1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе - Николай Черушев

Досье на Буденного и Шапошникова постоянно пополнялись все новыми и новыми материалами. Удивительно одно – по мере того, как оба эти военачальника поднимались вверх по служебной лестнице, росли в воинских званиях, одновременно в соответствующей пропорции разбухали и досье на них. Так продолжалось многие годы и даже во время Великой Отечественной войны. Обратимся к некоторым из этих материалов, компрометирующих С.М. Буденного. Прежде всего из них усматривается одно обстоятельство, видимо самое главное для органов госбезопасности – в планах руководства военно-фашистского заговора Буденному отводилась роль организатора антисоветского подполья среди казачества, как имеющего большую популярность среди казаков и могущего возглавить восстание, опирающееся на антисоветские казачьи кадры.

Маршал Егоров на допросе 28 марта 1938 года показал, что он вместе с Буденным и Дыбенко возглавлял руководство антисоветской организации правых в Красной Армии. Касаясь позиции и роли Буденного в этой организации, Егоров утверждал: «Имя, которое имеет Буденный в стране, увеличивало вес нашей организации… Буденный, входя в состав нашего центра и зная почти обо всем, что делала наша организация правых, имел от нашего центра специальное задание – возглавить антисоветские элементы конницы РККА. Именно он, Буденный, осуществлял связь с Кашириным, Апанасенко, Жлобой, которые проводили активную антисоветскую работу среди казачества. Они использовали создание специальных казачьих частей для под готовки своих контрреволюционных формирований… Во главе этих частей ими были поставлены свои люди, завербованные участники военного заговора и антисоветской организации правых. Из числа участников антисоветского подполья в коннице Буденный мне назвал Косогова (комкор), Шеко (комдив), Горячева (комкор), Сердича (комкор)…»[46]

Далее Егоров показал, что Буденный разделял установки руководства правых о подготовке поражения РККА в будущей воине и был осведомлен о его (Егорова) шпионской работе в пользу немцев.

Аналогичные показания об антисоветской деятельности Буденного дал и П.Е. Дыбенко. В частности, на допросе 15 марта 1938 года он подтвердил что Буденный был в курсе связи руководства правых в армии с военно-фашистским заговором и персонально о Тухачевским: «Мне Егоров рассказал, что он поделился с Буденным о встрече на его, Егорова, квартире с руководителями антисоветского военного заговора и указал на необходимость установления им, Буденным, нормальных отношений с Тухачевским, как с союзником в борьбе против Сталина и Ворошилова»[47].

Под казачеством, которое по замыслу заговорщиков должен был возглавить Буденный и среди которого он якобы проводил антисоветскую работу, подразумевалось прежде всего донское, кубанское и терское. На их землях в большинстве своем дислоцировались части и соединения Северо-Кавказского военного округа. В 30 е годы им длительное время командовал Н.Д. Каширин, сам по происхождению казак, правда уральский. Арестованный в конце 1937 года, он в своем заявлении от 17 февраля 1938 года показал: «…Во время разговоров со мной в июле 1932 года Егоров назвал своим сообщником и главной опорой Буденного Семена Михайловича… По расчетам Егорова, антисоветское вооруженное восстание должна будет поддержать большая часть конницы РККА во главе с самим Буденным… Во главе Союза всех казачьих войск намечалось поставить Буденного с присвоением ему титула атамана всех казачьих войск…»[48]

По свидетельству бывшей жены Буденного – О.С. Михайловой-Буденной, к числу наиболее доверенных лиц ее мужа относились прежде всего И.Р. Апанасенко, Е.И. Горячев, О.И. Городовиков, С.А. Зотов, В.И. Книга, Н.Н. Криворучко, Д.Ф. Сердич, С.К. Тимошенко, И.В. Тюленев. Все они, за исключением Криворучко, являлись выходцами из Первой Конной армии и питомцами Семена Михайловича. Криворучко же был представителем котовцев, которые, наряду с червонными казаками В.М. Примакова, соперничали в славе с конармейцами.

Из названных выше лиц репрессиям в 1937–1938 годах подверглись комдив Сердич и комкор Криворучко. На допросе 25 апреля 1938 года Данила Федорович Сердич (до ареста командир 3-го кавалерийского корпуса БВО) показал: «Я вел борьбу со следствием, всячески пытаясь скрыть свою антисоветскую деятельность… Я был уверен, что… мои близкие приятели Егоров и Буденный сделают все для того, чтобы меня освободить. Эти люди сыграли большую роль в деле вовлечения меня в антисоветскую организацию правых… Апанасенко (комкор, заместитель командующего войсками БВО по кавалерии. – Н.Ч.) мне заявил, что линию правых разделяет Егоров и Буденный… Заканчивая беседу, Апанасенко сообщил мне о существовании в армии антисоветской организации правых во главе с Егоровым и Буденным»[49].

