Крейсер I ранга "Россия" (1895 – 1922) - Рафаил Мельников

Официальный отчет по Морскому министерству свидетельствовал о том, что в 1906-1910 гг. некомплект штаб-офицерских чинов (капитанов 1 и 2 рангов) составлял 2-11%, обер-офицерских – 32-46%. Чтобы как- то сохранить плавающие корабли, пришлось пойти на неслыханную меру – оставить на службе до 1907 года 75 прапорщиков по Адмиралтейству, призванных из запаса на время войны.

25 апреля 1906 г. "Россия" и "Громобой" ушли в Кронштадт, где и прекратили существовать как боевые корабли. 8 мая 1906 г. командир Лилье докладывал Главному командиру флота и портов и начальнику морской обороны Балтийского моря о том, что в команде его корабля осталось лишь 296 нижних чинов и совсем нет офицеров, кондукторов и квартирмейстеров. "Дальнейшее уменьшение численности команды до окончания разоружения приведет к полному разорению имущества корабля. Со спуском вымпела необходимо обеспечить пары в одном котле. Важно, чтобы сохранность имущества продолжала оставаться в руках своей, а не чужой команды. Чтобы избежать всех этих неприятностей, надо сохранить хотя бы ту команду, что осталась, и назначить корабль на портовое отопление до ввода в док.

Из офицеров следует назначить старшим офицером капитана 2 ранга Н.М. Григорова (1873-1944, Ницца), ротным командиром лейтенанта Н.А. Гудима (1882-1915 с экипажем на ПЛ "Акула"), и.д. ревизора лейтенанта П.А. Новопашенного (1881-1950 в советском лагере в Орше после эмиграции), трюмным механиком штабс-капитана Н.А. Мартынова (18781933 в эмиграции), младшим инженер-механиком поручика Б.В. Жданова (1881-?), и.д. старшего судового врача коллежского асессора В.И. Бологовского (1870-?), артиллерийского содержателя титулярного советника Хализова и и.д. шкипера подпоручика по адмиралтейству Я.З. Торопова (1871-?) – писал командир "России" в своем рапорте.

11 мая начальник штаба Кронштадтского порта Петров сообщил командиру о разрешении начальства "назначить небольшую часть команды при двух офицерах". Затем все же разрешили сохранить командира, старшего офицера, ревизора, старшего механика, трюмного механика, всех содержателей и всех кондукторов. Фактически в конце мая на корабле оставалось 120 нижних чинов и 7 офицеров: пятеро, чьи фамилии названы выше, а также инженер-механик поручик А.П. Певцов (1880-?) и подпоручик по адмиралтейству Шолохов. Они и стали для корабля теми провожатыми, которые ввели его в изобиловавшую странностями и случайностями, недлительную ремонтную эпопею.

После обстоятельного осмотра котлов "России" и "Громобоя" комиссия порта приняла решение о необходимости их капитального ремонта. Адмиральские помещения предлагалось не трогать.

О катастрофическом положении с некомплектом машинных команд уже не раз говорилось в предшествующих работах автора. Все эти факторы проявились и в ходе ремонта "России", когда корабль оставался без команды и офицеров, и по окончании работ, когда экипаж принимались комплектовать заново.

Множество работ было выполнено по всем частям обширнейшего хозяйства двух огромных кораблей – "России" и "Громобоя". Чего стоило приведение в порядок изрядно износившейся за десять лет службы подводной обшивки корпуса. Окончательно устранили все повреждения, с которыми лишь частично удалось справиться во Владивостоке в обстановке военного времени и при ограниченных возможностях порта (он лишь к исходу войны сумел справиться с навигационным – по вине адмирала и командира – повреждением крейсера "Богатырь"). Но все эти обширные исправления при всей их необходимости (вроде перекоса расположившейся под кубриком, но совершенно бесполезной "погонной" 6-дм пушки) не составляли существенного улучшения боевой мощи корабля.

Даже увеличение числа орудий до 22 6-дм (против первоначальных 16, имевшихся в бою) составляло больше проблем, чем преимуществ. Половина из сохранившихся до начала первой мировой войны орудий трех калибров (4 8-дм, 22 6-дм, 15 75-мм), в силу применения бортовых палубных установок, была обречена в бою на бездействие, осложняла и делала ненадежной систему управления огнем. Проблемой становилось размещение и обучение увеличивающегося штата прислуги, отчего корабль требовал даже большей численности экипажа (до 1080 человек!) чем линейные корабли.

При огромном, постоянно держащем флот в напряжении некомплекте личного состава, содержание такой огромной массы людей на кораблях, вовсе не решавших исход эскадренного боя, было, конечно, ничем не оправданной роскошью. Естественно (исходя даже из концепции 1880-х годов), напрашивался ставший по опыту войны непреложным вывод о замене разношерстной множественной артиллерии небольшим количеством крупнокалиберных (пусть хотя бы 8-дм) орудий. Только они, в условиях явно обозначившейся тенденции неуклонно возраставшей дальности артиллерийского боя, могли считаться на корабле действительно полезным вооружением. Но предвидеть эту явно определившуюся тенденцию ни в МТК, ни в ГМШ, ни даже в МГШ были еще не готовы.

