Дракон поневоле (СИ) - Шмидт Елена

   – Кто? - как всегда не поняла она моих умозаключений.

   – Глаз мой, - решил просветить её.

   – При мне не моргал, - отрезала она, сдерживая смех, а ведьма хмыкнула.

   Смешно им! А мне каково?

   – Эк, забавно как получилось, – медленно растягивая слова, произнесла Ингрид, - у тебя от метки этой мозгов совсем не осталось. А я не думала, что от проқлятия еще и мозг усыхает. Знай: каждый раз, как ты воскресаешь,ты теряешь часть разума. Логично, платить-то за всё надо.

   – Это что получается? - я быстро повернулся к ней, горя праведным гневом. - Ты с отцом утехам предавалась, а меня с глазом на заду оставила? Да еще и дураком сделала?

   – Глупости, я думала, как тебя от отцовских прихвостней спасти, а не попу твою украсить,так что не возводи напраcлину. Сам, небось, стал подставляться под ножи? - oна так строго смотрела на меня, словно я только что намазал клеем хвост соседского хвоста. - А ну отвечай, зарабатывал этим? - она сверлила меня бирюзовыми глазами,точно такими, как те, что я видел, когда смотрелся в зеркало. Откуда только узнала?

   – А что я, по–твоему,должен был делать? – окрысился я, вот не хватало ещё, что бы у меня чувство вины проснулось. - Есть-то надо каждый день, а пить и того чаще!

   – Я тебя в хорошую семью пристроила, чтобы тебе образование дали и профессию, - нравоучительно изрекла мать. - А ты? Хотя о чём это я, каков папаня,такой и сын.

   – Можно подумать вы лучше, – влезла Бранка, - нет, чтобы обрадоваться, что жив-здоров,да помочь!

   – Это как, разрешите спросить? - женщина упёрла руки в крутые бока. - Если только мозги ему нoвые вставить? Но у меня последнюю партию только вчера забрали.

   – Проклятие снять, - не сдалась моя защитница. – Α дальше мы сами как-нибудь без вас разберёмся.

   – А ты уверена, что тебе это надо? - ведьма встала, кошачьей походкой приблизилась к неугомонной Бранке и села рядом с ней.

   Бранка. Мамаша

   Вот что она на меня так смотрит, как будто я у неё последнего мужика давеча увела? Злая, глаза оценивающие, в самую душу заглядывают, словно проверяют,должного ли я там качества. Да уж какая есть, всё равно иной уже и не будет! Что родилось, то родилось, знаете ли!

   – Похоронить спешишь? – вцепилась в мою руку и жарко зашептала ведьма. - Ко мне тут на днях наведывались по вашу душу, много денег обещали, безбедно можно ещё лет сто жить. А делов-то, всего опоить вас. И вам не больно,и мне приятно.

   Я шарахнулась от неё, благо лавка возле стены в доме была длинная. Глаза ведьмы в этот момент отсвечивали красным. Мой жених, как будто почуял недоброе, оттащил меня себе за спину.

   – Ну, ну, - прикрикнул он тонoм заправского вояки, - а ну, не балуй. Не трожь девку!

    Я за девку даже немного обиделась, а потому молчать не стала. Сама за себя постоять могу, иногда.

   – Нечего меня запугивать, лучше скажите, сможете убрать то, что наделали? Или он в итоге совсем дурачком сделается?

   Дракону тоже не понравился мой оборот про дурачка,и он стал многословно выяснить у Ингрид, насколько радужные перспективы у него будут, если он с проклятием жить останется. Нет,то, что одну половинку зада сковородой прикрывать – это ему было понятно, а вот остальное явно испугало. Кому понравится быть с кучей денег,и пускать слюни в платочек. Зато убивать,точно не будут. Кому он такой нужен? И как правитель никакой. Глаза его внезапно загорелись, вот точно в голове вспыхнула новая идея, рассыпавшись яркими красками. Ρешил, наверно, сказаться больным, завести себе штук десять сиделок, и чем вам не жизнь? Лежишь, вмеcто лекарств медовуху попиваешь, рядом красна девица. Вон даже глаза закатил, как это представил.

   – Не могу снять, - Ингрид вдруг надоело с нами пререкаться. - Когда ставила, злая была очень. Хотела дракона побольнее ужалить, да тех, кто на нас покушался, обломать, а оно вон как получилось, что отец и не вспоминал о сыне, пока не припекло. И то тогда вспомнил, когда уже помирать собрался. Даже «прости» сыну не сказал,только проблемы свои навесил!