Как видим, комдив Сердич недвусмысленно называет не только Буденного, но и своего непосредственного начальника комкора И.Р. Апанасенко участником антисоветского военного заговора в Красной Армии. И не только Сердича, были на Апанасенко и другие показания. Но судьба оказалась к этому неординарному человеку более благосклонной, нежели к другим людям из окружения маршала Буденного. Аресту он не подвергался, хотя по служебной и партийной линии ему пришлось написать не одну объяснительную записку, сочинить не одно покаянное заявление, в которых неоднократно упоминается имя С.М. Буденного. В основном в негативном свете.

Член судебного присутствия Маршал Советского Союза В.К. Блюхер многие годы ходил в любимчиках у Сталина. Об этом говорит хотя бы тот факт, что только ему, единственному из командующих войсками военных округов (ОКДВА функционировала на правах округа), в 1935 году было присвоено высшее воинское звание. Такое же, как наркому обороны и его заместителям, что не могло не вызвать недовольства со стороны других командующих округов первого разряда – И.П. Белова, Б.М. Шапошникова, И.П. Уборевича, И.Э. Якира. Свидетельствует генерал армии А.В. Хрулев, человек, в те годы работавший в аппарате наркомата обороны и достаточно близко находившийся от армейской верхушки: «Я одно точно знаю, что Блюхеру было присвоено звание Маршала по личному предложению Сталина, чему сильно завидовали Уборевич и Якир».

Из воспоминаний Н.Г.Конюхова видно, что еще в середине 1937 года доброе расположение к Блюхеру со стороны Сталина и Ворошилова продолжало оставаться достаточно прочным. Подтверждает это и стенограмма заседания Военного совета при наркоме 1–4 июня 1937 года, о котором мы уже упоминали. Однако спустя год, и особенно после событий на Хасане, звезда Блюхера стала стремительно закатываться. Хасанские события и деятельность командующего Дальневосточным фронтом в этот период стали предметом специального разбирательства на Главном военном совете. Вот что об этом говорилось в совершенно секретном приказе № 0040 от 4 сентября 1938 года:

«31 августа 1938 г. под моим председательством состоялось заседание Главного военного совета РККА в составе членов Военного совета: т.т. Сталина, Щаденко, Буденного, Шапошникова, Кулика, Локтионова, Блюхера и Павлова с участием Председателя СНК СССР т. Молотова и зам. Народного комиссара внутренних дел т. Фриновского.

Главный военный совет рассмотрел вопрос о событиях в районе озера Хасан и, заслушав объяснения комфронта т. Блюхера и зам. члена Военного совета ДКФронта т. Мазепова, пришел к следующим выводам:

1. Боевые операции у озера Хасан явились всесторонней проверкой мобилизационной и боевой готовности не только тех частей, которые непосредственно принимали в них участие, но и всех без исключения войск ДКФронта.

2. События этих немногих дней обнаружили огромные недочеты в состоянии ДКФронта. Боевая подготовка войск, штабов и командно-начальствующего состава фронта оказались на недопустимо низком уровне. Войсковые часта были раздерганы и небоеспособны; снабжение войсковых частей не организовано…

Ко всему этому обнаружено, что важнейшие директивы Главного военного совета и Народного комиссара обороны командованием фронта на протяжении долгого времени преступно не выполнялись. В результате такого недопустимого состояния войск фронта мы в этом сравнительно небольшом столкновении понесли значительные потери – 408 человек убитыми и 2807 человек ранеными. Эти потери не могут быть оправданы ни чрезвычайной трудностью местности, на которой пришлось оперировать нашим войскам, ни втрое большими потерями японцев…

Таким образом, основная задача, поставленная Правительством и Главным военным советом войскам ДКФронта – обеспечить на ДВ полную и постоянную мобилизационную и боевую готовность войск фронта, – оказалась невыполненной…»[50]

Далее в этом пространном приказе перечислялись основные недочеты в подготовке и устройстве войск Дальневосточного фронта, выявленные в ходе боевых действий, у озера Хасан. Их набралось много, этих недостатков, по каждому из которых можно было, в свою очередь, проводить отдельное расследование. Виновными в наличии отмеченных недочетов признавались командиры, комиссары и начальники всех степеней фронта, и в первую очередь его командующий маршал Блюхер. Ему вменялось в вину то, что он «вместо того, чтобы честно отдать все свои силы делу ликвидации последствий вредительства и боевой подготовки ДКФронта и правдиво информировать Наркома и Главный военный совет о недочетах в жизни войск фронта,…систематически, из года в год, прикрывал свою заведомо плохую работу и бездеятельность донесениями об успехах, росте боевой подготовки фронта и общем благополучном его состоянии. В том же духе им был сделан многочасовый доклад на заседании Главного военного совета 28–31 мая 1938 г., в котором он скрыл истинное состояние войск ДКФ и утверждал, что войска фронта хорошо подготовлены и во всех отношениях боеспособны»[51].