Хрустальный мир - Ольга Антер

– Вы и таким занимаетесь? – Кат поежилась, представив, каким еще экспериментам ее могли бы подвергнуть.

– Уже давно перестали. Все необходимые данные собраны и проанализированы, а эксперименты дешевле, проще и намного быстрее проводить на компьютерных моделях. Генетическое моделирование – довольно интересное занятие, даже я им интересовался, когда еще не занимал должность капитана.

Девушка не стала расспрашивать дальше – что-то подсказало ей, что прошлое Тарги может стать довольно неприятным открытием.

– Тебе не странно говорить со мной о Тенях? О себе в третьем лице?

Кат было сложно подобрать слова, чтобы сформулировать мучивший ее вопрос.

– Мне интересно. Ты умная девушка, и говоришь необычные вещи. Странно, правда? Ты выросла среди нас, но так и не стала Тенью, ни снаружи, ни внутри.

– Это плохо?

– Может быть, и в первую очередь – для тебя самой. Но мне это нравится.

Кат вспыхнула и поспешила отвернуться к окну. Тарги нравится! Она – нравится Тарги! Он сам это сказал!

– У тебя все хорошо? Ты пришел какой-то злой, – с улыбкой водя пальцем по стеклу, Кат поспешила спросить первое пришедшее на ум, пока внимательный капитан не заметил ее смущение.

– Помимо кучи служебных проблем, Ярс решил поинтересоваться нашими успехами. Третий раз за день. Интересно, каких успехов он ожидает за такой срок?

– Тар, а почему ты не можешь сделать так, чтоб он не вмешивался?

– Он мой заместитель, Кат, и имеет право на собственное мнение. Мы работаем вместе уже много лет… я даже не скажу точно, сколько. Я не всегда могу понять его цели и мотивы, но знаю, что чаще всего его поступкам есть логическое объяснение.

– Он твой заместитель? – девушка неимоверно удивилась – почему-то она думала, что Тарги самостоятельно руководит всей армией.

– Ты меня поражаешь, – заметил Тарги таким тоном, что Кат под землю провалиться захотелось. – Их даже несколько, и довольно странно, что ты этого не знаешь.

– Я не настолько интересовалась твоей работой, – призналась Кат, которая никогда не стремилась лишний раз общаться с Ярсом и избегавшая всего, его касавшегося. – А ты считаешь его своим другом?

– Считал, до твоего появления. Наши взгляды о твоем будущем слишком разошлись – и он, скажем так, позволил себе несколько поступков, изменивших мое отношение. И Ярс не стремился быть моим другом.

– А что он сделал?

Тарги помолчал, хмурясь, и Кат уж было решила, что он не ответит. Но капитан все же решил просветить свою воспитанницу.

– Как ты думаешь, что надо делать с необычным, потенциально полезным явлением из другого мира?

– Зная вас… Что угодно.

– Глупый ответ. Его необходимо изучать.

Кат вздрогнула, не в силах отогнать воспоминания о тех днях, когда Ярс ее изучал. Мужчине были интересны границы возможностей ее тела, он не раз заставлял девочку вплотную к ним приблизиться.

Однажды ее поместили в огромную сферу, генерировавшую энергетические разряды. Это не было даже электричеством – волны разрывов материи мира, подобные тем, что создавали червоточины транспространственных порталов, возникали тут и там, сдерживаемые лишь тонкими прозрачными стенками, и беспрепятственно проходили через тело ребенка. Каждый такой разряд практически не причинял боли – но заставлял ее перестать чувствовать ткани тела.

Она кричала от страха, но пытка все не прекращалась.

– Ярс это и делал, – тихо прошептала Кат.

– Не только. Он начал ставить эксперименты, не накопив даже первичных данных. Твои особенности настолько ему интересны, что Ярс был готов на все, лишь бы их из тебя вырвать.

– Он не должен был?

– Я просил его этого не делать. Очень убедительно просил. Мы не раз говорили с ним о том, что потерять тебя – очень безответственно, и мне казалось, что он полностью меня поддерживает. Но однажды я пришел в вашу лабораторию без предупреждения, и увидел, что он перешел установленные границы исследований.

– Так это ты тогда все остановил?

– Ты не помнишь? Да, я. Он даже не смог ничего сказать в свое оправдание, когда я собрал совет и потребовал объяснений. Формально он не был наказан – как можно наказать ученого за стремление к истине? Но я при всех приказал ему уменьшить интенсивность, прекратить опыты и ограничиться пассивным сбором данных. И командование подтвердило мой приказ. А друга я потерял.

