Искатель. 1967. Выпуск №3 - Николай Коротеев

Капитуляция застала его в так называемой «альпийской крепости». Здесь он попал в плен к американцам. Ею судили, и он провел пять лет в заключении. Американская разведка пыталась использовать его знания и опыт, однако он отверг ее предложения о сотрудничестве. Когда его освободили, он отправился в Мюнхен. Сюда он попал слишком поздно. Агенты Гелена уже начали работу. Руководящие места были заняты.

Оскар Леман до сих пор не может с этим примириться. Его дела идут неплохо, с ним считаются как с крупным специалистом, и в свои сорок шесть лет он находится в расцвете сил. Но он не удовлетворен. Прежде он был начальником Замфта, а сейчас ему приходится довольствоваться должностью заместителя.

— Я хотел с тобой посоветоваться. Ведь мы, — подчеркнул Замфт, — собственно говоря, самые опытные. Никто не разбирается в нашем деле так, как мы с тобой!

— Конечно, но американцы добились заметных успехов, — возразил Леман.

— Именно об этом я с тобой и хотел поговорить. В Чехословакии остались люди из нашей старой сети, они бездельничают и, быть может, даже надеются, что мы забыли о них. Недавно из высших кругов я получил секретную информацию и одновременно поручение провести операцию особого значения. Для этого нам необходимо включить в активную работу бывших сотрудников нацистской имперской разведки!

— Да… но как ты их сумеешь разыскать? — спросил Леман.

— Материалы остались в Чехии. Сегодня я жду человека, который их там спрятал.

Леман нервно провел ладонью по подбородку.

— Ты имеешь в виду… Зайлера?

— Да.

— А вдруг там уже ничего нет?

— Тогда придется отвечать ему и тебе! Ведь ты его отправил из Бад-Аусзее с точными предписаниями? Ты выбрал его, как и двух других! — перешел Замфт в наступление.

— Не думаю, чтобы Зайлер уничтожил материалы. Он слишком осторожный и предусмотрительный человек. Да и мои приказы были ясны — переправить или закопать, — защищался Леман.

— Однако он уже давно должен быть здесь. Самолет приземлился в Нюрнберге по расписанию… Почему же они опаздывают? — выдал, наконец, Замфт причину своего беспокойства.

Стенные электрические часы показывали полночь и дату нового дня — 22 мая 1965 года.

Замфт нахмурился и вновь начал выстукивать на столе мелодию старого марша.

Пройдя длинный коридор, майор Льюис открыл дверь своего кабинета.

— Позовите ко мне Клоу, мисс Бэлли.

— Доброе утро, майор, — сказала ему вслед секретарша и подняла телефонную трубку.

Майор Даг Льюис — офицер американской разведки. В этой области он работает со времен второй мировой войны. Льюис оказал союзникам ценные услуги во Франции, где был во время оккупации.

В 1945 году его перебросили в Германию. Здесь он занимал различные должности в управлении американских оккупационных войск.

Сейчас он руководит одним из важных отделов американского разведывательного центра в Мюнхене. Он занимается «внутренним» шпионажем, то есть собирает информацию о разведывательной работе дружественных держав. Взаимоотношения между тайными агентурами западных государств усложнились. Самый крепкий орешек — это немцы. Гелен работает очень осторожно и стремится проводить самостоятельную политику, хотя в системе НАТО и имеется специальный центр, который координирует разведывательную работу союзных государств против социалистических стран.

Сейчас Льюис взял на прицел Замфта и его центр.

— Доброе утро, — сказал с порога высокий мужчина.

Льюис стоял у окна.

— Как все это произошло, Берт?

Клоу сел в кресло около столика, протянул руку к небольшому бару, достал бутылку виски и налил две рюмки. Он мог себе это позволить, так как был одним из самых старых сотрудников майора. Льюис наблюдал за ним, ничем не выдавая своего нетерпения.

— Наши ехали за ними от самого аэродрома. Перекрыли дорогу точно по плану. Этот Зайлер, видно, тертый калач и проворный, как ящерица. Он просто удрал.

— Разини! — рассердился майор.

— Я их взял в оборот. Свое они получили, — заверил его Клоу.

— Сколько их было… с этим негодяем?

— Двое. Их уже нет…

— В этом была необходимость? Вы что, не могли изобразить нападение с целью грабежа?

— Нет. Наш Дауш — он летел с Зайлером от Гамбурга, — произнес его фамилию. После этого не было другого выхода. Пришлось их убрать.

— А машина?

— Ее как не бывало.

— Хорошо, Берт. Но это еще не конец. Наоборот. Этот парень для нас дороже золота… Свяжись через Бехера как можно скорее с 328-м. Мы должны узнать, что будет делать Зайлер…

— Есть! — ответил Клоу. Ему хотелось поскорее закончить неприятный разговор, поэтому он решил попытаться заинтересовать майора другой темой:

— Клавини уже уехал из Вены. Он в пути…

— Самое лучшее — не вмешиваться в это дело, — оборвал его майор.

— Я слышал, что это влетело в копеечку, — продолжал Клоу.

— Я уже сказал, чтобы та выбросил все из толовы, — рассердился Льюис. — Не люблю, когда ты говоришь об операциях, которые не имеют к нам никакого отношения. Позабудь вообще, что слышал о каком-то Клавини.

Клоу встал.

— Иди займись 328-м, — посоветовал ему вслед майор.

Настоящее имя Берта Клоу — Курт Новак. На листке в картотеке довоенной, чехословацкой полиции можно прочесть следующее: «Национальность — немец, проживает в Карловых Варах, профессия — служащий, член судето-немецкой партии, активный ее деятель».

Уже тогда он работал на американцев. Сначала Новак служил в авиакомпании, потом открыл ночной клуб, где часто бывали иностранцы.

В 1938 году Курт Новак исчез. Думали, что он убит. Но Новак под чужим именем появился в одном американском консульстве в Северной Африке, а позднее — снова под чужим именем — в Анкаре. Во время войны он получил американское подданство. В конце 1945 года его перебросили в Германию.

В последние годы ему здесь поручили весьма трудное задание: проникнуть в разведывательную сеть Федеративной Республики Германии.

Майор подошел к письменному столу и нажал белую кнопку.

— Я вас слушаю, — послышался голос секретарши.

— Принесите мне материалы об Оскаре Лемане.

Майор мерил комнату широкими шагами. На сей раз он должен вывести этого Лемана на чистую воду. Он пытался это сделать сразу после войны, когда тот был в лагере для военнопленных, а потом в тюрьме. Но тогда ему все испортили…

Через двадцать минут Льюис уже изучал материалы в папке — один документ за другим. Потом он встал и снова прошелся по кабинету. Так ему легче было думать. Он сравнивал данные, искал решение. Только что зародившаяся мысль начала приобретать конкретные очертания.