Мотыльки - Ольга Дмитриевна Павлова

увязался, вот и пусть себе идет, пока не мешает. А начнет мешать, так всегда можно слинять: несмотря на паршивое свое состояние, уж от одного надутого черно-серебряного индюка Рик как-нибудь смоется.

Но молчание отчего-то начинало Жаворонка тяготить, и, пожалуй, не только оно. Демон, да он сегодня грохнулся в обморок, а потом очухался, давясь собственным криком. И его спутник это видел… Отвратительно. На то, что о нем подумает столичный вельможа, должно быть глубоко плевать, но почему-то идиотское чувство неловкости не оставляло.

Хотя волновать Рика сейчас должно совсем другое! Учитывая, каким образом ему удалось сбежать из-под конвоя, дела его плохи в любом случае. И столь внезапно проснувшаяся в нем сила никуда не делась, Рик все время ее чувствовал, и это пугало. Она засела где-то под ребрами и ощущалась так же реально, как запах молодой сныти, а сбежать от нее было решительно некуда. И каким бы полезным такой талант сейчас ни казался, использовать его преступник не собирался, даже если от этого будет зависеть его жизнь. Даже мысли такой нельзя допускать: нельзя, чтобы это вошло в привычку. Ни при каких обстоятельствах. Вот Гайд не боялся колдовать при своих, и чем это для него кончилось?.. Свои, как выяснилось, тоже разными бывают. Риктак и не узнал, кто сдал неосторожного волшебника…

И хотя беглый каторжанин все это прекрасно понимал, он решился тащиться куда-то в обществе черно-серебряного! Вот дурень-то!.. Если Нейд заподозрит в нем колдуна, если Жаворонок хоть чем-то себя выдаст, тогда все, конец. И почему он согласился взять Нейда с собой? Вообще-то приходилось признать, что без него Рик уже мог быть трупом… Но там, у маленького родника, он об этом не знал. Так какого беса сразу не сбежал?

Жаворонок вспомнил, как пальцы дворянина потянулись к кинжалу, когда они узнали друг друга. Каторжанин тогда дергаться не стал, только приметил в траве увесистый кусок песчаника, прикидывая, куда в случае чего надо бить. Он прежде не убивал, но если бы Нейд тогда вытащил из ножен клинок, то обязательно попытался бы… А потом, когда делать этого не понадобилось, пришло чувство облегчения. И не только от того, что его, Жаворонка, жизни ничто не угрожает.

Это было глупо, странно и совершенно необъяснимо, но уже тогда беглый каторжанин не желал Нейду зла. Странное дело! Ведь чем меньше в мире альвировских прихвостней, тем лучше для всех! Но Рик отчаянно не хотел смерти этого человека. Глупо… Наверное, потому он и не стал мешать вельможе идти вместе с ним – один в степи тот очень быстро схватил бы между глаз орбесскую стрелу.

А ведь сам Нейд тоже, наверное, не обольщается относительно своих шансов дойти до границы в одиночку. Видать потому и возился с бессознательным каторжанином. Действительно, его помощь всяко не безвозмездна, Рик просто нужен ему, чтобы выжить. Вполне естественное желание. Так что ничего он, Жаворонок, волчьему прислужнику не должен, все честно!

От этого простого понимания задышалось куда свободней. Даже смотреть на своего спутника стало проще.

Частокол древесных стволов впереди становился плотнее, вот, наконец, и тот склон. Вовремя, а то еще чуть-чуть, и он уже шагу сделать не сможет. Спустились кое-как, Нейд все время опасливо оглядывался на Жаворонка, даже попытался придержать на особо крутом участке, но Рик только отмахнулся.

– Под ноги смотри, ты чуть на змею не наступил, – устало буркнул он, цепляясь за какой-то стебель.

– Да и пес с ней, думаешь, прокусит? – вельможа скосил глаза на плотную ткань штанины, некогда серую, а теперь до колена зазелененную травой.

– Ну, проверь, если хочется! – Пожал плечами и спрыгнул на относительно ровную поверхность. Кое-как отдышался. Глазам открылся вид на узкий, извилистый ручеек, чуть дальше за деревьями угадывалась водная гладь знакомого пруда.

Эверранский дворянин первым остановился и скинул с плеч мешок, утомленно опустился на траву, привалившись спиной к сосновому стволу. Рик не мог себе такого позволить: понимал: если сейчас усядется, то уже не заставит себя встать, а надо сначала разобраться с делами. Дошел до ручья, вытекающего откуда-то из-под земли, и немного прошел вдоль него, внимательно вглядываясь в листья встречных растений. Ага, вот!.. Прошелся еще несколько раз, проверяя, не проглядел ли.

– Нейд, – окликнул он и провел носком затертого башмака невидимую черту. – Вот до этой линии воду в ручье можно брать, дальше – нет. Ни пить, ни умываться, ни трогать – вообще ничего нельзя.

Черно-серебряный мгновенно оказался рядом.

– А если выпью? – с любопытством уточнил он, вздернув широкие пшеничного цвета брови.

– Тогда лучше повесься или жилы своей зубочисткой расковыряй, быстрее будет, – посоветовал Жаворонок. Потом все-таки пояснил, ткнув пальцем в тонкий стебелек с резными перистыми листьями: – Хольта, чтоб ее. Слышал про такую?

Нейд задумался, припоминая.

– Вроде, так звали красавицу в одной сказке. Она еще убивала всех, кто ее… э-э… вкусил.

– Вот-вот, в честь нее и назвали! Так что, если сок попадает в воду, то пить уже нельзя. Даже кипятить бесполезно.

Собеседник совсем не по-дворянски присвистнул.

– Паршиво.

– Да не говори! В общем, осторожно с этой дрянью, следи, чтоб на одежду не попала. Она в основном у самой воды растет, да и не сезон для нее пока, но мало ли…

Нейд присел на корточки возле растеньица, внимательно разглядывая стебель, местами сочащийся белесым соком.

– А ты куда? – опомнился он, когда Жаворонок уже успел отойти.

– Мыться. Если мне повезет найти какую-нибудь лужу, не отравленную этим веником.

Вельможа скептически скривился.

– А стоит? Водичка-то здесь не теплая, а ты и так…

Вот спасибо, можно подумать, Рик сам не знает, что простужен! Но, когда все тело уже чешется от грязи, удовольствие тоже небольшое, а уж про запах и говорить нечего. Да и царапины, того и гляди, гноиться начнут.

– Ну, знаешь! Я вообще не помню, когда мне это в прошлый раз удавалось! А если тебе заняться нечем, костер разведи. Ничего со мной не сделается.

Тот привычно уже пожал плечами и возражать не стал. Только догнал, когда Рик исследовал один из небольших прудиков, и, окликнув, бросил ему какой-то сверток. Жаворонок инстинктивно поймал, а потом возвращать уже было глупо. Ну что ж, новая одежда ему действительно нужна. В обмен на его, Рика, знание степи – это более чем приемлемо.

Сказать, что вода была, и правда, нетеплая, значило некисло так преуменьшить. От нее сначала перехватывало дыхание, саднило рубцы и ожоги, а потом как-то привык, ничего. Бывало куда хуже. Нейдовская одежда висела на Жаворонке как флаг в безветренную погоду,