Долги дьяволов - Кристи Голден

Рик Кидд. Единственный выживший из «дьяволов», не считая их двоих: сынок богатого папаши, сделавшийся наемным убийцей, но каким-то чудом так и не утративший врожденного благородства. Фик был им небезразличен. Хобарт они хорошо знали. Но Рик! Рик был одним из них. И теперь они с ужасом смотрели на искаженное страданием лицо Кидда. Его противник отскочил назад, проворный, как кошка.

— Одна есть! — сказал он, ухмыляясь. Теперь Джим отчетливо видел его лицо: узкое, угловатое, тонкие, жестокие губы, окаймленные аккуратной эспаньолкой. — Осталось еще три!

— Джимми!

Голос принадлежал Тайкусу. Голос был робкий, дрожащий, и то, что Тайкус вдруг заговорил таким тоном, потрясло Джима до глубины души. Он не опустил пистолет, но, невзирая на опасность, невольно оглянулся на Тайкуса. От увиденного у него засосало под ложечкой.

Тайкус Финдли был в ужасе. Он повернул к Джиму блестящее от пота лицо и судорожно сглотнул.

— Д-джимми… У н-нас проблемы…

Глава 10

— Я вижу, вы меня узнали.

Голос был тот же самый, что у голограммы — голограммы, которая в данный момент пригвоздила руку голографического Рика Кидда кинжалом к полу.

Джим стремительно развернулся, выставив перед собой оружие, пытаясь определить, откуда исходит голос. К его несказанному облегчению, Тайкус, похоже, преодолел свой ужас — по крайней мере, на время.

Черт побери, что же это за человек, который способен так перепугать непрошибаемого Тайкуса Финдли?

— Может быть. Ясно одно: ты тот еще сукин сын!

Голос Тайкуса не выдавал страха, который он испытывал.

— Ну, а ты кто? Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала. Твоя репутация бежит впереди тебя, Тайкус Финдли, — моя, очевидно, тоже.

Двое на голограмме продолжали бороться. Теперь их соратнику приходилось драться с двумя искалеченными руками. Но он не сдавался!

Джим понимал, что он видит. И понимал, почему незнакомец хочет, чтобы они это видели.

Он хотел, чтобы они видели, как погиб Рик Кидд.

Джим скрипнул зубами, сильнее стиснул оружие, чтобы руки не дрожали. Он не хотел смотреть, не хотел, чтобы этот ублюдок радовался, видя, какое впечатление произвело на них его маленькое кровавое шоу. Голос, казалось, исходил сразу из нескольких мест. Определить, откуда именно он доносится, было невозможно, а мерцающий свет голограммы поневоле притягивал взгляд.

— Тайкус, что это за мужик?

Тайкус ответил не сразу. Джим рискнул бросить на него взгляд и увидел, что здоровяк прикрыл глаза и сглотнул.

— Он известен под именем Иезекииль Дон.

— Ну, так пошли и надерем задницу этому Иезекиилю! — сказал Джим с воодушевлением, которого вовсе не испытывал.

Голографический Дон тем временем стиснул своей неумолимой киберрукой горло Кидда и оторвал его от пола. Ноги Кидда отчаянно брыкались, он бессильно отбивался искалеченными руками от стальной киберруки. Дон ухмылялся. Он наслаждался убийством Рика, точно так же, как теперь наслаждался ужасом Джима и Тайкуса при виде этого убийства.

— Кое-кто хочет, чтобы ты умер, — сообщил Дон. — Меня это вполне устраивает. Но тот человек не уточнил, как именно тебе следует умереть. И сколько времени это должно занять. Это он оставил на мое усмотрение. У нас целая ночь впереди!

«Отключись, Джимми! — сказал себе Рейнор. — Сосредоточься. Где же он? И как только Тайкус это выдерживает?»

На последний вопрос он, по крайней мере, знал ответ. Тайкусу по-прежнему было страшно, но он не давал страху встать на пути к спасению.

— Он это все очень тщательно продумал, — вполголоса сказал Тайкус Джиму. Судя по его тону, он успел хотя бы отчасти вновь сделаться самим собой. Джим вздохнул с облегчением. — Это значит, он захочет, чтобы мы просмотрели все до конца. Могу поручиться, голоса Фика и Хобарт тоже были из голограмм с записью того, как их… убили.

Джим сглотнул.

— И пока он нам не продемонстрирует, что Рик мертв, он ничего делать не станет. А может, и до тех пор, пока не заставит нас посмотреть, как он убивал Фика и Хобарт. Но все равно нам лучше пошевеливаться. Где тут центральный командный пункт?

— Если мы на шесть часов, то он, стало быть, на одиннадцать, — ответил Джим, используя старинное указание направления, которым до сих пор пользовались военные, хотя часы со стрелками давно уже вышли из употребления.

