Дом - Бентли Литтл

- Кстати о чудаках. Вчера беседовал с Томом Утчакой по поводу событий в резервации.

- А что там?

- Происходят очень странные вещи.

Сторми подался вперед. Это становилось интересным.

- Ты же знаком с Томом? Он не дурак и не склонен к предрассудкам. - Кен понизил голос. - Он говорит, что его отец вернулся в резервацию.

- Мне казалось, его отец умер.

- Вот именно.

Сторми непонимающе замигал, хотел что-то сказать, но сдержался.

- Сказал, что видел его на задворках старого родительского дома. Насколько я понимаю, в доме никто не живет, сам он просто проезжал мимо и случайно заметил отца посреди ровного поля. Он остановил машину проверить, пригрезилось ему это или нет, и тут отец его улыбнулся, помахал рукой и двинулся в его сторону. Том, естественно, ударил по газам. Причем он оказался не единственным. Многие говорят, что их мертвые возвращаются. Том не знает, что думать, но говорит, в резервации пошел слух, будто тот свет уже переполнен, там больше нет места для новых мертвецов, и некоторые из них сваливают, возвращаются обратно в наш мир.

Сторми ощутил непроизвольный холодок где-то в районе позвоночника.

- Их считают призраками или действительно воскресшими телами?

- Телами. Воскресшими и восстановившимися. Это не гнилые зомби, они возвращаются как новенькие! Том говорил, что отец выглядит, как в свои лучшие годы.

- Неужели ты веришь в этот бред?

- Я давно знаю Тома, сам я ничего такого не видел, но... Да, я ему верю.

- Ты каждый день имеешь дело с покойниками, как ты можешь?..

- "Как я могу" что? - Кен помолчал. - Видишь ли, чем больше я узнаю, тем больше понимаю, как мало я знаю. Да, конечно, это клише, и тем не менее когда я оканчивал школу, мне казалось, что я уже все знаю. Когда я только начинал работать, я бы не поверил в эту историю, даже если бы отец Тома вошел ко мне в спальню и схватил меня за задницу. Но за все эти годы я научился слушать и воспринимать не только те факты, которые затвержены у меня в голове. Я научился понимать людей и ситуации. И как бы дико это ни звучало, думаю, это может быть. Думаю, это правда.

Сторми хотел было высмеять старину Кена, купившегося на столь чудовищный бред суеверной публики, но убежденность его была столь искренней, что в нее можно было поверить, и Сторми смешался.

- Мало того, дело не только в мертвых. Говорят, люди в резервации видели кукол... которые умеют ходить. Те самые тряпичные куклы, которых они мастерят для туристов. Похоже, кукольные мастера теперь и близко не подойдут к мастерской. Все закрыто.

- Это тебе все Том рассказал?

- Нет. Ты же его знаешь. Я и про отца его узнал только потому, что сам спросил об этом. Это я слышал в другом месте и решил проверить.

Сторми уставился взглядом в свою пустую кружку. Что-то во всем этом было очень знакомое, но он никак не мог сообразить, что именно. Может, в кино видел? Пожалуй, что нет. Связь была более реальной, более личной, более непосредственной. Подробности ускользали, но в этих странных происшествиях он чувствовал продолжение чего-то, уже имевшего место раньше. Хотя и не мог сообразить, "чего" именно.

- Кстати о куклах, - откашлявшись, заговорил он. - Они что, ходят? По ночам?

- Уловил, - кивнул Кен.

До этого он мог и догадаться. Вполне логично. А что еще должны делать ходящие куклы? Но он не догадался. Он знал. Или вспомнил. Точнее трудно было сказать. В сознании застряла картинка - примитивная кукла, сделанная из тряпья, покачиваясь на негнущихся ногах, медленно, но неуклонно движется по длинному темному коридору.

Длинный темный коридор?

Сторми не хотелось об этом думать, и он был рад, что в этот момент к столику подошла Карлен с его кружкой пива. Он расплатился, добавив чаевые, и завел легкий разговор, стараясь задержать ее подольше. Однако в "Хогане" уже стало многолюдно; народ закончил трудовой день, и ей надо было торопиться обслуживать других посетителей.

Кен был настроен еще что-то поведать ему насчет резервации, еще о каких-то сверхъестественных событиях, имевших там место. Но Сторми не дал ему вымолвить и слова, резко сменил тему, поинтересовавшись, удалось ли приятелю посмотреть видеокассеты, которые он одолжил ему на прошлой неделе. Оказывается, удалось, один фильм ему жутко не понравился, Кен завелся, подробно объясняя, чем именно, Сторми сделал вид, что оскорблен в лучших чувствах, бросился защищать, но мысленно испустил вздох глубокого облегчения от того, что тема резервации больше не появилась.

Но она тем не менее осталась, осталась в его сознании, и он возвращался к ней и за ужином, и по дороге домой, а к тому времени, когда пришла пора спать и он тихонько пристроился сбоку уже заснувшей Роберты, Сторми уже практически не сомневался, что когда-то у него самого была живая кукла.

Глава 5

Марк

Кристен умерла.

Марк сидел один в просторном угловом кабинете кафе "Деннис", в Индио, когда к нему пришло это понимание. Потребовалось некоторое время, чтобы зафиксировать информацию. Он сидел, держа в руке чашку и делая вид, что пьет давно остывший кофе, чтобы официантка не подошла и не предложила повторить заказ, и глядел в окно на ржавые гаражи у полотна железной дороги на противоположной стороне шоссе. Уже совсем рассвело; по бледно-голубому небу плыли легкие розоватые облачка. Недавно еще пустынное шоссе начали заполнять грузовики-дальнобойщики и случайные легковушки.

И в этот момент осознание поразило его.

Кристен умерла.

Он чуть не выронил чашку. Большим усилием воли ему удалось подавить дрожь в руках и опустить чашку на блюдце. За этим осознанием не стояло никакой конкретики; он не мог сказать, как она умерла и почему. Он только был абсолютно уверен, что ее больше нет.

Он остался один.

Они не виделись с сестрой больше десяти лет. Он уехал из дома, когда ей было шестнадцать. Она только-только вышла из возраста "гадкого утенка" и, судя по всему, через годик-другой должна была стать очень красивой молодой женщиной. Расставаться с Кристен было гораздо труднее, чем с родителями, друзьями и всеми остальными. Именно из-за нее он чуть было не остался. Он потратил все лето, уговаривая ее отправиться с ним, убеждая, что единственный способ спасения - вырвать себя с корнем и бежать как можно дальше от Драй Ривер, но она говорила, что не хочет спасаться, не чувствует нужды спасаться и что счастлива там, где есть.

А теперь она умерла.

В глубине души он понимал, что так и должно было случиться, и винил себя за то, что не предпринял больших усилий, чтобы спасти ее, за то, что не вернулся поговорить с ней. Разумеется, он писал письма, но это не одно и то же, и его письма всегда были о нем, а не о ней - о том, где он был, что делал и что собирается делать дальше.