– Как жалко…

– Ничуть. Как друг, Ярс мог просто меня поддержать. Но предпочел лишь выполнять приказы, как подчиненный, – четко и безоговорочно. А еще он так и не смог тебя простить за то, что ты сделала с одним из нас.

– Но Тар! Я была совсем маленькая и защищалась! Я же не специально!

Кат осеклась, подумав, как глупо звучит ее оправдание. Ну да, такая вот нелепая случайность…

– Я не вижу ничего странного в твоем тогдашнем поведении. Не переживай, и не обращай на него внимания.

– А ты все равно был злой, – пробурчала Кат, но Тарги сделал вид, что ничего не услышал, и прибавил громкость.

Напевный речитатив коротким звоном отбивал слова, оставляя после себя короткое эхо.

Каждый из нас открывает глаза утром,

И хочет сказать какое-то важное слово,

Хочет сказать в закрытые веки кому-то,

Но нет никого, и пустует сердец основа.

Шаг хочется делать не вдаль, а навстречу, в руки,

Боль хочется прятать, а счастье – делить дважды,

Понять, что тебя зовут, а не просто звуки

Влетают в открытые двери. Как нужно и важно!

Будь рядом, мой друг, и я для тебя – буду,

Придуман ты или вполне реален…

Кат удивленно покосилась на капитана – но песня действительно закончилась оборванной фразой, затихнув на высокой ноте.

– Автор этих слов погиб, и этот черновик нашли незаконченным на его столе, – задумчиво и чуть грустно пояснил Тарги, заметив ее взгляд. – Брат записал эту песню в его память, и последние две строки выгравированы на памятном обелиске.

– Интересно, как бы он сам закончил эту песню?

– Не знаю. Порой говорят, что наш нынешний ритм жизни и обязанности изменили нас, и мы больше не можем понять всей той гаммы чувств, что испытывали наши предки.

– Ты поэтому слушаешь эти песни – чтобы понять?

– Да нет, – рассмеялся Тарги. – Мне просто нравится музыка и слова, это отвлекает от всего того дер… хм… всех тех дел, что меня обычно окружают.

Кат ничего не ответила, опустив голову. Как могли те мужчины и женщины, которые ценили дружбу и верность, превратиться в Теней? Которые спешат прожить каждый свой день, не заглядывая в следующий, стремятся как можно раньше получить все доступные возможности, начиная от удовольствий для тела и заканчивая положением в обществе? Которые прошли путь от убийства животных для еды до уничтожения целых планет ради собственного обеспечения?

– Тар…

– Что?

– Скажи пожалуйста – только ответь, я действительно хочу понять! Неужели тебе совершенно безразлично, что ты убиваешь таких же, как я, лишь бы привезти обратно все эти… ресурсы?

Тарги вздохнул, не отрываясь от управления, и свободной рукой взъерошил свои волосы.

– Хорошо, постараюсь тебе подробно объяснить. Хотя я и не понимаю, почему ты задаешь такие вопросы. В истории любой планеты, любого мира, есть эра завоеваний, когда более развитые государства захватывают необходимые им для развития территории. Обычно это происходит одновременно с уничтожением населения, которое, конечно же, оказывает им сопротивление.

– А если не оказывает?

– Обычно – только когда не может. Если же завоеватели проявляют ненужную мягкость, то выжившее коренное население довольно быстро обретает эту самую возможность сопротивления за счет интервентов. И все заканчивается еще большей кровью.

Тарги покосился на притихшую девушку и продолжил.

– Далее, когда территории захвачены и более развиваться некуда, обычно следует период определенной стагнации, сопровождающийся развитием гуманизма и рефлексии под девизом «Как мы могли!», когда выжившие остатки коренного населения всячески пестуются и внедряются в новое общество.

– Зачем так делать?

– Затем, что на данном этапе развития агрессивный социум уже не нужен. Люди должны быть мягкими, легко управляемыми, воспитанными на высоких идеалах, и умеющими видеть ситуацию лишь с той стороны, какую покажут их правители. При этом, обществу становятся все более и более нужны ресурсы, и в нем появляется отдельная каста, решающая этот вопрос и регулирующая подачу благ населению.

– Армия?

– Нет, Кат. Армия – это лишь инструмент, такой же, как и правительство. Те, в чьих руках сосредоточено управление ресурсами, обычно не стремятся к публичности.

– Значит, ты – инструмент?

– Именно так, но при этом – я еще и потребитель. Ты же не задумывалась сегодня, кушая свой вкусный кусок мяса, о стаде животных, которые были убиты, чтобы накормить всех желающих?