— А по другим направлениям что?

Джим попытался сообразить, хотя отвлечься от хрипа друга, задыхающегося в стальной руке, было непросто.

— Ну что, Арк, как ты себя чувствуешь? Дышать небось трудновато? Кровяное давление повышается, а? Сглотнуть хочется?

— На семь — ничего, — ответил Джим, с трудом выдавливая из себя слова, цепляясь за ясность, которую давала необходимость соображать. — На восемь — пульт управления кранами.

— Краны управляются вручную?

— Обычно да, кроме особых случаев. На два часа у нас…

— Все, хватит с меня часов. Нужно его отвлечь. У меня идея!

Они бросились вперед. У Джима чесалась спина: он все ждал, что в нее вот-вот вонзится пуля или стальной дротик. Но он предполагал, что у Тайкуса есть идея. Этот Дон не стал бы устраивать такого сложного представления, если бы не хотел, чтобы они по достоинству оценили его труды. Так что время было. Весь вопрос в том, сколько. А вдруг его не хватит?

Они поравнялись с пультом управления кранами. Джим с подступающей к горлу тошнотой смотрел, как Рик Кидд в центре зала подергался еще немного и обмяк.

— Эй, куда! Рано еще, черт бы тебя побрал! — вскричал голографический Дон.

— Тайкус! Что бы ты там ни задумал, давай скорей! По-моему, время вышло.

— Уже!

Тайкус стоял у пульта, пытаясь сообразить, какая из кнопок, чем управляет. Наконец буркнул: «А, какая, к черту, разница!», и хлопнул по одной из них.

Станция содрогнулась. Джим потерял равновесие и удержался на ногах исключительно благодаря тому, что ухватился за пульт — как и сам Тайкус. Голограмма, по счастью, мигнула и потухла: видно, проектор опрокинулся.

Откуда-то сверху донесся гневный вопль и грохот выстрелов. Тайкус ткнул еще одну кнопку, еще одну, потом ухватился за джойстик и принялся беспорядочно ворочать им в разных направлениях. Джим сообразил, что он делает: Тайкус крушил станцию с помощью кранов. Похоже, что в качестве отвлекающего маневра оно действовало неплохо.

Разумеется, при условии, что один из кранов, в самом деле, не прошибет стенку станции, выпустив из нее весь воздух.

Выстрелы становились все беспорядочней и наконец умолкли. Дон пытался занять более выгодную позицию.

Джим повернулся и бросился к центральной панели управления. На ней светилась целая россыпь голубых сигналов тревоги. Джим принялся торопливо ее изучать. Секунды неумолимо убегали прочь, напряжение росло. Двери, где же двери? Они…

— А, черт!

Он яростно саданул кулаком по панели, вне себя от разочарования.

— Ну, что там еще? — крикнул Тайкус через весь зал.

— Он забрал главный ключ! Без него вообще ничего нельзя сделать. Ничего!

Пауза.

— А-а…

Джим чувствовал, что еще немного — и он не выдержит. Неожиданное предательство Черепов; внезапный ужас Тайкуса; зрелище страданий и смерти человека, который был ему небезразличен, который был его соратником — другом, другом, черт побери! — и это кошмарное ощущение зверя, пойманного в ловушку…

— Нам отсюда не выбраться! Понимаешь, Тайкус? — воскликнул он, чуть не крича от ужаса.

— О да, я все прекрасно понимаю! — откликнулся голос Дона. Еще один кран врезался в стенку станции, заставив ее содрогнуться. Со всех сторон доносился скрип и скрежет: детали оборудования срывались с мест и носились туда-сюда. Тайкус развернулся на голос и дал очередь.

Раздался хохот Дона, раскатистый и торжествующий.

— Все, «Небесные дьяволы», отбегались, отлетались! — насмешливо произнес он. — Дружки ваши страшно мучились. И вас ждет то же самое!

Джим тоже развернулся на голос, выстрелил, перезарядил, выстрелил снова. Заряды для пистолета быстро кончились, и он перешел на свой любимый «кольт». Несмотря на то, что из револьвера он стрелял редко, просто держать эту штуку в руках и то было приятно. Это его подбодрило. «Кольт» всегда приносил ему удачу. Целясь и стреляя, он невольно расплылся в улыбке.

Станция наполнилась звуками пальбы и хохота. На другом конце этажа что-то вспыхнуло, и к голубому свечению аварийных сигналов присоединился неровный рыжий отсвет пожара. Шипели и сыпались искры, по залу пополз едкий дым.

Клац-клац-клац!

В «кольте» кончились патроны.

Джим опустил револьвер. Ему сделалось дурно.

Неужели все так и закончится? Свинство какое… Стать жертвой предательства и погибнуть в ловушке, застреленным каким-то психом. Какая… идиотская смерть. Абсолютно не героическая.