Во имя любви: Жертвоприношение - Мануэл Карлус

Лидия смотрела на них обоих из-за дверей, уперев в бока руки. Вчера она знала, что делала, это не было дурной бабьей прихотью – ведь так-то лучше, своей-то семьей.

Орестес смотрел на нее виновато и с любовью, и она, махнув рукой, не стала напоминать, что, как всегда, была права и обо всем его предупреждала, и ничего бы не было, послушайся он ее…

Хотела бы напомнить, но не стала. Нет, не стала.

Глава 11

Утренние газеты не преминули сообщить о досадной неприятности в церкви. Каких только не было заголовков: «Отец невесты устроил скандал», «Пьяница у ног новобрачной», «Сумасшедший ошибся адресом».

Бранка расстроенно отложила очередную газету. Сколько сил она приложила, чтобы свадьба ее Марселу стала событием. И вот пожалуйста! Она стала событием. Но каким!

– Да не расстраивайся ты так! – успокаивал жену Арналду. – Когда они вернутся из свадебного путешествия, никто уже и не вспомнит, что писали газеты две недели назад!

Бранка признала правоту мужа, но осадок, раздражение против Элены остались. Не слишком осознанно, но именно ее Бранка винила в том, что свадьба была испорчена.

Элена просмотрела те же заголовки, сидя за завтраком у Виржинии. Можно себе представить, как она была расстроена, а туг еще и Родригу подлил масла в огонь.

– Я вообще не понимаю, как можно было отца не пригласить на свадьбу! – заявил он. – По-моему, Эдуарда заслуживает…

– Выговора, я знаю, – грустно отозвалась Элена.

– Нет, ремня! – резко отозвался юноша. – Ну, я пошел, мама!

И, чмокнув мать в щеку, он вместе с сестрой заторопился на пляж: хотелось воспользоваться выходными, отдохнуть, расслабиться.

Виржиния постаралась развеять дурное настроение сестры, стала вспоминать, как хороша была Эдуарда в свадебном платье, как весело было в доме Бранки.

– Я заметила, что за тобой приударил Атилиу, – шутливо сказала она, чтобы сделать сестре приятное. – Однако предупреждаю: будь с ним поосторожнее. От него все женщины без ума. Он вдовец, но у него давняя и прочная связь с Изабел. Так что твое сердечное волнение…

Виржиния шутливо погрозила сестре пальцем, не сомневаясь, что та рассмеется ее нелепому предположению. Но Элена всерьез заинтересовалась Изабел, и Виржиния охотно рассказала все, что знала. Она была рада, что Элена наконец отвлеклась, и рада была немножко посплетничать.

– Если уж говорить об Атилиу, – продолжала она, – самоё главное препятствие вовсе не Изабел. Изабел что! Вместе они не живут, встречаются, когда захотят, оба – свободные люди. Самая главная тут, – Виржиния понизила голос, – Бранка!

– Бранка? – изумилась Элена. – При чем тут она? Ничего не понимаю.

– Она в него влюблена. И никого к нему не подпускает. Ты сама понимаешь, женщины за ним прямо косяками. Еще бы! Такой обаятельный! Такой умница!

– Даже ты была в этом косяке, – подал голос Раф.

– Ну что ты говоришь глупости! – обиженно возразила Виржиния.

– Ты бы могла их наделать, и немало, если бы Бранка не стерегла его, как сторожевой пес. Она, знаешь ли, – тут он обратился к Элене, – умеет так ловко спровадить всех его поклонниц, что Атилиу больше и не рыпается. Встречается себе с Изабел и встречается, а ее я бы назвал женщина-полуавтомат. – Раф от души расхохотался собственной шутке. – И все довольны: и работники фирмы, и хозяева.

Теперь многое для Элены прояснилось в этом загадочном человеке, но если Виржиния считала, что настроение сестры от этого улучшилось, то она ошибалась.

В понедельник Элена пришла на работу в расстроенных чувствах и надеялась только на то, что привычная приятная атмосфера, болтовня с Флавией развеют ее дурное настроение. Дом не помогал, он опустел без Эдуарды, угнетал пустотой, и еще больше угнетало то, что она узнала от сестры об Атилиу…

Флавия, напротив, была весела, как птичка, и в глазах ее горел лукавый огонек. Она оживленно сообщила, сколько у них новых договоров на подходе.

– Запиши еще один, мы будем с тобой оформлять квартиру для Эдуарды, – сказала Элена.

– Очень рада! По старым тоже все в порядке, эскизы сданы, заказчики довольны! Слу-ушай, – Флавия приблизила свое лицо к лицу Элены, – он так мне понравился! Когда ты ушла, мы танцевали с ним час. Я дала ему наш адрес, и он обещал зайти!

Наверное, лицо Элены, которая сразу поняла, о ком идет речь, выразило больше, чем она сама того хотела, потому что Флавия вдруг, остановившись, спросила:

– А я не перебегаю тебе дорогу? Может, он тебе нравится?

Элена не стала ломаться, притворяясь, что с трудом догадывается, кого имеет в виду подруга, и устало ответила:

– Дело не во мне, у него давний роман. Можно сказать, гражданский брак. Ты ее тоже видела на свадьбе – высокая брюнетка в желтом платье.

– Да что ты! Ну, значит, он бабник! – воскликнула Флавия. – Мы так хорошо с ним танцевали! Он все про нашу с тобой работу расспрашивал, комар носу не подточит, а танцевал со мной час!

Элена не стала разочаровывать Флавию, что Атилиу не только бабник, но еще и опасливый бабник, трусливый!

Но на душе у нее стало еще более скверно, чем было, и можно понять, почему.

Хорошо еще, что работы накопилось много, и она принялась просматривать подготовленные эскизы, чтобы обзвонить заказчиков и потом поговорить с художниками.

– Кстати, во время обеда поговорим с Марсией. Тут одна заказчица заинтересовалась ее вазами, – заговорила Элена, просмотрев корреспонденцию.

– А ты знаешь, что она беременна? – Флавия сама себе удивилась, что не сообщила подруге такую важную новость. – На втором месяце. Но Вилсон уперся и не хочет ребенка ни в какую!

– Как я рада за Марсию! Она же так хотела ребенка. Вилсон, я уверена, в конце концов поймет. Они же четыре года вместе. Это серьезно! – Элена разложила по папкам письма, просмотрела в компьютере договоры и почувствовала, что к ней вернулись мир и покой. Работа всегда возвращала ей душевное равновесие. И еще она почувствовала, что жутко проголодалась.

– А не пойти ли нам обедать пораньше? – предложила она. – Заодно я и Марсию поздравлю, я ей из Венеции сувенир привезла. Знала бы, что беременна, привезла бы куколку, там они очаровательные!

В ресторане, встречая их, расплылся в улыбке Вилсон, но на вопрос, где Марсия, нахмурился и ответил, что она наверху, ей приспичило делать ремонт и она стоит на стремянке и расписывает стену.

Подруги понимающе переглянулись: понятно, почему Марсия торопится, ей хочется самой сделать детскую! Ну что ж, они пообедают и поднимутся к ней сами.

Заказав традиционные макароны по-болонски, подруги принялись за еду, а помрачневший Вилсон отправился к Марсии, и вскоре оттуда послышались возбужденные голоса. Голоса становились все громче, ссора разгоралась.