и страшных русских медведей и неуловимых «косакоф». Венцом предположений стала мысль о наличии под этим мостом тролля. Причем было выдано предположение, что русские и убежали от него, а не от наступающей германской армии.

В приказном порядке разогнав всех по койкам, фельдфебель присел на крылечко караулки и в наступающих сумерках принялся рассматривать медленно прохаживающихся по мосту охранников и огоньки сигарет пулеметчиков на том и этом берегу. С реки начинал подтягиваться вечерний туман, медленно заполняющий чашу берегов, его гибкие полупрозрачные руки медленно ласкали опоры моста, поднимаясь все выше. Почти такой же туман стоял на берегу Рейна, когда он с его Мартой в первый раз неуклюже пытался поцеловаться. Вспомнилось ощущение этой сладостной дрожи, которое его охватило и холодный камень, на который они перед этим присели. Поудобнее прислонившись к стойке крыльца, фельдфебель вынул из портсигара сигарету и, мечтательно медленно поднеся ее ко рту, закурил. Воспоминания из далекого детства смягчили его иссеченное морщинами лицо и заставили появиться на нем робкую и вместе с тем застенчивую улыбку - никто из знающих фельдфебеля Гейнса не поверил бы вообще в возможность ее появления на этом волевом лице…

Туман продолжал подниматься…

Вдруг со стороны противоположного берега раздался испуганный крик часового.

Экстренно вскочив, застучав в стену караулки с криком "Аларм!", фельдфебель вместе с одним из часовых, расхаживавших до этого по мосту, побежал к месту переполоха. На противоположной стороне моста у пулеметного гнезда стоял часовой и с побелевшим от страха лицом вглядывался в окружающий лес, стискивая в руках винтовку. В пулеметном гнезде было пусто - только одинокая сигарета дымила, аккуратно пристроенная на станину пулемета.

С реки вдруг потянуло резким холодом и сыростью, заставив фельдфебеля передернуться и ощутить мурашки, внезапно пробежавшие по его спине в разных направлениях. Прибежавшим солдатам было немедленно приказано в дополнение к керосиновым фонарям развести около пулеметных гнезд костры и поддерживать их всю ночь. Из оставшихся незанятыми людей было выделено два пулеметчика и в добавление к ним на мост было выдвинута дополнительная мобильная команда из восьми человек.

Экстренный звонок командованию закончился истерическими воплями в телефонную трубку, так как в ответ на панические крики фельдфебеля, что до утра их тут всех перережут, руководство отвечало, что мобильная группа прибудет к ним только утром, потому что на соседних участках железнодорожных магистралей участились случаи диверсий и подрывов составов. И он, герр майор, не понимает, как сиволапый фельдфебель умудрился потерять уже четырех своих подчиненных, без единого выстрела на заставе, оснащенной двумя пулеметами. И что утром прибудут специалисты из армейской разведки и прочешут окрестный лес полностью и горе будет, если его подчиненные обнаружатся в ближайшем селе, упитые русским деревенским шнапсом.

Утром абсолютно невыспавшиеся, с серыми от страха лицами солдаты жандармерии встречали своих спасителей из разведбата СС. Переговорим с фельдфебелем, майор Нитке с презрительным видом постучал стеком по голенищу своих сапог и высказал мысль, о необходимости замены этих несчастных, ни разу не нюхавших пороха жандармов, на нормальных фронтовиков. Прочесывание леса опять не выявило никаких следов, вообще никаких. За исключением пропажи одного из солдат разведбатальона, оставленного для моральной поддержки жандармов. Никто не помнил, куда он отошел, но при обнаружении его отсутствия произошла неприятная картина - с дикими криками "Это тролль! Это точно тролль! Этот мост проклят!" один из дежуривших в эту ночь жандармов заперся в караулке и на призывы от туда выйти кричал, что будет стрелять, истерически рыдал и звал маму…