Броненосный крейсер "Россия" во время ремонта. 1907-1909 гг.

Так, "Россия", назначенная в состав учебно-артиллерийского отряда, должна была "остаться боевым судном", и переделки для нужд отряда на ней не допускались. Соответственно корабль был поставлен в очередь на обновление системы ПУАО, установку новых оптических прицелов и принимавшихся тогда на вооружение дальномеров с 9-фунтовой базой. Особо подчеркивалась в журнале № 52 необходимость замены на "России" станков 6-дм орудий на переднем штыре станками на центральном штыре. Трудно в это поверить, но корабль, оказывается, всю войну провел с теми самыми доисторическими станками на переднем штыре, которые еще во время коронационных торжеств в Англии в 1897 г. на Спитхэдском рейде вызывали справедливое недоумение побывавших на "России" иностранных специалистов.

В ходе совещаний, в борьбе мнений, взглядов и концепций рождались конструктивные решения, менявшие устройство, вооружение и облик "России".

Из соображений эскадренного единообразия отказались от чисто крейсерского достоинства корабля – средней машины экономического хода. На ее месте расположили мастерскую. Отказались и от недолго державшегося, скороспелого тактического новшества – одиночной мачты вместо прежних трех. Она оказалась несовместима с задачей использования сигнальных флагов.

Со времен постройки крейсера "Новик" в 1900 г, когда С.О. Макаров обратил внимание на неудобства одиночной мачты, взгляды на число мачт оказались особенно неустойчивы. Уже во время мировой войны, когда явственно ощущалась подводная угроза, явились предложения вернуться к одиночной мачте.

Пока же более основательным признали другое соображение. Одиночные мачты, которые имели "Россия", "Олег", "Рюрик" и "Адмирал Макаров", облегчали неприятельским разведчикам распознавание этих кораблей, и МГШ, с согласия морского министра И.М. Дикова, 28 июня 1908 г. настоял на общем правиле – всем кораблям иметь по две мачты.

Такой силуэт (с установленными во Владивостоке новыми дымовыми трубами) приобрела и "Россия". Осталась, однако, нерешенной главная проблема – несовместимость гигантских по тем временам величины корабля (особенно в сравнении с другими крейсерами) с безнадежно архаичным конструктивным типом палубных установок бортовых орудий. Замена их башнями 8-дм или, может быть, даже 10-дм орудий, что приблизило бы корабль к типу "Рюрика", казалась особенно реальной, имея в виду отработанные образцы таких башен на крейсере "Рюрик".

Как бы чудесно могли гармонировать с новым "Рюриком" старые крейсера, заменив свои разбросанные по кораблю палубные установки на современные башни, какой поучительной в этом решении могла стать реабилитация неосуществленного проекта 15000-тонного башенного крейсера 1895 г. Его государь император милостиво утвердил 18 декабря в Царском селе, а затем с той же легкостью, с какой он в продолжение всего царствования не переставал предавать Россию и своих подданных, "сдал" и этот проект.

Одной из множества проблем, несмотря на все подвиги у японских берегов, стали вернувшиеся с войны мастодонты отжившей крейсерской доктрины, с которыми флот теперь не знал, что делать. Но, увы, трудно было говорить и думать о башнях единого калибра, когда даже А.Н. Крылов, состоя и.д. председателя МТК. оказался не в силах поддержать инициативу Р.Н. Вирена о таком относительно скромном усовершенствовании, как устройство на новостроящихся крейсерах клюзов с втяжными якорями. Не состоялось такой замены и на крейсере "Россия". Осталась нерешенной и затянувшаяся проблема изгнания с больших кораблей ну совершенно негодных для них, но по какому-то колдовскому наваждению оставшихся в неприкосновенности 75-мм пушек.

Тем более трудно было ожидать, чтобы в условиях крайней нехватки средств можно было бы разрубить гордиев узел конструктивного противоречия этих двух кораблей, которые при своих огромных размерах оказались теперь пригодными лишь на роль скромных разведчиков. Крейсеру "Громобой", имевшему более полную, чем "Россия", броневую защиту, нашли место в бригаде крейсеров. Правда, и он в ней при своих подавляющих размерах против "Баяна", казался в бригаде гимназистом-перестарком. Труднее было с "Россией", которую пока что назначили в Учебно-артиллерийский отряд. Но диалектика развития тактики и техники вскоре показала, что, несмотря на утрату основной идеи их изначального проекта, огромные океанские рейдеры могут еще найти применение и в новой послецусимской обстановке, и в новых условиях будущей войны.