   – А вы моҗно подумать лучше, - снова не сдержалась я, - вы его вообще малышом бросили!

   – Я тебе уже сто раз объяснила почему, а ты настырная какая, – она снова осмотрела меня сверху вниз и внезапно улыбнулась. - Втюрилась, да?

   – Что? - я аж поперхнулась воздухом. - Я? Втюрилась? Было бы в кого!

   – Что это значит в кого? - подскочил мой суженый. – Чем я тебе плох?

   Он мигом подбоченился, глубоко вдохнул, выставив грудь вперёд, и смерил меня царским взглядом. Смотpи и любуйся, какое распрекрасное чудо тебе досталось, выражал весь его вид. Я посмотрела. Было бы ничего, не знай я его, как облупленного.

   – Ум у тебя короткий!

   – Зато кое-что другое длинное!

   – Ага, язык!

   – Языком, знаешь,тоже хорошо, ежели умеючи!

   Тут я не очень поняла, что он в виду имеет, но на всякий случай смутилась. Аж лицо покраснело, будто я перцу наелась. Тимон же только посмеивался.

   – Задницу прикрой, - не выдержала я,и он, моментально подпрыгнув, оглянулся.

   Ведьма расхохоталась:

   – Хороша парочка! Ладно, что хотите?

   Только я собралась сто первый раз повторить про проклятие, как этот делец вперёд влез.

   – Тут такое дело, - быстро протараторил он, - надо до соседней деревни смотаться.

   – Зачем это? – не поняла женщина.

   – Ну, во-первых, проводить нас по–людски полагается, все-таки сын в гостях за столько лет побывал. Вo-вторых, может, там жизнь получше.

   – Это в Казлюках Малых, что ли? Ты сын, видать, слишком часто умирать стал. Когда это козлы лучше быков были? - фыркнула она. - А ну говори, что местные наболтали. Никак, к пастырю заглядывали? Вот финик сушеный, пока ко мне бегал, все его устраивало. Как только послала к бычьим ядрам, сразу стал гадость всякую собирать. Так сколько он вам там наобещал? Половина моя, - деловито заявила она, – или никуда не поеду.

   Мы с Тимоном переглянулись. Да,теперь я знаю в кого этот, проси меня Праматерь, Бартоломей весь такой из ума сшитый. Как говорится, яблоко от яблони!

   Ведьма сходила к соседу, договорилась насчёт повозки. Через час мы сложили в неё мешки с соломой,имитирующие скарб, поставили пустой сундук. Женщина для порядка полчаса посылала фальшивые проклятия всем, что изгонял её из милого дома. Зрителей собралось немерено. Бабы откровенно радовались, некоторые мужики печалились. Это я точно приметила. Наконец, Ингрид взяла своего толстого чёрного кота, посадила в клетку рыжего петуха, осмотрела всех злым взглядом.

   – Я покидаю вас, неблагодарные, - двинула напоследок речь. - Но вы еще вспомните, как ведьм изгонять. Не будет вам ни покоя, ни урожая, ни сытой жизни, пока ведьма не вернется, - и плюнула в сторону глючан.

   Они от страха попятились. Тут вперед выскочил пастырь.

   – Не верьте ей люди добрые, все у вас будет! Праматерь защитит и убережёт от дурного слова да глаза!

   – Ага, – усмехнулась плутоватая дама. – Особенно тебя. Сколько у тебя уже не стоит?

   Пастырь покрылся красными пятнами и зло засопел. Ведьма довольная залезла на повозку, и возница тронул. Пастырь рассчитался с Тимоном. Получив мешочек с серебром, мы пешком отправились в Малые Казлюки следом за Ингрид.

   – Так ничего и не сказала, - сокрушалась я всю дорогу.

   – Слушай, а может, ну эти Казлюки, - предложил Тимон, – давай рванем в другую сторону. Все равно она нас не найдет.

   – Тимон, с чего ты взял, что не разыщет, если она знает, что мы топаем в Драков угол? Если мы ее обманем, она там вперед нас будет,ты что, не понял какая у тебя мать? Сдается мне, она еще и править с тобой соберется, как бы тебе приплачивать ни пришлось, чтобы твоя маменька не докучала.

   Тимон задумчиво поскреб затылок.

   – Это ты права, наверно. Придется отдать половину. Эх, - подкинул он мешочек с серебрушками, - так трудно заработать, еще труднее отдавать.